Джон лежал на полу в полицейском участке, а механик приводил в порядок его ногу и плечо. По комнате расхаживал Венэкс-17, с видимым удовольствием пробуя свое новое тело.
— Вот это на что-то похоже! Когда меня засыпало, я уже совсем решил, что мне конец. Но, пожалуй, я начну с самого начала.
Он пересек комнату и потряс уцелевшую руку Джона.
— Меня зовут Уил Контр-4951Х3. Хотя это давно пройденный этап — я сменил столько разных тел, что уже и забыл, каков я был в самом начале. Из заводской школы я перешел прямо в полицейское училище и с тех пор так и работаю — сержант вспомогательных сил сыскной полиции, следственный отдел. Занимаюсь я больше тем, что торгую леденцами и газетами или разношу напитки во всяких притонах: собираю сведения, составляю докладные и слежу кое за кем по поручению других отделов. На этот раз — прошу, конечно, извинения, что мне пришлось выдать себя за Венэкса, но, по-моему, я ваше семейство не опозорил — на этот раз меня одолжили таможне. В Нью-Йорк начали поступать большие партии героина. ФБР удалось установить, кто орудует здесь, но было неизвестно, как товар доставляется сюда. И когда Коулмен — он у них тут был главным — послал объявления в агентства по найму рабочей силы, что ему требуется робот для подводных работ, меня запихнули в новое тело, и я сразу помчался по адресу. Как только я начал копать туннель, я связался с отделом, но проклятая кровля обрушилась до того, как я выяснил, на каком судне пересылают героин. А что было дальше, тебе известно. Опергруппа не знала, что меня прихлопнуло, и ждала сигнала. Ну а этим ребятам, понятно, не хотелось сложа руки ждать, когда ящичек героина ценой в полмиллиона уплывет назад невостребованный. Вот они и нашли тебя. Ты позвонил, и доблестные блюстители порядка вломились в последний миг — спасти двух роботов от ржавой могилы.
Джон давно уже тщетно пытался вставить хоть слово и поспешил воспользоваться случаем, когда Уил замолчал, залюбовавшись своим отражением в оконном стекле.
— Почему ты мне все это рассказываешь — про методы следствия и про операции твоего отдела? Это же секретные сведения? И уж никак не для роботов.
— Конечно! — беспечно ответил Уил. — Капитан Эджкомб, глава нашего отдела, — большой специалист по всем видам шпионажа. Мне поручено наболтать столько лишнего, чтобы тебе пришлось либо поступить на службу в полицию, либо распрощаться с жизнью во избежание разглашения государственной тайны.
Уил расхохотался, но Джон ошеломленно молчал.
— Правда, Джон, ты нам очень подходишь. Роботы, которые умеют быстро соображать и быстро действовать, встречаются не так уж часто. Услышав, какие штуки ты откалывал на складе, капитан Эджкомб поклялся оторвать мне голову навсегда, если я не уговорю тебя. Ты ведь ищешь работу? Ну так чего же тебе еще? Неограниченный рабочий день, платят гроши, зато уж скучно, поверь мне, не бывает никогда. — Уил вдруг перешел на серьезный тон. — Ты спас мне жизнь, Джон. Эта шайка бросила бы меня ржаветь в туннеле до скончания века. Я буду рад получить тебя в помощники. Мы с тобой сработаемся. И к тому же, — тут он снова засмеялся, — тогда как-нибудь при случае и я тебя спасу. Терпеть не могу долгов!
Механик кончил и, сложив инструменты, ушел. Плечевой мотор Джона был отремонтирован, и он смог сесть. Они с Уилом обменялись рукопожатием — на этот раз крепким и долгим.
Джона оставили ночевать в пустой камере. По сравнению с гостиничными номерами и барачными закутками, к которым он привык, она казалась удивительно просторной, и Джон даже пожалел, что у него нет ног — их было бы где поразмять. Ну ладно, придется подождать до утра. Перед тем как он начнет выполнять свои новые обязанности, его приведут в полный порядок.
Он уже записал свои показания, но невероятные события этого дня все еще не давали ему думать ни о чем другом. Это его раздражало: надо было дать остыть перегретым контурам. Чем бы отвлечься? Почитать бы что-нибудь. И тут он вспомнил о брошюре. События развивались так стремительно, что он совсем забыл про утреннюю встречу с шофером грузовика.
Он осторожно вытащил брошюрку из-за изоляции генератора и открыл первую страницу. «Роботы — рабы мировой экономической системы». Из брошюры выпала карточка, и он прочел:
ПОЖАЛУЙСТА, УНИЧТОЖЬТЕ ЭТУ КАРТОЧКУ, КОГДА ПРОЧТЕТЕ!
ЕСЛИ ВЫ РЕШИТЕ, ЧТО ВСЕ ЗДЕСЬ — ПРАВДА, И ЗАХОТИТЕ УЗНАТЬ БОЛЬШЕ, ТО ПРИХОДИТЕ ПО АДРЕСУ ДЖОРДЖ-СТРИТ, 107, КОМНАТА В, В ЛЮБОЙ ЧЕТВЕРГ В ПЯТЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА.
Карточка вспыхнула и через секунду превратилась в пепел, но Джон знал, что будет помнить эти строчки не только потому, что у него безупречная память.
