Его разбудил громкий скрежет. Кто-то, немилосердно дёргая и раскачивая, вытаскивал его жилище из песка. Затем выскочила пробка, и убежище залил яркий солнечный свет. Предельно сжатая субстанция, которая звалась Кризераст Ужасный, выбрала именно это короткое мгновение для того, чтобы вырваться на свободу.
Кризераст попытался собраться с мыслями и понять, что происходит, но он спал так долго…
Очень долго. Возле бутылки стоял старик. А вокруг, куда ни бросишь взгляд, расстилалась пустыня. Кризераст, который был выше самых высоких деревьев и продолжал расти, видел лишь бесконечные мили жёлтого песка, сверкающего в лучах обжигающего солнца. Далеко на юге он разглядел пруд, окружённый чахлыми деревьями, но больше никаких признаков жизни. А ведь когда он скрылся в своём убежище, здесь шелестел кронами великолепный зелёный лес!
Интересно, кто явился на сей раз? Надо же, уставился на Кризераста, не сводит с него глаз — наверное, принял его за облако уплывающего в небо дыма. Судя по ауре, старик знаком с магией, однако давно не прибегал к её помощи. У его ног рядом с бутылкой лежит обвязанный верёвкой золотой слиток (или шкатулка?)…
Золото… Магия этого мягкого металла не подчиняется никаким законам. Его невозможно заколдовать. А некоторых оно сводит с ума — люди почему-то ценят его чрезвычайно высоко. И зачем только незнакомец притащил такую тяжесть в пустыню? Может быть, именно диковинные волшебные свойства золота помогли человеку отыскать путь к месту, где отдыхал Кризераст?
Люди всегда стремились заполучить как можно больше золота. Однажды Кризераст дал троим просителям столько, что те не могли ни унести, ни спрятать своё сокровище. Сам же он с удовольствием наблюдал за тем, как они пытаются решить задачку, не имеющую решения. А потом пришли бандиты и испортили ему всё веселье.
Бесформенная белая тряпка окутывала большую часть тела мужчины — открытыми оставались лишь руки с узловатыми пальцами да почти чёрное от загара лицо. Глаза старика окружала сетка глубоких морщин, а длинный крючковатый нос, обгоревший на солнце и облезлый, напоминал орлиный клюв. Губы незваного гостя были плотно сжаты, он совершенно спокойно наблюдал за тем, как распухает, увеличиваясь в размерах, громадное облако.
Кризераст наконец успокоился — туманная субстанция приняла очертания могучего воина. Он добродушно прорычал:
— Назови себя, о мой спаситель!
— Меня зовут Хромой, — ответил старик. — А ты, я полагаю, ифрит.
— Верно! Я Кризераст Ужасный, но тебе не следует меня бояться, о спаситель. Чем я могу отплатить тебе за доброту?
— Что я…
— Три желания! — проревел Кризераст, который просто обожал порезвиться. — Ты имеешь право на три желания, и я их исполню, если, конечно, мне это будет под силу.
— Я хочу снова стать здоровым, — заявил Хромой.
Ответ прозвучал слишком быстро! Значит, перед Кризерастом далеко не простофиля. Отлично, чем умнее оппонент, тем веселее получаются шутки.
— Чем ты болен?
— Кризераст, ты наделён даром, намного превосходящим способности человека, и в состоянии сам всё увидеть. Главное — я хочу быть абсолютно здоровым. И вот ещё что… — Собеседник сел на песок и снял с левой ноги тапок. Кризераст увидел, что ступня вывернута внутрь, а её внешнюю часть украшает толстая мозоль. — Я таким родился.
— Почему ты не вылечил себя сам? Ты же волшебник, я это чувствую.
— Был волшебником, — улыбнувшись, поправил его Хромой.
Кризераст понимающе кивнул. За десятки тысяч лет мировая мана — сила, рождающая заклинания, — практически иссякла. Первыми превратились в миф существа, наделённые самой могучей магией. Ифриты видели гибель богов, были свидетелями того, как лишились своего дара и умерли драконы, как жители морских глубин постепенно превратились в самых обычных обитателей подводного царства, наблюдали за тем, как люди заселяют и преображают Землю.
— Да, когда-то магия обладала могуществом, — согласился Кризераст. — Так почему же ты не исцелил ногу?
— Мне пришлось бы истратить половину всей своей силы. Когда я ею владел, это имело значение. Теперь же я просто не в состоянии поправить своё здоровье.
— Зато сейчас у тебя есть я. Итак, повтори, чего же ты хочешь?
— Стать здоровым.
Похоже, Хромой надеется избавиться от всех болезней, которыми страдают люди. За одно желание? Ну и ну! Впрочем, он выразился достаточно ясно.
— Есть вещи, которых я сделать не могу… — проворчал Кризераст.
— Я ведь не прошу у тебя молодости. Я ставлю только выполнимые условия.
— Существо твоего вида не может быть абсолютно здоровым.
— Хорошо, поправь лишь то, что способен поправить — но не меньше!
Хромой грамотно сформулировал свою волю. Вполне доступно. И недвусмысленно — никак не придерёшься.
В пустыне магия ещё сильна. Кризераст прекрасно знал, что сумеет изучить организм Хромого и исцелить те болезни, которые обнаружит.
Потерпеть поражение в первом желании… Ладно, это ещё не проигрыш. Интересно довести игру до конца. И всё же хотелось бы, чтобы с самого начала хоть что-нибудь пошло не так — противник должен получить предупреждение.
