Смерть немного постояла на месте, затем, скользящими движениями, переместилась поближе и присела на диван рядом со своим клиентом.
— Ты серьезно, что ли? Совсем не боишься?
Алексей Захарович еще раз мотнул головой.
— Вот это новость… — протянула она и откинулась на спинку, — а в чем подвох?
— Ни в чем.
— Может ты уже умер? — Смерть приложила руку ко лбу мужчины, — да нет, теплый еще… Пьешь?
— Нет.
— Употребляешь?
— Ни разу.
— Так в чем дело тогда? Давай, бойся! Проси отсрочку, говори, что еще не пожил, не знаю… Скажи что-нибудь!
— Завтра мой начальник пересадит на мое место нового стажера. Я ж больше не приду на работу. Надо было ему сказать, что ножка стула скоро сломается. Хотя, сам разберется.
— Ты совсем дурачок, что ли? — в глубине широкого капюшона можно было рассмотреть выпученные глаза Смерти.
— Мой ай кью чуть выше среднего.
— Ну, знаешь ли… Это уже издевательство какое-то!
Смерть протянула костлявую руку и положила ее на лицо Алексея Захаровича.
— Ну всё. Теперь точно всё. Как самочувствие?
— Обычное. Ничем не лучше, ничем не хуже, — душа Алексея Захаровича стояла рядом с гробом и равнодушно осматривала немногочисленных пришедших на его похороны.
Из толпы отделился один силуэт и направился прямиком к ним. На фоне всех присутствующих, он выделялся высоким ростом, белоснежной одеждой и широкой улыбкой. Было заметно, что это мероприятие его очень радовало и веселило. Подойдя к Смерти, он по-дружески похлопал ее по плечу и улыбнулся еще шире.
— Ну что, готовы?
— О, Ангелок пожаловал. Что ж ты не уберег своего клиента?
— Не уберег? Да слава Богу, что ты пришла! Я думал, что с ним вообще ноги протяну! Посмотри, похудел на три грамма! А до него я весил восемь. Никаких эмоций! Чем мне питаться? Если б не ты, точно бы уже растворился ко всем чертям.
— Так это он не прикидывается, что ли? — Смерть отступила от него на шаг.
— Нет конечно! Никаких эмоций, чувств, ничего! Веди его уже, а я на биржу труда. Но перед этим в цирк схожу, хоть поем немного.
— Подожди, подожди! И негативных эмоций тоже нет?
— Вообще никаких!
— Так я его пока доведу, сама сдохну от голода! — Смерть отступила еще на шаг, — нетушки, ребята, вы как хотите, а я с ним никуда не пойду.
Ухватив поудобнее косу, она размахнулась и со всей силы приложилась плашмя по спине Алексея Захаровича. Тот покачнулся вперед и упал прямо на гроб со своим телом, к которому уже подносили крышку.
В глазах побежали искры, в горле запершило и Алексей Захарович чихнул. Люди, стоящие рядом, стали понемножку белеть, а те, которые были попроворнее — креститься. Алексей Захарович поднялся из гроба, обвел всех взглядом, буркнул: «Спасибо, что пришли», и пошел домой.
С тех пор Смерть обходила его дом десятой дорогой, но, понимая, что рано или поздно за ним придется вернуться, наедалась до отвала чужими страхами и ненавистями. А Ангел частенько сидел на пороге дома, худел и ругался на свою судьбу, понимая, что не смотря ни на что, он все равно должен беречь его до самой последней минуты.
Вроде бы тут и конец истории должен быть, а нет.
Так уж случилось, что через некоторое время влюбился Алексей Захарович в свою соседку-вдову. Да так сильно, что аж развернулась его душонка как ковер, который на чердаке десять лет пролежал. В общем, безумно влюбился. Год они вместе прожили в счастье и радости, а потом от переизбытка эмоций возьми, да и схвати у него сердце. Очень не хотелось ему помирать. Страшно было, обидно и тоскливо, но ничего не поделаешь… У каждого свое время.
Вот такая вот она — Любовь… И Ангелов накормит, и о Смерти позаботится, и из бессердечного камня Человека сделает…
Женька
«Небо… Синее-синее небо. Как в детстве. Вообще, в детстве все было ярче. Вот так иногда вспоминаешь, как с мамой гулял по парку и кажется, что деревья были такими огромными… Выше неба. А карусели? Я помню, как боялся прокатиться на «Веселых горках». Боялся, но все равно ведь лез. А как иначе? Все равно хочется же. На то оно и детство. Гулять по паркам, кататься на каруселях, есть мамины пироги. Потом это все уходит куда-то. Только вот почему-то небо тоже тускнеет. А может быть это мне кажется просто?»
Женька попытался открыть затекшие глаза, но каждое движение причиняло дикую боль во всем теле. Через некоторое время ему удалось приоткрыть один глаз и, превозмогая боль, поднять голову.
«Наверное, это все-таки не небо тускнеет, а просто глаз уже почти не видит… Ничего, вернусь домой и все пройдет. Обязательно возьму маму и пойдем с ней гулять по парку. Как раньше. Теперь я ее прокачу на «Горках». Наверное, бояться будет. Ну ничего, я раньше тоже боялся.»