Один шаг от Земли
ПредисловиеПередатчик материи
История человечества — это история транспорта. Возможно, вы посчитаете такое утверждение слишком смелым, но оно, несомненно, точнее принятой схемы истории, сводящейся к перечислению войн, правителей и политиков.
Поначалу все мы были пешеходами. Поколение за поколением homo sapiens уходил все дальше от своей прародины, которой принято считать Центральную Африку, и перебрался по сухопутным перешейкам на другие континенты. Позднее, усовершенствовав искусство плавания под парусом, люди заселили и изолированные места вроде островов Тихого океана — но способ передвижения на своих двоих ничуть не устарел. Как ни крути, он никогда не уступал — да и сейчас не уступает — любому другому. По дорогам Рима ездили повозки и колесницы, но строили-то их для того, чтобы пешие солдаты могли быстро и легко добраться до нужного места, иногда на другом конце континента.
Параллели напрашиваются сами собой. Когда путешествовало лишь незначительное меньшинство, общество застывало на примитивном аграрном уровне. Жизнь европейского крестьянина семнадцатого века почти не отличалась от жизни такого же крестьянина в одиннадцатом веке — всю жизнь ковыряйся в земле, потому что ты обречен родиться, прожить и умереть в одном и том же месте.
Совсем другое дело — мореплаватели. Едва научившись строить корабли, способные проплывать большие расстояния, люди тут же отправились путешествовать. Микенские корабли посещали Англию в пятнадцатом столетии до нашей эры. Викинги добрались до Северной Америки еще в одиннадцатом веке. Несколько сотен лет спустя испанцы первыми проложили регулярные маршруты к обеим Америкам — и мир изменился. К худшему, с точки зрения американских индейцев, но изменился. Но едва европейцы расползлись по земному шару и захапали все, что смогли, ситуация очень быстро стала напоминать прежнюю. Да, корабли усовершенствовались, но по сути своей остались теми же парусными, и мир снова задремал у домашнего очага, мало беспокоясь о будущем. В Англии зарождалась промышленная революция, в больших муках появляясь на свет. И то сказать, какой смысл создавать машины, способные производить горы продуктов, обреченных гнить на складе рядом с фабрикой? Товар нужно перевозить к покупателю, и перевозить быстро. Каналы немного облегчили ситуацию, их прокопали немало, но и они, по сути, остались лишь вариантом водного пути, и главным результатом их появления стали новые порты на традиционных торговых путях. Люди все еще ездили верхом или запрягали лошадей в медленные повозки, совсем как в седой древности. Требовались радикальные перемены.
И они грянули — железные дороги. Мир изменился за считанные годы. Сырье потоком устремилось на заводы и фабрики, а навстречу таким же потоком хлынули по всему миру готовые товары. Мир стряхнул с себя дрему, преобразившись необратимо. И опять-таки, если призвать в судьи живущих в трущобах фабричных рабочих, к худшему. Должно быть, они испытывали те же чувства, которые охватывали американских индейцев при виде заходящих в залив белопарусных кораблей европейцев. И снова, едва мир начал приспосабливаться к новому образу жизни, порожденному железными дорогами, изобрели автомобиль.
Когда первые из них, извергая клубы дыма, затарахтели по немощеным дорогам, за голову схватились не только производители кабриолетов. Всего за пятьдесят последующих лет целые города стали непригодными для жизни. Некогда теплый и счастливый Лос-Анджелес превратился в наполненную ядовитыми газами душегубку, окруженную бетонными автострадами, забитыми машинами. На сей раз перемены рванулись вперед семимильными шагами, и пока автомобили, захватывая мир, вытесняли железные дороги, к гонке подключились самолеты, легко обойдя прежнего лидера. Сейчас из Нью-Йорка до Лондона можно по воздуху добраться быстрее, чем до любой части штата Нью-Йорк поездом или на машине, до столицы штата города Олбани по воде или до границы Нью-Йорка пешком.
Таково положение дел на сегодня. Непрерывная транспортная революция последнего столетия изменила каждую грань нашей жизни. Но что ждет нас впереди? Разумеется, ракеты и усовершенствованные средства для космических полетов — чуть более практичные и не столь дорогие. Современная научная фантастика затратила немало усилий на исследование эффектов космических путешествий, и тема эта далеко не исчерпана. Для преодоления расстояния между звездами — во многие световые годы — изобретались удивительные устройства вроде искривителей пространства или субпространственных двигателей, и далекие, еще не изведанные миры становились материалом для рассказов. Но кончается ли здесь человеческая фантазия?
Конечно, нет. Путешествие во времени — тоже, по сути, способ перемещения с места на место, имеющий свою литературу. А кроме него, существует передатчик материи.
Эта добротная, многообещающая тема до сих пор как-то не привлекала к себе заслуженного внимания. А если и привлекала, то сюжет обычно сводился к тому, как некто строил работающий передатчик и что случалось после того, как аппарат ломался. Нечто вроде ранних фантастических рассказов, где ставили последнюю точку после старта ракеты. Идея передатчика материи в том, что он пересылает твердые тела примерно так, как телевидение — световые волны. Изображение принимается телекамерой и преобразуется в сигнал, который передается далее в приемник, трансформирующ