— Вы на рожу мою посмотрите, — сказала Конни. — Я дева, и девой останусь.
— Но вас всюду сопровождает верный рыцарь, — улыбнулась волшебница.
— Винтеркраун? Он мой кузен. К своему телу я его не подпускаю, — сказала Конни, надевая штаны.
— Он мог бы стать вашим супругом…
— Супруг Девы? — Конни даже про штаны забыла. — Ха–ха–ха.
Выдержав допрос богословов, Конни была допущена к командованию. Принц выделил ей небольшой отряд из трех десятков. Они объезжали замок на лошадях, и принц сказал:
— Я, если честно, не верю во всю эту ерунду со святой девой…
— Пусть. Вы не верите в меня как в полководца. И это как раз‑таки плохо.
— А чего вы хотите? — живо осведомился принц.
— Всю вашу армию, целиком. И вас в качестве живого символа.
— Не слишком ли много? — расхохотался принц.
— А, вот еще. Мне нужен меч.
— Это не проблема.
— Мне нужен особенный меч, — сказала Конни. — Думаю, меч Зари подойдет.
— Меч Зари? — принц наморщил лоб. — Вроде слышал о таком… но как‑то смутно. Что это вообще за штука?
— Легендарный меч, — с досадой произнесла Конни. — Им один ваш предок зарубил другого.
Через неделю отряд, возглавляемый принцем Уильямом, отправился к замку Рейнворт. Конни и леди Рэйчел ехали рядом с принцем. Винтеркраун трясся в арьергарде.
«Я видел принца! Мне есть что рассказать будущим детям, — уныло думал он. — А еще я короля видел…»
В замке Рейнворт жил злой маг Тизмарк. Он находился в родстве с королевской фамилией. Еще он был крайне могущественным и неамбициозным, и пока это спасало его от внимания церкви.
— У Тизмарка есть меч Зари, — сказала Конни. — Он‑то мне и нужен.
— И как его отберешь? — спросил принц.
— Я женщина. Женщин не уважают, и поэтому доверяют нам намного больше, чем мужчинам. Легко доверять женщине.
Отряд проехал через разоренную деревню. На главной площади высился почерневший от пожара дисмейский механизм. Лапы–секаторы были отломаны, оплавленные колеса лежали рядом. Похоже, механизм сломали сами отступающие дисмейцы. Жители Камелии разобрали бы ненавистную машину на винтики, а каждый винтик сожгли бы.
— Вот уродство, — с чувством произнес принц Уильям.
Замок Рейнворт был совсем рядом.
Первой почувствовала неладное леди Рэйчел. Он вдруг вскинула руку и закричала:
— Ваше Высочество, бегите!
— Что? — опешил Уильям.
— Заклинание! Оно направлено на вас!
В небесах проклюнулся шторм. Рядом с отрядом — метрах в ста от него — ударила в дерево извилистая молния. Остро запахло грозой.
— Слезай с лошади, — сказала Конни, подъехав к Винтеркрауну.
— Понял.
Они слезли с коней и легли на землю. Вскоре к ним присоединился и принц. Освобожденные кони смотрели в небо и плакали. Выглядело это жутковато.
— Эй, Конкордия. Дальше ползком? — сухо осведомился принц.
— Нет. Надо переждать грозу. А потом — либо выживем и пойдем в замок пешком, либо погибнем. Ах да, еще мы можем убежать.
— Вот как!
— Ваше Высочество, прошу вас, давайте уйдем, — взмолилась леди Рэйчел.
— Это трусость, — сказал принц. — Если придумаешь, как нашу трусость выдать за храбрость — тогда и уйдем. Поняла?
— Ваше Высочество… — на леди Рэйчел было жалко смотреть.
Наверное, она видела немного больше, чем все остальные, включая и Конни.
Небесный гнойник прорвался вихрями, водопадами и сотнями раскидистых молний. Землю хлестало словно бичом. Винтеркраун цеплялся за траву, изо всех сил стараясь удержаться — он видел, как нескольких солдат подхватило ветром и по спирали размазало об парящее в вихре дерево. Леди Рэйчел бесперерывно визжала. Принцу держаться помогала Конни. Но вот — и ее хватка ослабла. Вопящего принца отнесло куда‑то далеко–далеко, в звенящую от шторма степь. Вскоре туда же отправились и леди Рэйчел, и большая часть отряда. Конни не стала дожидаться, пока ее подхватит ветром — она отпустила руки, да еще и в полете дернула Винтеркрауна за ногу.
«Что ж ты делаешь, идиотка!» — мелькнула у него мысль, а затем оба они взмыли в воздух и стали как птицы божии.
Минут через десять они рухнули в небольшое озеро. Вернее, сначала в озеро шлепнулась гигантским пузырем вода, а затем уже и Конни с Винтеркрауном.
— Меня шатает. Так, наверное, медведя шатает зимой, — сказал Винтеркраун уже на берегу.
— Понимаю, — Конни уселась на траву.
Глаза у нее то и дело закатывались. Из носа и ушей текла кровь. Конни сказала:
— Как удачно получилось. Мы живы.
— Это точно.
— Тизмарка я убью, — сказала Конни. — Видишь его замок?
Винтеркраун осторожно, чтобы не тревожить гудящую голову, посмотрел по сторонам.
— Вижу.
— Сейчас передохну немного, и убью его, — Конни сжала виски пальцами.
— Как? — полюбопытствовал Винтеркраун.
К странным заявлениям Конни он привык давным–давно.
— Подойду и убью.
— Не понимаю, — Винтеркраун покачал головой.