Он уже не чувствовал ни ног, ни рук. Веревки, которыми он был привязан к дереву, передавили артерии и лишили их чувствительности. Болело всё. Казалось, что каждая клетка тела кровоточит и очень больно пульсирует.
«И воды куплю. Той сладкой воды. И мороженого. Будем сидеть на скамейке и есть мороженое… Ничего, ничего, мам. Я скоро вернусь. Ты ж меня ждешь, я знаю. У меня сегодня день рождения. Наверное, все родственники пришли, ты им мои фотографии детские показываешь, они смеются с той, где я с отцом на руках борюсь. Мне там пять лет всего. Ничего, следующий вместе отметим. И не надо мне подарков никаких. Я лучше сам тебе куплю цветов. Просто за то, что ты у меня есть.»
Женька даже не заметил, как к нему подошли двое.
— Ну что, решился? — с диким акцентом спросил один из них.
Женька вздрогнул. Он знал этот голос. Слишком много боли принес ему его обладатель.
— Я тебя спрашиваю — будешь снимать или нет?
— Кого снимать? — мысли путались и разбегались в разные стороны, не давая сосредоточиться.
— Что у тебя на шее висит. Снимешь — будешь жить. Это я тебе говорю.
Женька с трудом приоткрыл один глаз. За спиной двух мучителей он с трудом различил несколько светлых силуэтов, но кровь снова побежала с разбитой головы и залила ему все лицо.
— Будешь или нет?! — со злостью в голосе закричал человек, — не строй из себя героя! Тебя предали все! От тебя отказались все! Твое правительство, когда прислало тебя на эту войну, твое начальство написало твоей матери, что ты дезертир. Ты никому не нужен, понимаешь? Зачем тебе это геройство? Кому ты хочешь что-то доказать? Сними свой крест и будешь жить. За кого ты хочешь умереть?
Женька снова с трудом приподнял голову.
— Предали, говорите?
— Конечно предали.
— А я не предам.
Что-то блеснуло в руках извергов и Женька закрыл глаза…
Четыре ангела молча несли Женьку на руках, пытаясь не потревожить его ни одним неосторожным движением. Ему было хорошо и не больно. Он смотрел в небо и улыбался. В синее-синее небо. Как в детстве…
Девятнадцатилетний парень, который погиб от предательства, но сам не предал никого. А сколько еще таких Героев было на нашей земле? Скольких мы не знаем?
Обидно, что у нас сейчас другие «герои»…
Посвящается Евгению Родионову.
Женька, ты жив в наших сердцах.
Социальный опрос
— Вы не против, если я присяду?
Пожилой мужчина стоял рядом со скамейкой, опираясь на деревянную трость.
— Я против глупых людей, ремонтов по воскресеньям и повышения цен на товары первой необходимости. Ничего не имею против того, что вы присядете, — ответил ему, не отрываясь от газеты, сидящий на скамейке парень. Мужчина сел и, покосившись на соседа, слегка улыбнулся.
— Что пишут?
— Пишут, что скоро всем конец.
— Что вы говорите! — вскинул брови незнакомец, — прям так и пишут?
— Именно так.
— Удивительно, что они печатают это на такой хорошей бумаге. На мой взгляд, бессмысленное занятие, если всем все равно конец.
— И что вы предлагаете? Печатать газеты на берестяных грамотах?
— Нет конечно. Но если все действительно так плохо, то гораздо правильнее было бы печатать новости на белых простынях. Читателям можно сразу в них заворачиваться.
Парень усмехнулся и промолчал.
— А вообще, все это очень интересно, — нарушил тишину мужчина, и откинул концом трости окурок, лежащий перед ним на асфальте.
— Что именно?
— Ну, всё это. Мир же катится в пропасть, или как там принято говорить?
— Возможно, что так и есть.
— И что вы планируете предпринять?
— Я? — удивился молодой человек.
— Да, именно вы. Что вы будете делать, чтобы остановить все эти войны, искоренить лицемерие, зависть, ненависть и прочие неприятные вещи?
— Не в моих силах это остановить.
— А если бы это было в ваших силах, что бы вы сделали?
Парень почесал затылок и прищурил глаза.
— Я бы просто взял бы и остановил это. Что тут сложного?
— Так просто? — рассмеялся мужчина, — для того, чтобы добиться определенного результата, нужно, как минимум, приложить для этого усилия и провести некоторые действия, верно? Чтобы выключить кипящий чайник, вам нужно подойти к плите и выключить газ. Вот я вас и спрашиваю — что именно вы бы сделали, чтобы добиться результата?
— Ну… Да я бы просто убрал бы всех этих правителей к чертям собачьим. Все войны из-за них начинаются.
— И что? Наступил бы мир?
— Ну да.
— Вы ошибаетесь, войны бы вспыхнули с новой силой на всей планете. Есть некоторая категория людей, которая за власть перегрызет глотки любому. Еще попытка?
— Не знаю… Может быть, я бы просто уничтожил все оружие на Земле. Тогда бы и войн не было.
— То есть, вы считаете, что люди начали воевать только с изобретением пистолета?
— Нет, конечно. Но все же…
— Тоже не пойдет. Для войны достаточно и камня. Было бы желание.
— О! Придумал, — молодой человек отложил газету и повернулся к собеседнику, — все войны начинаются из-за денег, верно?