Я рад, что мне дали сознательный контроль над программой Реморы. Две из твоих голов теперь — это я. Третий мозг я оставил нетронутым. Ты будешь давать мне информацию для управления этой… грудой железа. Ты сейчас в плачевном состоянии, если я не ошибаюсь. Чаннита, должно быть, немного потрепала тебя. Ты ведь пришёл с Чанниты?
Бог проклял тебя! Тебе придётся пожалеть об этом. Ты сейчас едва в состоянии достичь ближайшей ремонтной базы берсеркера, а ведь мы могли бы попасть туда без проблем, правда? Где она?
Ага…
Прекрасно. В путь! Я собираюсь записать в твою память поэму. Я не хочу, чтобы она была утрачена. Нет, нет и нет — расслабься, машина смерти, и наслаждайся, пока я буду читать. Тебе она должна понравиться. Тебе нравится пролитая кровь? Я прожил кровавую жизнь…
Из цикла «Уолкер и Кинен»
Лёд и зеркало[4]
Лёд хрустел у неё под ногами — оглушительно громко в неподвижном безмолвии. Резкое солнце Трина играло на гранях бесчисленных ледяных кристаллов, и всюду плясали радуги. Она была слишком измучена, чтобы по достоинству оценить представление… но, чёрт, это было красиво! Голубое небо, солнце, ослепляющее даже сквозь синие стёкла очков — удивительная и отчасти пугающая картина. Страшно подумать, сколько на самом деле нужно затрат, чтобы согреть этот мир.
Она поёжилась. Голод всё же настиг её. В первые ночи она так не мёрзла. И ещё одиночество. Она была единственным человеком на планете, окружённой врагами; от этого она чувствовала себя ребёнком, потерявшим дорогу к дому. Шею укололи иголочки льда: шарф и воротник парки никак не хотели прилегать плотно. Может, надо было остаться в скафандре?
Сверкающее солнце коснулось горизонта и скрылось.
Кимбер подняла голову к темнеющему небу. Скоро должен взойти корабль треев. Она прислонилась спиной к скале, торчащей из льда, и пристроила рюкзак между ногами. Пусть будет поближе. Из-за того, что в нём лежит, она может и умереть…
Интересно, будут ли треи удивлены? Её они уже удивили. Что же любопытного инопланетяне узнали о Кимбер Уолкер, чтобы выбрать её для миссии на Трине?
В кафетерии Института планетарной экологии и геологии яблоку было негде упасть. Студенты последнего курса толклись между столиками, сражались за кресла, плюхались друг другу на колени, когда свободных мест не было, и озабоченно рыскали в толпе, мешая тем, кто хотел спокойно поговорить. Кимбер и её друзья, Рик и Джулия, сидели как на иголках: выпускников больше тридцати человек, а планет, куда можно было получить назначение — только три. Кимбер боялась, что её оставят в институте помощником преподавателя или «прислугой за всё». Последний год был для неё тяжёлым; с третьего места она съехала в середину списка.
Студенты сдали анкеты и теперь мучались ожиданием. Услышать свой приговор можно было в любом месте университетского городка, но конкуренты предпочитали томиться в компании за чашечкой кофе.
Две из трёх поисковых партий могли взять по одному студенту; эти счастливцы попали бы в общество самых опытных изыскателей, которые работали на обитаемых планетах. Одна была сплошь покрыта водой; другую населяли существа, живущие в пустыне под толщей песка. Ещё двое выпускников должны представлять человечество в совместной экспедиции с треями, древнейшей звёздной расой. Треи собирались терраформировать, а потом заселить Трин, в настоящее время пустующую планету.
Среди цивилизаций, способных к межзвёздным путешествиям, была своя иерархия. Организация Объединённых Наций не раз пыталась купить, а секретные службы — выкрасть секрет эффекта смещения, но никто из инопланетян, посещающих Землю, не хотел даже говорить на эту тему. Люди могли только принимать участие в проектах других космических рас, имеющих в своём распоряжении межзвёздные корабли. Звездолёты треев тоже использовали эффект смещения; но, видно, над треями стояли какие-то незримые существа, которые и устанавливали межзвёздные законы.
Согласно этим законам, треи не могли просто взять и занять планету. В сделке с космической недвижимостью непременно требовалось заручиться поддержкой какой-нибудь незаинтересованной расы. Треи бросили монетку, и выбор пал на людей. Теперь они должны были назначить старшего инспектора и его помощника из числа дипломированных специалистов.
Произвести осмотр, потом передать планету треям. Не так уж и сложно, но — межзвёздное путешествие! Новый, неизведанный мир!
Скованная льдами планета полностью преобразится. На Земле треи разыгрывали из себя туристов: неизменные широкополые шляпы и на каждом глазу — по дымчатому стеклянному полушарию, которые они снимали, только когда спускались с экскурсией в земные пещеры. Треи мечтали о планете, похожей на Землю. Но каким образом они собираются её сотворить?
Впрочем, когда-нибудь и человечество будет на это способно.
Кимбер лелеяла надежду попасть на Трин в качестве помощника инспектора. Не слишком престижно, но это намного лучше, чем торчать на Земле. После шести лет учёбы ей не терпелось испытать себя в полевых условиях.