— А что тут непонятного? Все просто. Я не верю в магию. Магия — пережиток прошлого, и должна уйти. Так мне сказали Небеса. Я — Святая Дева, и надо мной магия не имеет власти.
— Ты летала вместе со мной, — напомнил Винтеркраун.
— Я летала, потому что это входило в мою задумку, — Конни встала. — Все, я пошла.
Винтеркраун только покачал головой. Он подождал с полминуты, затем поднялся и двинулся за ней следом.
Когда они уже подходили к замку — тот стоял в окружении рощицы хилых деревьев — вдруг поднялся зловещий ветер. Винтеркраун получил удар воздухом в грудь и отлетел прочь. Конни же прошла дальше и, не оборачиваясь, вошла в замок.
«Надеюсь, она хотя бы выживет», — подумал Винтеркраун и потер саднящую грудь.
Подумав немного, он вернулся к озеру. Сняв обувь, Винтекраун опустил в прохладную воду ступни и стал водить ими из стороны в сторону.
Конни вернулась с окровавленным мечом в руках.
— Ржавая железяка, — сказала она.
Винтеркраун ощутил радость, но приличия ради не выказал виду.
— Искупаемся в озере? — предложил он.
— Давай, — сказала Конни.
Когда они вытянулись рядом на берегу, под палящим летним солнцем, Конни сказала:
— Ладно, проверку я прошла, и девственность мне больше не понадобится. Пора бы ее лишиться.
— Я не буду с тобой спать, — оскорбился Винтеркраун. — Я следую за тобой потому, что верю в тебя.
— Дурак, кого волнует твое мнение, — сказала Конни. — У меня завтра важный день. Мы идем на Онкейв, и неплохо было бы расслабиться. Помоги мне.
Она взяла его за руку. Вопреки ее грубым словам, ее прикосновение было очень осторожным.
Просящим.
— …Хорошо, — сказал он.
В момент оргазма Конни широко распахнула глаза.
— Меч Зари! — объясняла Конни солдатам, собравшимся во внутреннем дворе. — Этим оружием, ребята, мы и сокрушим дисмейцев.
В полнейшем восторге солдаты смотрели на ржавый меч.
— Охренеть! — вырвалось у одного из них. — Ой, простите…
Но Святая Дева не обиделась. Напротив, она ободряюще улыбнулась и протянула ему меч Зари рукоятью вперед.
— Отполируешь? — попросила она. — А то неудобно как‑то перед дисмейцами. Пусть хоть от красивого блестящего меча подохнут, а то — ржавчина…
Солдаты заржали. Счастливчик благовейно принял меч и тут же поклонился.
— Да я его сейчас! — закричал он.
Его стали хлопать по спине. Молодец.
— Прямо сейчас!
В отдалении молча смотрел в землю пожилой солдат. Ему накануне привиделся дурной сон: Святую Деву поймали и убили суки дисмейцы. Он боялся, что, озвучив этот сон кому‑нибудь, сделает его реальным; но вместе с тем он боялся, что, промолчав, он погубит Святую Деву. Так и не разобравшись в своих чувствах, солдат сплюнул и пошел на кухню чистить картошку. Про себя он решил, что будет все время рядом со Святой Девой и защитит ее, что бы то ни случилось.
«Авось, дисмейцы на меня переключатся и про Деву забудут. А она убежать успеет», — думал он.
А Винтеркраун в это время беседовал с леди Рэйчел. Встрепанная и подавленная, она слабо напоминала обычную строгую волшебницу.
— Как Конкордия выжила? — спрашивала она, настойчиво и с каким‑то остервенением. — Тизмарк жив? Она его убила? Как она это сделала?
— Не знаю я, — угрюмо отвечал Винтеркраун.
Он тоже устал.
— Она ведьма? — глаза у леди Рэйчел противно заблестели.
— Нет, — резко ответил Винтеркраун. — И вообще, я вам в шпионы не нанимался.
Развернувшись, он попытался уйти. Волшебница проворно схватила его за руку.
— Так она ведьма? — повторила она.
— Я сейчас тебя ударю.
С потрясенным видом леди Рэйчел разжала пальцы. С ней редко разговарили столь грубо.
— Спасибо, — сказал Винтеркраун.
Присоединившись к солдатам во внутреннем дворе, он стал издалека разглядывать Конни. Трудно было думать о Святой Деве как о своей женщине.
«Она принадлежит нам всем», — подумал Винтеркраун и криво усмехнулся.
Днем позже вернулся принц Уильям. Оказывается, вихрем его отнесло аж в Кайент. Оттуда пришлось добираться на украденной у крестьян лошади. Принц был крайне воодушевлен. С порога он закричал:
— Конкордия! Меч у тебя?
— Да, сир, — сказала она.
— Вот и отлично.
Он словно и не ждал иных результатов.
— Народ ждет! Завтра мы отправляемся на Онкейв, — объявил принц Уильям во время ужина.
Рыцари загудели, соглашаясь. Все они многозначительно посматривали на Конни, сидевшую по правую руку от принца. В успех завтрашней войны трудно было не поверить.
— Я слышал, что принц — бастард, — сказал Винтеркраун Конни, когда они остались одни. — Сын королевы и какого‑то залетного рыцаря.
— Какое это имеет значение? — спросила она.
— Но все же…
— Меч у него. Армия у него. Не сегодня–завтра король Уильям отойдет на небеса, тогда у него и корона появится. Осталось только короноваться в Онкейве для полного счастья.
— А почему король скоро умрет? — насторожился Винтеркраун.