И она сняла ее. Святая Мария! Я еще не видывал таких красоток. Вот бы нарисовать ее!
— Меня зовут Энди Дэвис, — брякнул я. — Ваш, так сказать, попутчик.
Рука с ложкой застыла на мгновение на полпути к очаровательно очерченному рту. Не поняла?
— Я есть ваш попутчик также. Имя есть Таму Сафари.
— Прекрасное имя, — сказал, я, чтобы что-нибудь сказать.
— Так назвал мой отец меня. — Построение фраз у нее было невероятное.
— Ну да? — сказал я. — Мое имя тоже придумал мой папаша. — Это было неправдой. Меня назвали в честь дяди моей матери, а отец звал меня не иначе, как недоноском.
Ей очень хотелось поговорить, я это чувствовал. И, самое интересное, с каждой новой фразой она говорила все лучше. Девушка рассказала мне про свой городишко, не помню уж, как его там, и как ее отец открыл большое дело, которое принесло им много денег, а теперь вот она едет в Штаты повидать родственников. Я тоже поведал ей историю о том, как закончил колледж и устроился на работу, а потом скопил немного денег и подался в Европу, и что мой отец — президент целой корпорации, может, она слышала о такой? Нет, она не слышала. Собственно, почти все это было правдой, за исключением того, что из колледжа меня выперли, а в Европу я уехал, чтобы не служить в армии.
Потом она извинилась и ушла в свою каюту, а я пошел в свою и допил граппу, и даже в темноте перед моими глазами все стояло ее лицо…
На следующее утро я нашел ее на палубе, где она сидела и с интересом читала Библию. Чадры на ней уже не было, однако мерзкая черная одежда оставалась.
— Вы читали эту книгу? — спросила она.
— Ну да, конечно. Это же бестселлер…
— Мне дал ее священник во время завтрака. Он сказал, что мне это понравится. И правда, интересно! Местами она очень похожа на Коран.
Погода была отличная, и мне вовсе не хотелось вступать в религиозные беседы.
— Почему бы нам не позагорать? — с невинным видом спросил я.
Заметив на ее лице вопросительное выражение, я прочитал маленькую лекцию по сравнительной цивилизованности. Библия тут же была забыта.
— Вы у себя на Востоке, — втолковывал я ей, — носите массу ненужной одежды, вроде бы для того, чтобы не было жарко. Мы же делаем наоборот. — Я сбросил рубашку. — Смотрите-ка, как устроены эти кресла. На них можно полежать… Короче, мы носим одежду зимой. Летом мы раздеваемся, чтобы позагорать.
— Совсем раздеваетесь?
— Ну… Не совсем. Мы носим плавки или купальник.
— Что такое купальник?
— Гм… — Я был в затруднении. Вдруг мне в голову пришла идея. — Минутку, я сейчас вернусь.
Через минуту она уже с интересом листала потрепанный экземпляр «Лайфа», где были помещены коллекции модной одежды.
— Теперь понятно, — сказала она. — Материалы разные, но принцип один: вы закрываете определенные части тела…
— Точно. Хотите кофе?
Она отказалась. Пока я ходил за кофе, Таму исчезла. И не появлялась до самого ленча. Я грыз ногти от нетерпения. Потом пересчитал свои деньги — их, конечно, не прибавилось. Какого черта, подумал я, в Нью-Йорке эти семь долларов меня все равно не спасут. Успокоившись на этот счет, я купил еще одну бутылку граппы и снова поднялся на палубу… Она уже была там.
На этот раз на ней был отличный черный купальник с весьма рискованным вырезом.
— Что-нибудь не так? — спросила она, увидев удивленное выражение моего лица.
— Н-нет, все путем, — ответил я, слегка заикаясь. — Просто я думал, что эта одежда вам не по душе.
— А я подумала, что сделала что-то неправильно! Не так-то просто сшить подобное в походных условиях.
— Ну да! — брякнул я, валясь в соседний шезлонг.
— Просто я подумала, что если уж еду в Штаты, надо привыкать и надевать то, что носят там. Теперь мы можем загорать, и вы расскажете мне о том, как живете.
И я рассказал. Клянусь честью, я не встречал столь благодарную слушательницу! Все шло отлично, но как раз в тот момент, когда я взял ее за руку, чтобы наглядно объяснить, что такое маникюр, на палубе появился юнга и сказал, что пора обедать.
Когда я проходил мимо каюты капитана, он выскочил оттуда взъерошенный, со сверкающими глазами и ухватил меня за руку.
— Я смотрел тебя и эта женщина, — прошипел он на своем ломаном английском.
— Ну и что? — легкомысленно спросил я. — Не надо ревновать. Такие женщины не для вас.
— Не смеяться надо мной! — завопил он. — Она очень плохой арабский женщина, без одежда и чадра! И как она говорит! Сначала плохой английский, потом совсем сразу хороший. Как американец!
— У нее хороший слух, она способная девочка.
— Она есть шпион!
— У вас слишком богатое воображение, капитан, — сказал я и вырвал свою руку.
Впрочем, может быть, он прав? Действительно, Таму теперь прекрасно говорила по-английски, гораздо лучше, чем вчера. А, чепуха, подумал, я. Просто она все схватывает на лету.
После обеда мы уселись в кают-компании в потертые кожаные кресла, и она углубилась в чтение Библии. Я нашел старый журнал с кроссвордом, и, поскольку девушка не проявляла желания поговорить со мной, стал его разгадывать.
