— Ну, ну… — усмехнулся старик и аккуратно сложил газету.
Три дня пролетели незаметно. Дед, одевшись в выходной костюм, сидел на том же стуле и рассматривал ту же самую засохшую муху, иногда поглядывая в окно.
— Готовы? — голос за его спиной заставил вздрогнуть.
— Да, почти. Может чаю попьем? — старик бросил быстрый взгляд на часы.
— Я, честно говоря, не нуждаюсь, но если уж вы желаете, то давайте. Только побыстрее.
Старик медленно встал и направился к плите.
— Все успели? — смерть опустилась на стул и закинула ногу на ногу.
— Да, вроде бы все.
Спичка зажглась с пятого раза, но тут же выпала из рук.
— Что-то руки совсем не держат, — вздохнул старик и очень медленно принялся доставать следующую. Смерть недовольно покосилась на старика и тоже взглянула на часы. Старик достал другую, но и она, выскользнув из рук, полетела на пол.
— Негоже спичками раскидываться, — пробормотал дед и принялся медленно нагибаться, чтобы поднять ее с пола.
— Так! — не выдержала смерть, — хватит тут театр устравивать. Вы специально тянете время!
— Да ничего я не тяну, — обиженно ответил он и, взглянув в окно, немного улыбнулся, — кто это там?
Смерть слегка отодвинула штору и выглянула в окно.
— Почтальон. Наверное, газету вам снова принес.
— Ладно, бог с ним, с чаем. Я сейчас почту занесу и пойдем. Хорошо?
Смерть немного поколебалась, но потом все же кивнула.
Через пару минут старик снова зашел в дом, держа в руках письмо.
— Прочитать то можно?
— Да читайте уже быстрее. Времени нет.
— Может быть вы сами? — дед протянул руку с письмом.
— Я сказала — читайте! — смерть раздраженно сверкнула глазами.
Старик присел на стул и аккуратно оторвал краешек конверта и нацепил на нос старенькие очки.
— Вслух?
Женщина уже еле сдерживалась, чтобы не закричать.
— Ладно, не нервничай, читаю.
— Быстрее.
— «Здравствуй, папа! Извини, что так долго тебе не писала. Не было времени, да и почта в нашем поселке работает с перебоями. Как твое здоровье? Надеюсь, что все хорошо. Сейчас много работы, но я обязательно найду время и деньги, чтобы приехать к тебе в гости хотя бы на выходные. Мы все очень скучаем по тебе! И нам очень тебя не хватает. Но ничего, я уверена, что мы скоро увидимся. Алешка, твой внук, уже перешел в девятый…»
— Это пропускайте, — смерть сжала зубы, — что там в конце?
Старик перевернул листок и продолжил читать.
— «Знай, что мы очень любим тебя! Не болей! До скорой встречи! Твоя любящая дочь.»
В доме снова воцарилась тишина. Смерть сидела и задумчиво смотрела на письмо в руках старика.
— Дайте конверт.
— Пожалуйста, — улыбнулся глазами дед и протянул его женщине.
Та взяла его в руки, покрутила во все стороны и положила на стол.
— Выходит, что вы не один? Значит, ваши дети совсем о вас не забыли? Почему же у меня совсем другие данные?
— Бывает, — заметил дед, — ошибки везде случаются.
— Хм… Ну что ж… В таком случае, прошу прощения. Я перепроверю свои источники. Извините за беспокойство.
Смерть еще раз подозрительно посмотрела на письмо и вышла из дома.
— Вот как читать научишься, так и придешь за мной. Тоже мне… Данные у нее не сходятся, — старик рассмеялся и смахнул муху с подоконника.
— Здравствуйте, можно письмо отправить? — он подошел к стойке и протянул запечатанный конверт.
— Здравствуйте. А, это снова вы… Давайте.
— Ага, спасибо, — дед развернулся и направился к выходу. Уже в дверях он столкнулся с невысокой женщиной. Их взгляды встретились. Ничего не сказав, она подошла к стойке и достала из сумки кошелек.
— Мне, пожалуйста, азбуку или букварь. Есть у вас? Внучок просто в школу идет…
В отделении почты уже давно привыкли к этому странному старику, который каждые три дня отправлял новое письмо самому себе, на свой же адрес, а вот женщину, которая пришла за букварем, они видели впервые.
Сказка о Кузнеце и Бесе
Себастьян был настолько неудачливым бесом, что умудрился вселиться в кузнеца второго разряда Илью Михайловича Косыгина. Нет, нельзя сказать, что кузнец был плохим человеком или, что у него была плохая профессия. Конечно же нет. Просто он был человеком старой закалки и все новое ему давалось с трудом. Вот и новый житель его, прости господи, эго, никак его не радовал. Можно даже сказать, что он его не воспринимал, как часть себя. А следовательно, иногда вел с ним беседы.
Бывало, сядет у себя возле мастерской на скамейку, да и начнет разговор.
— Эй, чертяка, ты тут?
— Ага, — грустно вздыхал бес.
— Пить будешь?
— Нет, спасибо, я непьющий.
— А есть?
— Мне бы немножечко вашей души, а то совсем оголодал, — жалостливо тянула нечисть.
— Так бери.
— Можно, да? — было слышно, как бес аж подскакивал со своей табуретки. Или на чем там они сидят внутри людей.
