Светц ударил рукой по кнопке, которая закрывает дверь, и пригнулся. Сказочно красивый и невероятно острый витой рог ударился о выдвигающееся полотно двери. Животное метнулось, как белая молния, и снова Светцу пришлось спасаться.
Остриё рога прошло в полудюйме от него и вонзилось в приборную доску. Посыпались искры, раздался треск. И снова конь нацеливал своё естественное копьё на Светца. Тот не придумал ничего лучше, чем дёрнуть рычаг «домой».
Ощутив невесомость, конь заржал. Рог, направленный Светцу в живот, просвистел над ухом и разорвал дыхательный баллон.
Вскоре тяготение вернулось, но это было тяготение, искажённое продвижением камеры расширения в будущее. Оно стремилось размазать Светца и коня по стенам камеры. Светц облегчённо вздохнул и тут же встревоженно принюхался. Запах был сильный и необычный, ни на что не похожий. Наверное, конь своим ужасным рогом повредил кондиционер. Вполне возможно, что Светц вдыхает яд. Если камера не вернётся вовремя…
А вернётся ли она вообще? Куда она движется? Какой путь прочертил во времени и пространстве грозный конский рог, перехлестнув провода? Камера может пропутешествовать за конец света, туда, где жизнь угасла, оттого что ей нечем было питаться, кроме скудного излучения чёрных инфразвезд.
Может, и некуда возвращаться. Светц оставил в прошлом летучий посох. Как его там используют? Что станут делать первобытные люди с шестом, на одном конце которого ручка управления, на другом — кистевой разрядник, а посередине — седло? Может быть, девушка попробует взлететь. Светц представил, как она летит по ночному небу в свете полной луны. Как это повлияет на ход истории?
Конь был близок к агонии. Он судорожно дышал, дико вращая глазами. Наверное, ему душно, ведь в воздухе камеры много диоксида углерода. А может, это оттого, что он пил яд из открытого источника.
Снова невесомость. Светц и конь поплыли по камере, и конь опять пытался проткнуть Светца рогом.
Тяготение вернулось. Светц был к этому готов и приземлился на ноги. Кто-то уже открывал снаружи дверь. Светц преодолел расстояние до двери одним прыжком. Конь, крича от ярости, ринулся следом. Он не оставил намерения убить Светца.
Конь выскочил в институтский Центр управления полётом, и двое сотрудников разлетелись в разные стороны.
— На него не действуют анестетики! — крикнул Светц через плечо.
Среди столов и светящихся экранов конь двигался не так легко. Кроме того, на него действовала гипервентиляция. Он то и дело натыкался на столы и на людей. Светц без труда уворачивался от его рогов.
В Институте началась паника.
— Мы не справились бы с ним, если бы не Зира, — рассказывал после Ра Чен. — Твой проклятый конь перевернул вверх дном весь Институт. И вдруг присмирел, подошёл к этой фригидной твари Зире, и она его увела.
— Вы успели доставить его к врачу?
Ра Чен угрюмо кивнул. Угрюмость была его любимой миной, которая не соответствовала его истинному настроению.
— В крови зверя найдено около пятидесяти видов неизвестных бактерий, но его трудно назвать больным. Он здоров, как… как… у него невероятная жизнестойкость. Мы спасли не только его самого, но сохранили для зоопарка большую часть бактерий.
Светц сидел на больничной кровати, засунув руку по локоть в диагностический аппарат. Вполне возможно, что и в его теле поселились какие-нибудь давно вымершие бактерии. Светц осторожно пошевелился, стараясь не двигать исследуемой рукой, и спросил:
— Вы нашли анестетик, который подействовал бы на него?
— Нет. Прости. Светц. Мы до сих пор не поняли, почему твоя игла не сработала. Этот проклятый зверь просто невосприимчив к транквилизаторам. Кстати, кондиционер работал нормально. Это был запах коня.
— Предупредили бы заранее. Я думал, умираю.
— Да, от этого запаха кишки выворачиваются наизнанку. А какой стойкий, до сих пор из Центра не выветрился. — Ра Чен присел на край кровати. — А больше всего меня беспокоит этот рог во лбу. На картинке у коня рога нет.
— Точно, сэр.
— Значит, это другой биологический вид. Это не конь, Светц. Нам придётся снова отправить тебя в прошлое, несмотря на все финансовые затруднения.
— Я протестую, сэр!
— Какой ты вежливый!
— А вы недогадливый! — Светцу очень не хотелось охотиться на коня второй раз. — Люди, приручив коней, стали срезать рога молодым животным. Вполне естественно. Мы все видели, как опасен рог. Чересчур опасен для домашнего животного.
— Почему же у нашего коня рог не срезан?
— Наверное, в этот период истории люди ещё не начали срезать коням рога. Именно поэтому я решил, что конь дикий, когда первый раз его увидел.
Ра Чен кивнул с угрюмым удовлетворением:
— Я тоже так думал. Наша беда в том, что у Генерального Секретаря хватит ума ровно на то, чтобы заметить, что его конь рогатый, а в книге, — безрогий. Он будет недоволен.
— М-м-м… — Светц не знал, чего от него ждут.
— Я бы удалил рог.
— Кто-нибудь заметит шрам, — возразил Светц.