— М… Ми… — даже зная первую букву, слово не так-то легко отгадать.
— Вы что? — рассеянно спросила она.
— Важная часть клетки, восемь букв, — без особой надежды сказал я. — Первая буква «м».
— Мембрана, — мгновенно ответила девушка. — Это из ботаники: стенка, разграничивающая клетки между собой. — После этого она снова уткнулась в Библию.
Черт возьми, подошло! Шпарит, как по словарю… Не она ли еще вчера двух слов не могла связать по-английски?
— Так, — я решил проверить ее еще раз. — Девятнадцать по вертикали: в феодальном обществе натуральная дань, которую крестьяне платили землевладельцу, — пять букв, первая «о»…
— Оброк. — Ответ был мгновенным. Я вспотел. Несмотря на колледж, никогда бы не догадался! Может, она и в самом деле шпионка?
— А вот, взгляните-ка, — сказал я, лихорадочно ведя подсчеты на полях журнала. — Вот… интересная задача… Девяносто два охотника пошли на охоту, и каждый из них ухлопал по четыреста тридцать уток. Сколько всего уток они убили? Надо подсчитать за одну минуту…
— Тридцать девять тысяч пятьсот шестьдесят, — ответила она, рассеянно переворачивая страницу. — Куда они денут такую прорву?
Что-то тут было нечисто. Еще вчера передо мной была полуобразованная мусульманка, которая не могла правильно связать двух слов. А сегодня? Мне все это очень не понравилось. Увидев в проеме двери проходящего кока, я извинился и бросился за ним.
— Эй, парень, дай-ка мне бутылочку граппы!
Он молча завернул на камбуз и достал бутылку.
— Шестьсот лир. Или один американский доллар.
Я похлопал по карманам и обнаружил, что забыл бумажник в каюте.
— Может, отпустишь в долг? — спросил я со слабой надеждой. — Бежать мне вроде некуда…
Бутылка исчезла в шкафу гораздо быстрее, чем появилась на свет. Я чертыхнулся и побрел в каюту, наказав коку не исчезать.
Дверь в мою каюту была слегка приоткрыта. Я встревожился, поскольку четко помнил, что запирал ее на ключ. А минутой позже сильно разозлился, обнаружив там Таму Сафари стоящей над моим разворошенным чемоданом и держащей в руках мой паспорт.
— Ты! Что ты тут делаешь? — От злости мне не хватало слов. — Ты хочешь украсть мой паспорт?
— Ты с ума сошел! — ответила она. — Ничего я не краду. Просто дверь была открыта…
— Зачем ты взяла мой паспорт?
— Я изучаю его. Очень любопытный документ. — Она была спокойна, как статуя.
— Положи его сейчас же!
— Мне бы очень хотелось рассмотреть его внимательнее. Не беспокойся, ничего с ним не случится!
— Ах, вот как? Ну что же, разглядывай. Только разглядывание стоит денег. Сто долларов в час, — брякнул я.
— Отлично. Вот тебе сто долларов.
И, черт меня подери, она тут же достала из сумочки деньги. После чего повернулась и вышла из каюты, оставив меня пялиться на дверь.
Что мне оставалось делать? Естественно, я тут же отправился к коку и купил бутылку лучшего виски из того, что у него было. К вечеру, когда виски кончилось, я, покачиваясь, побрел к каюте девушки. Дверь была приоткрыта, но света в каюте не было.
— Таму… Эй, Таму! — сказал я заплетающимся языком. — Ты взяла мой паспорт. Час уже прошел…
— Твой паспорт в твоей каюте, — ответила она из темноты мелодичным спокойным голосом.
— Паспорт… — Я пытался в кромешной тьме нащупать опору и неожиданно вместо твердой стены ощутил руку с восхитительно мягкой кожей.
— Таму…
— Тебе лучше вернуться к себе, Энди. Мы поговорим утром.
— Таму, милая… — Я притянул ее к себе.
— Энди… Это неразумно, Энди! Пойми, тут дело не в морали или как вы это называете. Ты не должен этого делать!
Должен, не должен… Какого черта? Кожа у нее была восхитительная, как и вся она. Мне было не до разговоров.
На следующий день я проснулся к обеду. Голова трещала неимоверно. Однако, проглотив несколько чашечек крепкого кофе, я почувствовал себя бодрее. Побрился, старательно оделся и направился к своей новой подруге. В конце концов, путешествие оказалось вовсе не скучным.
— Привет! — сказал я, открывая дверь ее каюты. Однако внутри никого не было. В каюте царил идеальный порядок, как будто и не было бурной ночи. А в самом центре стола лежал американский паспорт. Мой? Я открыл его, и с фотографии на меня глянула Таму Сафари собственной персоной. Все печати и подписи на месте. Правда… Фамилия. Тамми Савани. Место рождения Коннектикут, США. Черт побери!
— Не забудь вернуть, когда наглядишься вдоволь, — раздался позади меня ее звонкий голос.
— Так ты что, американка? — тупо спросил я.
— Нет.
— Тогда шпионка?
— Нет. Может, ты меня выслушаешь?
— Ну, валяй. — Я швырнул паспорт на стол и повалился в кресло. Ну и денек!
— Тебе не надо волноваться, — спокойно сказала она. — Я еду в Америку по делам. Обычная деловая поездка, ничего больше.