— Конечно нет. Ты что думаешь, живешь там на халяву, я тебя еще и кормить должен? Нетушки, псина ты эдакая. Не дождешься.
Бес вздыхал и снова усаживался на свой табурет.
Этот диалог происходил изо дня в день, и Себастьян верил, что когда-нибудь кузнец сжалится и отдаст ему часть своей души. Но чуда не происходило. Один раз он даже так психанул, что собрал свои вещи и собирался уйти домой, но представив, как он будет оправдываться перед начальством, решил остаться.
В один из дней, Илья Михайлович закончил работу и снова присел около мастерской.
— Сидишь? — спросил он у своего живота.
— Сижу, — обреченно послышалось оттуда.
— А чего ждешь то, демоняка? Чего надо тебе? Ты мне хоть скажи, может придумаем чего-нибудь.
— Душа ваша нужна, что ж непонятного?
— А зачем?
— Как это — зачем? Чтобы всякие непотребства творить с помощью вашего тела. А когда помрете, я ее с собой возьму в ад. Мне премию выпишут, может быть отпуск даже дадут, — мечтательно протянул бес, — я последний раз в отпуске тысячу лет назад был.
— Не получится у тебя ничего, чертяка.
— Почему?
— А потому что жизнь я прожил хоть и не длинную, но успел в ней делов наделать. Ты вот пока там сидишь, хоть раз смотрел на душу?
— Нет, а что с ней?
— А ты посмотри.
Внутри раздались звуки маленьких шажков, затем скрипнула какая-то дверь.
— Ого! А что она у тебя маленькая такая? Еще и твердая, как каменюка.
— За такую тебе не то, что отпуск, тебе еще и штраф выпишут.
— А почему так? Что случилось то?
Кузнец некоторое время помолчал.
— Любил я когда-то одну девушку. Очень любил. А потом вот взял, да и предал ее. Вроде бы обычная история, у кого такого не было, да вот только с тех пор никого я полюбить не смог. А душа без любви — как губка без воды. Сначала высыхает, потом еще трескаться начинает, а потом и вовсе разваливается. Вот такие дела, чертяка.
Бес вернулся к табуретке и, вздохнув, присел.
— Да тут не только в любви дело, кузнец. Она у тебя не просто засохла, она еще и кровоточит изнутри. А я еще думаю — чего тут так скользко?
— И что это значит?
— А значит это, что внутри она у тебя еще живая. Другими словами, можно ее еще, так сказать, реанимировать.
— И как? — заинтересованно спросил кузнец.
— Пока не знаю, но попробую, — ответил бес, — а ты мне тогда ее отдашь в пользование?
— Если сможешь ее забрать, то отдам, — кузнец хитро улыбнулся и встал со скамейки.
Они встретились случайно. Иногда так бывает. А может быть и бес помог, этого уже никто не узнает.
— Прости меня, — кузнец виновато опустил глаза, — я очень перед тобой виноват.
— Не переживай, все хорошо. Значит, так должно было быть, — девушка улыбнулась и провела ладонью по его волосам.
— Кузнец, — послышалось из живота, — растет душа, давай, не останавливайся!
— Ты знаешь… Я хотел еще сказать, что никогда больше не встречал девушки лучше, чем ты. Наверное, я все-таки тебя люблю.
— Ого! Уже почти на всю грудь и растет еще! Получается, кузнец! — комментировал изнутри бес и радостно потирал свои мохнатые лапы.
Девушка смущенно улыбнулась и поправила челку на лице.
— Я тоже…
Внутри Ильи раздался хруст. Дверь, за которой долгое время была заперта душа, с треском сорвало с петель.
— Кузнец! Ура! Получилось!.. Эй, остановись, кузнец! Хорош, хватит уже! Тут места совсем нет уже! Кузнец!..
Душа растекалась по всему телу, заполняя каждый уголок. Бес понял, что кузнец его обхитрил и, пнув со всей силы душу, вырвался на свободу и негромко ругаясь и иногда оборачиваясь, ушел получать от начальства нагоняй.
Не знал неудачливый бес, что там, где есть любовь, нет места для зла. А кузнец с девушкой жили долго и счастливо, только лишь иногда, по вечерам, бывало такое, что как заболит душа в том месте, куда ее ударил черт, что хоть волком вой. Да еще в груди что-то поскрипывало. Наверное, все-таки забыл там бес свою табуретку.
Очередной
Дмитрий остановился около двери и попытался найти табличку, на которой будет написано, кто является хозяином кабинета. Не обнаружив ее, он вздохнул и вежливо постучался. Выбор именно этой двери определялся тем, что в этом длинном коридоре, куда его направили на входе в здание, других дверей просто не было.
— Здравствуйте, можно?
— Что, сдох? — человек, сидящий на диване, закинул ногу на ногу и громко рассмеялся.
— Простите… — опешил Дмитрий.
— Бог простит.
Секунду молодой человек постоял на пороге, затем, еще раз выглянув в коридор и, окончательно удостоверившись в том, что таблички нет, вернулся в кабинет.
— Я, наверное, ошибся кабинетом. Я действительно умер и меня отправили к вам. Сказали, что если нужен Бог, то поднимайтесь на третий этаж и…
Человек на диване решил, что сейчас самое время для широкого и смачного зевка и, откинув голову назад, с заметным удовольствием совершил задуманное.