- Ой, - хлопнула себя по лбу Смерть, - вот же он, у тебя за спиной.
И тут Смерть, воспользовавшись тем, что Любовь на секунду отвернулась от нее, схватила ключ и ринулась к выходу. Но Любовь ждала этого и, перепрыгнув через стул, тут же вцепилась в ее длинный балахон. Смерть, споткнувшись обо что-то, полетела на пол, увлекая за собой и свою соперницу. Несколько секунд невозможно было разобрать - кто есть кто. Борьба шла не на шутку. Во все стороны летели предметы интерьера и обрывки одежды. Две соперницы, слившись в один копошащийся клубок, уже докатились до двери из дома. Распахнув ее своими телами, они покатились по ступеням крыльца и дальше - по снегу. Наконец, окончательно выдохшись, они оттолкнулись друг от дружки и вскочили на ноги, тяжело дыша и буравя друг друга взглядами.
- Отдай ключ!
- Да нет его у меня!
- А где он?
- Я его еще в прихожей выронила, когда ты в меня вцепилась.
- Врешь? Снова обмануть меня хочешь?
- Да не вру! Выпал в прихожей. Наверное лежит возле...
Смерть протянула руку, указывая в сторону дома, да так и замерла. Дверь, тихонько скрипнув под порывом ветра, медленно захлопнулась, лязгнув напоследок звуком защелкивающегося замка.
Так и не получилось поспать ни Смерти, ни Любви. И видимо вряд ли теперь удастся. Ведь дверь от единственного места во всем мире, где они могли отдохнуть, так и останется навеки запертой. Так они и ходят с тех пор по свету. Смерть с красными глазами и Любовь в разорванной одежде.
Мерзкая семейка (в соавторстве)
Серое небо, затянутое низкими облаками, равнодушно смотрело на толпу людей, собравшихся под ним и продолжающих стекаться со всех сторон, образуя круг, в центре которого на деревянном помосте стоял гроб. В нем лежала древняя высохшая старуха. Ее шея и тело были покрыты черными гниющими пятнами, руки были скрючены в неестественных положениях, на лицо же было страшно смотреть. Как будто это было и не лицо совсем, а страшная маска, нарисованная руками безумного художника. Рот был открыт, показывая небу гниющие осколки нескольких зубов. Широко распахнутые глаза смотрели вверх двумя отражениями абсолютной тьмы, не выражая ничего, кроме безумия и ненависти.
Первым на помост поднялся мужчина. Он был одет в классический костюм, его глаза скрывались за темными очками, а кисти рук плотно покрывали черные перчатки.
- Братья, сестры, - обратился он к притихшей толпе, - сегодня мы прощаемся с великим представителем нашего рода. Она всегда служила нам примером. Все мы без исключения равнялись на нее, все мы хотели быть на нее похожи. Так случилось, что усопшая - мать моей супруги, поэтому я давно был с ней знаком. Я всегда преклонялся перед ее мужеством, мудростью и невероятной целеустремленностью, - он перевел дыхание и обвел взглядом толпу, - ее убили. Убили подло, жестоко и...
- За что они убили мою мать? За что?! - женщина в черном платке в первом ряду упала на колени и принялась бить ладонями по земле, периодически хватаясь грязными руками за голову, на которой двумя темными колодцами сверкали впавшие безумные глаза, - кто дал им право убивать? Кто?
Выступавший мужчина прервал свою речь и, спустившись с помоста, решительным шагом направился к своей супруге, бившейся в истерике.
- Успокойся, дорогая, успокойся, - он поставил ее на ноги и, вытирая грязь с ее лица, отвел в сторону, - ты должна быть сильной. Не стоит при всех показывать свою слабость. Ты же понимаешь?
Женщина закивала и, уткнувшись в плечо своего мужа, беззвучно зарыдала.
Тем временем мероприятие продолжилось. Собравшиеся, тактично стараясь не смотреть в сторону сорвавшейся дочери покойной, тихонько переговаривались, кто-то выходил вперед и говорил. Некоторые восхищались усопшей, другие выражали слова соболезнования ее близким, третьи тихонько стояли в стороне, украдкой смахивая слезинки со своих бледных щек.
- Я отомщу им! - женщина оторвалась от плеча супруга и посмотрела ему прямо в глаза. От этого взгляда даже он вздрогнул. В нем не было ничего, кроме беспредельной и абсолютной ненависти ко всему живому, - я убью! Я найду и убью каждого! Я...
- Тише, тише, - попытался успокоить ее мужчина, но ее уже было сложно остановить. Она не видела и не слышала ничего вокруг. Глаза стали черными как уголь, черты лица обострились, кончики пальцев дрожали и вибрировали.
- Я обещаю, слышишь? Я обещаю, что мир вздрогнет от моей мести. Они взмолятся и приползут ко мне на коленях, но я буду глуха к их просьбам. Я успокоюсь только тогда, когда последний из них не умрет на моих глазах. Ты со мной? Ты поможешь мне в этом?
- Я всегда был на твоей стороне, дорогая, - кивнул мужчина, - я буду с тобой до конца, обещаю. Смерть твоей матери не останется безнаказанной и неотомщенной. И я уверен, что все, кто здесь сегодня присутствует, помогут нам в этом.
Последний выступавший закончил свою речь и собравшиеся стали готовиться к последнему этапу мероприятия. Мрачные фигуры в темных одеждах обкладывали гроб хворостом и обливали его маслом. В толпе послышались всхлипы и завывания.