— Чёрт возьми, ты прав. У меня есть враги при дворе, они будут просто счастливы, когда узнают, что я искалечил игрушку Генерального Секретаря. — Он в упор посмотрел на Светца. — Я готов выслушать твои соображения.
Светц пожалел о том, что сказал. Его прекрасный строптивый конь будет лишён смертоносного рога и превратится в обычное домашнее животное. Идея, подсказанная предательским инстинктом самосохранения, показалась Светцу отвратительной. А что можно сделать ещё?
Вот что!
— Давайте экспериментировать не с конём, а с книгой. Сделаем с помощью компьютера точнехонькую копию книги, а коням пририсуем рога. Воспользуемся институтским компьютером и, когда закончим, уничтожим данные.
В угрюмой задумчивости Ра Чен произнёс:
— Пожалуй, это возможно. Я знаю человека, который умеет копировать книги.
Взглянув на Светца из-под кустистых чёрных бровей, он добавил:
— Ты понимаешь, что должен держать язык за зубами?
— Конечно, сэр!
— Смотри мне! — Ра Чен поднялся. — Закончится диагностика — пойдёшь на месяц в отпуск.
— Ты отправишься в прошлое за чем-нибудь из этого, — говорил Ра Чен месяц спустя, листая книгу. — Мы выменяли её на корундовое яйцо у мальчишки где-то в десятом году постатомной.
Светц взглянул на рисунок:
— Какое уродство! Просто безобразная тварь. Конь, наверное, слишком красив, и Земля сойдёт с орбиты, если не компенсировать красоту коня мерзостью вроде этой?
Ра Чен устало прикрыл глаза.
— Ты отправишься в прошлое и привезёшь монстра Джила. Генеральному Секретарю нужен монстр Джила.
— Он большой?
Собеседники принялись разглядывать иллюстрацию, но она не давала ни малейшего представления о размерах чудовища.
— По всей видимости, да. Возьмёшь большую камеру расширения.
В этот раз Светцу пришлось совсем туго. Он вернулся физически и психически истощённым, с множественными тепловыми ожогами второй степени. Он привёз тридцатифутовое огнедышащее чудовище с рудиментарными крыльями, похожими на крылья летучей мыши. Животное очень отдалённо напоминало то, что было изображено в книге, но там, где Светц побывал, ему не встретилось ничего более подходящего.
Генеральному Секретарю чудище безумно понравилось.
Левиафан
У стены из толстого стекла стояли двое мужчин.
— Ты сможешь летать, — говорил Светцу шеф, тучный и краснолицый. — Пока ты лежал в больнице, мы усовершенствовали конструкцию малой камеры расширения. Ты имеешь возможность зависать в воздухе и нестись со скоростью пятьдесят миль в час. Можешь задать высоту и включить автоматический режим полёта. Стены камеры сделаны прозрачными — у тебя будет круговой обзор.
По другую сторону стены бесновалось существо в тридцать футов длиной, с крыльями, как у летучей мыши. В остальном оно было похоже на худую ящерицу. Оно вопило и скребло по стеклу ужасными когтями. На стене висела табличка:
— Он тебя не достанет, — сказал Ра Чен.
— Да, сэр. — Светц стоял, обхватив плечи руками, как будто ему было холодно. Его посылали за самым крупным животным всех времён, а Светц боялся животных.
— Ради науки! Чего ты боишься, Светц? Это всего лишь большая рыбина.
— Да, сэр. То же самое вы говорили о чудище Джила. Вы сказали: всего лишь древняя ящерица.
— В нашем распоряжении была только картинка из детской книжки. Откуда мы могли знать, что ящерица окажется такой огромной?
Монстр за стеклом попятился назад, сделал глубокий вдох, прицелился — и выпустил из ноздрей фонтан оранжево-жёлтого пламени.
Светц вскрикнул и отскочил в сторону.
— Он не прожжёт стекло, — успокоил Ра Чен.
Светц взял себя в руки. Он был тонок в кости, худощав, с бледной кожей, светло-голубыми и тонкими пепельными волосами.
— Откуда мы знали, что ящерица огнедышащая? — передразнил он. — Эта тварь чуть не сожгла меня. Я четыре месяца провалялся в больнице. А самое ужасное: чем больше я на неё смотрю, тем меньше вижу сходства с рисунком. Может, я привёз какое-то другое животное?
— Какая разница, Светц? Главное то, что оно понравилось Генеральному Секретарю.
— Да, сэр. Кстати, о Генеральном Секретаре. Зачем ему кашалот? У него уже есть конь, чудище Джила…
— Это трудно объяснить, — поморщился Ра Чен. — Дворцовая политика интриги. Вот сейчас, Светц, во Дворце Объединённых Наций действует несколько десятков заговоров, находящихся на различных стадиях развития. Все они направлены на то, чтобы привлечь внимание Генерального Секретаря и удержать его. А удержать его внимание непросто.
Светц кивнул. Этот недостаток Генерального Секретаря был широко известен. Семья, правившая Объединёнными Нациями на протяжении семисот лет, постепенно выродилась. Генеральному Секретарю было двадцать восемь лет. Он был счастливым человеком: любил животных, цветы, картинки и людей, при виде фотоснимков планет и сложных звёздных систем в восторге хлопал в ладоши и визжал. Разумеется, Институт Космических Исследований был широко представлен в правительстве. А ещё Генеральный Секретарь любил вымерших животных.