— Да?
— Ты веришь в Бога?
Рок кивнул.
— Почему? — разгорячился Гомер. — Нет, я не спорю с тем, что он существует. Вот только стоит ли ему поклоняться? Раз он так карает нас за какие‑то мифические грехи, раз уж даровал нам своей волей свыше Мазуира и радиацию в придачу, то на кой нам вообще следует верить в него? Давайте уж воспринимать его как первобытного демона, могущественное и опасное животное. Мы не должны обожествлять это существо. Нет, наша задача — уничтожить его. Тогда и все беды человечества станут несущественными. Мазуир говорит, что Бог милостив — да, нужна нам такая милость! К черту, к черту Бога!
Рок еле удержался от смеха. Мазуир в свое время говорил то же самое.
— И тут еще Благодетель, — с горечью произнес Гомер. — Ретрансляторы эти… Зачем они нужны, я не знаю. Но слышал, будто с их помощью идет передача сообщений на орбиту. Пытаются выйти на связь с ангелами. Мерзавцы. Я бы уничтожил их всех, до единого.
— Я против Мазуира. Но я не богохульник, — неожиданно высказался и Алиен.
Гомер повернулся к нему и приготовился к долгому спору.
— Эй, Роккель, куда ехать? — спросил азиат с водительского места.
Рок пересел к нему в кабину и стал указывать направление.
Через час они достигли базы. Скала, испещренная отверстиями, откуда выглядывали рыла ретрансляторов, высилась прямо посреди равнины. По периметру ее опоясывала стена, патрулируемая солдатами. Небо над базой было ненормальным — здесь роились облака, словно ретрансляторы чем‑то притягивали их к себе. Глаз дергался в своей орбите и, казалось, смотрел прямо на скалу.
Главные ворота охранялись двумя часовыми. Рок не сомневался, что на самой базе солдат гораздо больше, не меньше двадцати, поэтому сказал:
— Пока не дергайтесь.
Азиат показал ему большой палец и ухмыльнулся.
Мятежники один за другим начали покидать грузовик. Их уже заметили: один из охранников базы сделал предупредительный выстрел в воздух. Солдаты поднимались на стены. Похоже, люди Мазуира знали, кто к ним пожаловал, и готовились к перестрелке.
— Ха, сейчас‑то мы вам и покажем, — нервно произнес Гомер.
В этот момент азиат булькнул и упал с простреленной шеей.
Алиен перевел дымящийся автомат на других, не успевших еще опомниться. Оглушающий грохот, всплески плоти, испуганные вскрики — и почти вся группа выкошена. Рок вовремя упал на землю. Рядом с ним лег мертвец в песочном комбинезоне. Сильно и ясно запахло кровью пополам с дымом. Рок выставил дробовик вперед и сделал выстрел практически наугад.
Алиен покачнулся и опрокинулся на спину.
— Молодец, — сказал ему кто‑то слабым голосом.
Рок обернулся и увидел Гомера. Тот стоял, дрожа и опираясь на винтовку. Похоже, Гомер тоже не попал под огонь. Рок был этому даже рад.
Гомер подошел к неподвижно лежавшему Алиену.
— Ты что творишь, урод?! — тонко закричал он, вскидывая винтовку.
— Вас спасаю… — пробормотал Алиен. — Ваши души.
— На деньги Благодетеля позарился? Ох, и сволочь же ты! — и Гомер с силой опустил приклад на череп Алиена. Раздался влажный хруст. — Сука! Сука!..
Рок заметил, что ворота базы открыты, и сюда уже спешит цепочка солдат. Он подбежал к грузовику и завел двигатель. На соседнее место вскочил Гомер. Машина сорвалась с места, оставляя выживших членов группы позади. Гомер этого не заметил. Теперь, когда ярость схлынула, он выглядел растерянным и испуганным.
— Какого, — пробормотал он. — От Алиена я такого не ожидал, ну никак…
— Заткнись, — сказал Рок, и Гомер послушно смолк.
Собственно, беспокоиться Року было не о чем. Связь с мятежниками — конечно, плохо. Но теперь, когда эти идиоты перестреляли друг друга ради денег Мазуира, никто не сможет рассказать о том, что с ними был и некий охотник. Жаль только, не удалось уничтожить базу.
Осталось теперь только избавиться от Гомера, и можно возвращаться домой.
В висок Гомера уперлось дуло пистолета.
— Ах ты сука, — выдавил он из себя, затем попытался улыбнуться. — Не стреляй, парень. Не надо. По крайней мере, дай мне выйти из машины. Я пойду своей дорогой, ты поедешь дальше. Без проблем, да?
Рок молчал.
Гомер вдруг выкрикнул:
— Ну чего ты ждешь?! Давай, стреляй! Я не могу больше, стреляй!
Року вспомнилась Андриель, и его чуть не стошнило. Он убрал пистолет.
Гомер опустил голову. За все время, пока они неслись по голым полям и серым песчаникам, он не проронил ни слова.
Убийство девочки–оленя
Сюзанна Винтер работала в отеле «Королевский знак», что в верхнем городе. Ей было двадцать пять лет, она окончила городской университет; в верхний город попала благодаря связям отца — и своим местом ужасно гордилась. 15 августа этого года Джон Кальвинас (в меру правый политик эльфийского происхождения) напоил Сюзанну в ресторане, затем вызвался отвезти домой; по дороге Кальвинас свернул в подворотню, где избил и изнасиловал девушку — прямо в салоне автомобиля, так и не сняв своего элегантного пиджака.