Подожди минутку. Подумай. Они стоят посреди голой пустыни. А как здесь оказался человек? По-видимому, к убежищу Кризераста старика привела магия, однако…
Следы уходят на север — две параллельные линии: нога в сандалии и бесформенные, словно кляксы, углубления в песке. Их больше возле трупа умершего от голода животного, примерно в полумиле отсюда. Там какое-то движение… так, понятно — стервятники взялись за дело.
Рядом с дохлым животным валяются седельные сумки. В них (Кризераст присмотрелся повнимательнее) только бурдюки. Три пустых, а в четвёртом осталось всего несколько глотков.
Следы тянутся всё дальше… Дюны, ещё дюны… тоненькая цепочка стала едва различимой, но Кризераст напряг зрение и увидел алое пятнышко на вершине дюны, в двенадцати милях к северу… Глаза по-прежнему сообщали ему необходимую информацию, а вот другие органы чувств молчали. Мана исчезла, как не бывало. Осталась только пустыня — на многие мили ничего, кроме залитого ослепительным солнцем песка.
Кризераст развеселился. Будучи совершенно — даже неприлично — здоровым человеком, Хромой тем не менее умрёт. Он погибнет от жажды. Да, конечно, у него имеется ещё два желания, но — посмотрим!
— Ты будешь здоров, — весело пророкотал Кризераст. — Правда, придётся немного потерпеть.
Он заглянул поглубже, внутрь существа Хромого. Волшебные заклинания когда-то помогали человеку не так сильно страдать от болезней и последствий искривления стопы, однако магия давно иссякла.
Во-первых, мозг и нервная система растеряли часть своей чувствительности. В клетках собралось инертное вещество. Кризераст осторожно убрал его. Морщины вокруг глаз Хромого стали ещё глубже — теперь нервная система юноши ощутила боль старика инвалида.
Дальше — кости. Артрит, больные суставы. Кризераст придал им правильную форму. Смягчил хрящи. Выпрямил кости левой стопы. Хромой взвыл и принялся отчаянно махать руками. Кризераст уничтожил безобразную костную мозоль. Возраст притупил зрение Хромого. Ифрит вернул глазам своего «спасителя» ясность. Он получал колоссальное удовольствие от собственной деятельности, поскольку задача оказалась совсем не простой, а он любил побеждать, преодолевая трудности. Артерии и вены старика были закупорены, в особенности в районе сердца. Кризераст старательно их прочистил. Органы пищеварения тоже функционировали не на полную мощь… радостно ухмыляясь, джинн привёл их в порядок.
Через несколько часов Хромой почувствует волчий аппетит, совсем как подросток. Он будет мечтать только об одном: оказаться за столом, причём немедленно! Вот оно — второе желание.
Органы воспроизводства тоже пришлось подправить. Когда они начнут работать на полную мощь, Хромой непременно потребует гурию. Ещё бы — столько лет воздержания. На этом желания иссякнут. С точки зрения Кризераста, победить в игре под названием «Загадай желание» означало оставить человека (или ифрита, поскольку они нередко развлекались, играя друг с другом) с тем, что у него имелось в начале состязания. Можно, конечно, сделать так, что противник умрёт или будет ранен, но такое поведение недостойно Настоящего игрока.
Человек корчился от боли. Он повалился лицом в песок и начал задыхаться. Его лёгкие за шестьдесят лет работы вобрали в себя неимоверное количество пыли и грязи. Кризераст их очистил. И спалил четыре кожных опухоли: крошечные, но яркие вспышки — и дело сделано!
Солнечные ожоги он убрал. А вот морщины — это не болезнь. Так же, как и мёртвые волосяные мешочки.
Что-нибудь ещё?
Хромой сел, с трудом перевёл дух. Постепенно стал дышать ровнее, его лицо осветила довольная улыбка.
— Ничего не болит. Подожди-ка…
— Ты лишился своего волшебного дара, — проговорил ифрит.
— Точнее, его остатков, — махнул рукой человек.
— А раньше ты считался сильным магом?
— Я состоял в Гильдии. И входил в группу волшебников, которые пытались вернуть в наш мир магию, спустив Луну на Землю. Позднее я разочаровался в проекте.
— Луну?! — вскричал Кризераст так громко, что в воздух поднялись тучи песка. Ему ещё не приходилось слышать ничего подобного. — Хорошо, что у вас ничего не вышло!
— В конце концов, кое-кому пришлось пожертвовать жизнью, чтобы помешать осуществлению этого безумного плана… Да, я был могущественным магом. Но всё когда-нибудь кончается, и я тоже не вечен, однако ты подарил мне ещё немного времени, и я тебе благодарен. — Ухватившись за верёвку, Хромой поднял золотой слиток и закинул его за спину. — Слушай же моё следующее желание: я хочу, чтобы ты доставил меня в деревню Ксилошан — и обязательно по земле.
— Неужели ты боишься, что я полечу в деревню по воздуху, а прибыв на место, сброшу тебя вниз? — невинно спросил Кризераст. Классный получился бы финал игры!
— Теперь уже не боюсь, — ответил Хромой.
Здесь, в пустыне, магия ещё обладает могуществом, возможно, потому что пески не любят людей, которые не особенно сильны в волшебстве. Там, где появляются люди, заклинания перестают действовать. Вероятно, именно по этой причине на севере словно проходит черта, за которой начинается самый обычный мир. А виноваты, естественно, войны. Сначала противники использовали друг против друга колдовство и сожгли всю ману, имевшуюся в тех краях. И тогда им пришлось сражаться при помощи оружия.