Кафетерий затих: начали объявлять результаты. Водная планета досталась Эрону Хантеру, уроженцу Гавайев. Он застонал. Эрон был непревзойдённый пловец и ныряльщик, но он, как многие, кто увлекается сёрфингом, не очень хорошо слышал и не мог определить направление на источник звука. Софонты — обитатели морских пучин, и Эрону придётся жить под водой… но Кимбер знала, что он не откажется от назначения.
Песчаные жители достались Венди Лиллиан, которая проявила во время учёбы поразительную способность к языкам. Эрик Кинен получил должность помощника в вожделенной экспедиции с треями, но даже не дал себе труда скрыть разочарование. Все шесть лет он был первым на курсе и теперь ожидал, что его назначат главным инспектором.
У Кимбер упало сердце. Она накрутила на палец прядь своих чёрных волос и скривилась от боли, когда волосы зацепились за колечко. Надеясь, что никто не заметит, как она расстроена, Кимбер встала, собираясь уходить…
И споткнулась от неожиданности, услышав своё имя.
— Уолкер Кимбер, Трин, главный инспектор.
Она с такой силой дёрнула прядку, что взвизгнула. Только когда Джулия с Риком принялись её поздравлять, Кимбер поняла, что это не сон.
Эрик бросил на неё тяжёлый взгляд.
Она ступит на поверхность нового мира! Эрик тоже полетит к звёздам, но высадиться на планету ему вряд ли удастся.
Он не из тех, кто способен достойно встретить такой удар судьбы. Они с Эриком враждовали почти все шесть лет, разругавшись ещё на первом курсе, а последний семестр она его почти не видела.
Неприятный момент; впрочем, сейчас ничто не могло омрачить её счастья. Всю ночь, забыв о сне, она просидела у окна, глядя на звёзды, пока они не исчезли с рассветом.
Пролетел месяц, заполненный приготовлениями, прощанием с друзьями и подготовкой плана исследований. Теперь они с Эриком виделись регулярно, но всегда в присутствии консультанта, доктора Дженис Ричардсон.
«Звёздный Топограф — II» — так назывался специальный модуль на шаттле, состоящий из каюты и грузового отсека. Шаттл был прикреплён к огромному серебристому цилиндру, на гладкой поверхности которого не оказалось ни дюз, ни входных люков, ни иллюминаторов, ни антенн или иных сенсорных устройств, — ничего. Челнок прилепился к его торцу, словно кот, вспрыгнувший на шляпную коробку. В кабинете доктора Ричардсон одна стена представляла собой дисплей, и комплекс корабль-шаттл высвечивался на нём две недели. Изображение можно было увеличить или даже смоделировать полёт комплекса до самого Трина.
Кимбер всё время казалось, что доктору Ричардсон немного неловко за «Звёздный Топограф».
— Людям запрещено входить на основной корабль. В контракте это оговаривается специально, так что нечего и думать об этом — сказала она. — Шаттл собирали не мы, а пилюльники. Корабль тоже построен ими. Но летать на нём нам разрешается.
— Подробнее, пожалуйста, — возник Эрик.
Пока она объясняла, он переспрашивал, спорил, обсуждал, возмущался. В присутствии Дженис Эрик становился разговорчив необычайно. Но ни разу не обратился непосредственно к Кимбер.
— А связь? Свои выводы мы сообщим прямо на Трей?
— Ни в коем случае! Закончив, вы просто отправите заключение. Верификационная линия связи, ВЛ, смонтирована между люками и соединена с кораблём. Вы столкнётесь с невероятным обилием всяких датчиков; гнёзда для них мы маркировали. Меня предупредили, что нет лимита на объём хранимой или запрашиваемой информации, так что записывайте всё, что вам покажется интересным, на любой частоте. Не стесняйтесь делать примечания, предположения и выражать недовольство. Ваша задача — хранение, систематизация и анализ данных и образцов, которые Кимбер соберёт на планете. ВЛ даёт вам доступ к самым разнообразным библиотекам и возможность мгновенно получить нужные сведения. Но вам, Эрик, запрещено посылать любые сообщения, вы можете только запрашивать библиотеки.
Эрик отвёл взгляд. Его тёмные глаза бесцельно уставились в точку, где соединялись две стойки. Кимбер смотрела на его напряжённую спину, а доктор Ричардсон как ни в чём не бывало продолжала:
— Кимбер, именно вы — главный инспектор. Можете советоваться с Эриком, но помните, что решение принимать вам. Только вы можете отправить результат ваших исследований по каналу связи, но лишь один раз. Посылайте все данные, которые могут иметь отношение к делу, и свой приговор: начинать процесс или не начинать. Если ответа не будет, то единственное, что вам останется — это ещё раз отправить то же самое сообщение. — Она выразительно поглядела на них. — Или стандартный низкоуровневый сигнал SOS.
— Не любят, чтобы к ним приставали? — полюбопытствовал Эрик. Дженис пожала плечами.
— Информационный поток через галактику, триллионы, если не больше, желающих посплетничать, обменяться слухами и рецептами… У вас есть регулярный доступ низкого уровня к библиотекам и возможность сообщить треям всё, что вы пожелаете, но любой иной обмен информацией, даже с нами, запрещён. Код однократного доступа позволяет вам послать сообщение о результатах исследования. Куда именно оно попадёт и каким образом, мы не знаем. Пилюльники — вы их, наверное, видели? — построили корабль, ВЛ и сделали ещё много разных устройств. Нам представляется, что они работают на некую иную цивилизацию, достигшую уровня сферы Дайсона.