Как и прочие эльфы, Кальвинас уважал благоразумие и житейскую мудрость — а потому весьма удивился, когда Сюзанна отказалась принимать деньги, как это называется, «в компенсацию за причиненные неудобства».
Сюзанна вернулась в родительский дом — что в нижнем городе, на Кандидовой улице: невысокие уютные домики, шелест листвы по ночам, тротуары, песочницы, лай собак. В отеле «Королевский знак» жаловались: потеряли неплохую работницу. Впрочем, замена ей нашлась быстро — в верхний город стремились многие.
Саймон Винтер (троюродный брат Сюзанны, 14 лет) узнал о произошедшем от матери; достопочтенная Элизабет Винтер обожала подобные истории — с чернотой, с привкусом скандальности. «Бедняжка Сюзи!» — сказала она. И чуть позже добавила: «Безусловно, в этом есть и ее вина».
Разговор о кузине состоялся утром. Весь день прошел в беспокойстве: Саймон все думал и думал, анализируя информацию, стараясь вникнуть в каждую деталь.
У него родилась дерзкая идея: наказать зарвавшегося эльфа.
Как и многие в его возрасте, Саймон мнил себя бессмертным и всемогущим; мысль о неудаче так и не пришла в его голову.
Саймон рассмотрел несколько вариантов мести.
Первый был глобальным, разрушительным и ужасным по сути своей: слепить из мыла сотню–другую бомб и взорвать верхний город. Эффектно и очень эффективно. Но Саймон забраковал сей план — за чрезмерную жестокость.
Второй был таким: купить на рынке снайперскую винтовку, проникнуть в верхний город — и пристрелить мерзкого Кальвинаса. Замечательный план, если честно; но у Саймона не было денег, а покупать винтовку мать отказалась наотрез.
И тогда Саймон понял — выхода нет. Придется прибегнуть к помощи Люксуса.
Люксус был демоном; обитал он за границей города, в лесу — где росли железные деревья и ползали в листве алые жуки. Люксус исполнял желания — за определенную плату, разумеется.
— Хочешь помочь Сюзи? — спросил у Саймона отец. Он чинил автомобиль; пальцы испачкались в машинном масле. Отец слабо знал Сюзанну. Она была родственницей достопочтенной Элизабет.
— Да, — кивнул Саймон.
Грела мысль о том, что правда — на его стороне. Здесь, во дворе у отца (под этим жарким солнцем), месть казалась чем‑то невероятно далеким — и правильным по сути своей.
— Тебя отвезти за город? — спросил отец.
— Нет, — ответил Саймон. — Сам дойду.
Покинув отцовский дом, он направился к Кристоферу. Этот двадцатилетний оболтус был для Саймона старшим товарищем — вечно пьяный и вечно веселый. У Кристофера всегда водились интересные вещи (например, журналы — истрепанная бумага, захватанные страницы, бесценное содержание), и он щедро делился ими с другом.
Кристоферу задумка с Люксусом понравилась.
— Сай–кан, это великолепно! — сказал он. — Горжусь тобой, без шуток. Люксуса не каждый осмелится вызвать. Знаешь ведь о плате?
— Знаю, — ответил Саймон.
— И не страшно, Сай–кан? — Кристофер вытащил баночку пива. — Хочешь?
— Немного страшно, — Саймон с благодарностью кивнул.
— И все равно идешь в лес?
— Угу.
— Ты вырос, Сай–кан, — Кристофер давился от смеха. — Слушай, ты хоть раз видел эту Сюзанну?
Саймон облокотился о подоконник. Неторопливо открыл баночку пива, глотнул. И лишь потом ответил:
— Пару раз, в детстве.
Саймон солгал: с Сюзанной они часто виделись — на ярмарках, на празднествах, на свадьбах; родственники, как‑никак. Но при этом общение их проходило по весьма однообразному сценарию («Привет» — «Привет» — «Пока» — «Пока»), так что слова его были недалеки от истины.
Разговор плавно свернул к обсуждению Джонатана Крука, хозяина забегаловки «Под хвостом» — именно в этом заведении и работали Саймон с Кристофером. Кристофер хвастал, что соблазнил на днях хозяйскую дочку — и все расписывал, какие же толстые у нее бедра и какой мягкий живот. Саймон сидел и завидовал.
— Завтра придешь на работу? — спросил Кристофер.
— Нет. Завтра — нет.
Пиво закончилось. Саймон попрощался с другом, вышел на улицу. Полуденный жар стих; в небесах тонуло механическое солнце. До заката осталось совсем немного. Саймон подумал: «Пора бы и в лес», — и направился к городским воротам.
Из леса Саймон вернулся с Люксусом.
Он шел, еле живой от усталости, а на плечах его восседал черный демон — грязный и уродливый, вонючий, как свинья. Ноги его врастали в плоть Саймона — чуть пониже шеи, чуть выше лопаток. То было условие: Саймон должен неделю носить Люксуса, питая его собственной кровью. Лишь по истечению срока демон выполнит желание, причем в своей собственной манере. Желание звучало так: «Наказать Джона Кальвинаса».
— Силы небесные, какая гадость! — воскликнула достопочтенная Элизабет, завидев Люксуса.
Саймон попытался объяснить ей: это — демон, оружие мщения. Но мать не желала слушать.
Она сказала:
— Выброси эту гадость! Если не выбросишь, ночевать будешь на улице.