- Нам лучше уйти, дорогая, - шепнул мужчина на ухо своей супруге, - тебе лучше этого не видеть.
- Да, да... Лучше не видеть, - машинально повторила растерянная дочь покойной, - где наш сын?
Мужчина осмотрелся по сторонам и, заметив неподалеку маленькую фигурку, окликнул его. Мальчик, завороженно наблюдавший за приготовлениями с какой-то безумной и блуждающей улыбкой на лице, обернулся на зов отца.
- Сынок, нам нужно идти.
Сын, последний раз взглянув в сторону гроба, подбежал к родителям и схватил свою мать за руку.
- Мам, а бабушка насовсем умерла или она еще вернется?
Мать молча опустилась перед ним на колени и, обхватив цепкими пальцами его лицо, заглянула ему в глаза.
- Послушай меня, сынок, - после небольшой паузы произнесла она, - теперь мы обязаны продолжить дело твоей бабушки, мы должны отомстить за ее смерть. Сейчас ты еще мал, но пообещай мне, что когда ты станешь взрослым, ты будешь достойным и продолжишь мстить им так, как это делаем мы с твоим отцом.
- Это очень важно, сын, - наклонился к нему Инсульт, - запомни этот день. И пусть ненависть в твоем сердце не погаснет до самого конца времен.
- Да, мама, я обещаю, - оскалился Вич, обнажив кривой ряд гнилых зубов, - я обещаю, отец.
- Я верю в тебя, - обезумевшая Онкология погладила сына по голове, поднялась на ноги и, схватив за руки мужа и сына, быстрым шагом направилась прочь от скорбного места.
Мерзкая семейка уходила, а на их спинах танцевали отблески ритуального огня, в котором догорали черные кости когда-то страшной, но все же поверженной Старухи Чумы. Мало кто заметил сквозь огонь, как ее открытый рот скривился в беззубой ухмылке.
Война только начиналась...
_______
Рассказ написан в соавторстве. Идея принадлежит врачу-нейрофизиологу, пишущему под псевдонимом Джексон.
Ссора
- Кот, давай в города?
Рыжий перевернулся во сне на другой бок и и что-то промурчал себе под нос.
- Чего? - поморщился Домовой.
- Я говорю - Котейск.
- Нет такого города. Есть Копейск только.
- Тогда это какая-то несправедливая игра, раз нет в ней Котейска. Сам в нее и играй. Небось какой-нибудь Домовойск есть, а Котейска нет, - не открывая глаз, буркнул Кот.
Домовой свесил ноги с подоконника и широко зевнул.
- Ну давай тогда в шашки.
- Шашки? - Кот задумчиво почесал лапой за ухом, - шашки, шашки... это мне на "И" получается?
- Ясно. Может в городки? Скучно же.
- В городки можно, - кивнул Кот, - Котейсчик. Тебе на "К".
Домовой вздохнул и посмотрел в окно. Зимой всегда почему-то становится грустно. Коту хорошо - он спит целыми днями. Ему хоть зима, хоть лето - хоть бы хны. Вот и приходится себя развлекать самому.
- Так, ладно. Поеду я тогда к племяше съезжу, - прокряхтел Домовой, слезая с подоконника.
- Откуда у тебя племянник? - лениво махнул хвостом Кот, приоткрыв один глаз.
- От сестры моей, откуда ж еще?
- А сестра откуда? - открылся и второй глаз.
Домовой вздохнул и с сожалением посмотрел на своего друга. Решив, что не стоит тратить время на объяснения элементарных вещей, он зашагал к кладовке. Кот, поднявшись на лапы и зевнув, направился следом.
- А где ж они живут, родственнички твои? - хитро прищурился Кот.
- Где, где... В Домовойске, где ж еще?
- А кошка есть у племянника твоего?
- А тебе зачем? - оглянулся через плечо Домовой.
- Пора мне уже семью заводить, - гордо выпрямил спину Кот, - а что? На лапы я встал, недвижимость у меня есть, да и сам я чертовски хорош. Нечего добру пропадать. Засиделся я в этих...
- В лотке ты засиделся, Рыжий, - буркнул Домовой, пытаясь найти свою дорожный рюкзак, - это ты здесь пустых пакетиков накидал от корма?
- Нет, - честно соврал Кот, - так что там с кошкой?
Домовой вылез из-под завалов всякого хлама и посмотрел на Кота.
- Какая тебе кошка, Рыжий? Тебя вон, Мурка соседская так гоняет, что ты на улицу выйти боишься.
- Ничего она меня не гоняет, - обиделся Кот и дернул хвостом, - а на улицу я не выхожу, потому что... Потому что шапку потерял.
- Чего-о-о? - рассмеялся Домовой, - какую еще шапку? У тебя и не было ее никогда.
- Была.
- Не было.
- Была шапка.
- Хорошо. И где же она тогда?
- Я ж говорю - потерял!
Кот смотрел на Домового такими честными глазами, что тот махнул рукой и снова принялся рыться в вещах, решив не спорить.
- Лучше скажи - где рюкзак мой?
- Какой рюкзак?
- Мой, - подбоченился Домовой.
- Не видел. А раз не видел, значит его и не было. Ты же так говоришь? - тут же нашелся Кот, - так что там с кошкой? Я с тобой поеду.
- Никуда ты не поедешь. Тебя там не знает никто.
- Вот и познакомимся, - снова взмахнул хвостом Кот, - решено, едем! Только мне шапку нужно найти, а то я заболею.