- Ну, слава Богу, одумался! - выдохнул снайпер, - вали отсюда по-тихому, пока наши тебя не заметили.
Смахнув с переносицы капельки пота, выступившие на ней, он снова посмотрел на окно. Через минуту в нем опять появился парень, и в груди снайпера все оборвалось. На плече его племянника, хищным жалом, направленным в сторону его друзей, лежал ручной гранатомет. Видимо, оценив количество противника, парень решил действовать наверняка.
- Э, друг, ты в своем уме? - бросив быстрый взгляд в сторону приближающегося отряда, захрипел снайпер, - что ж ты делаешь, ублюдок? Витька, мать твою...
Он отчетливо видел, как палец племянника опустился на спусковой крючок. Время не замерло, как обычно рассказывают о подобных ситуациях, а, наоборот, как-будто ускорилось.
- Да бл... Что ж ты делаешь, идиот?! - прорычал снайпер.
Палец парня уже опустился на крючок, а голова, характерным движением, прижалась к накладке...
Выстрел.
Снайпер, схватив винтовку, резким движением поднялся на ноги и выбежал из помещения. Спотыкаясь об обломки кирпичей и кучи строительного мусора, он, пробежав несколько метров по узкому коридору, зацепился ногой за арматуру, торчавшую из стены и растянулся на бетонном полу.
- Ткани сильно повреждены, боюсь, что мы здесь бессильны, - ассистент в белом халате посмотрел поверх повязки на доктора.
Врач ответил ему суровым осуждающим взглядом, и снова склонился над пациентом.
- Мне кажется, что это бессмысленно, - снова повторил помощник.
- Рот закрой и подай зажим, - буркнул доктор и протянул руку, - всегда нужно бороться до последнего, а не причитать над живыми людьми.
- Но, доктор, посмотрите на эти разорванные ткани! Мы не сможем с ними ничего сделать! - повысил голос ассистент, - мы же просто теряем время! У нас в очереди куча больных. Тех, кому мы еще сможем хоть чем-то помочь!
Доктор выпрямил спину и, еще раз окинув взглядом пациента, ненадолго задумался.
- К сожалению, должен признать, что в твоих словах есть доля истины, - вытерев тыльной стороной руки, взмокший от пота лоб, кивнул врач, - но это не значит, что мы должны опустить руки. Всегда есть альтернатива.
- Какая же здесь может быть альтернатива? - вскинул брови ассистент.
- Имплант.
- Имплант? - выдохнул ассистент.
- Да, если мы поторопимся, то можем успеть заменить поврежденный орган на его искусственный аналог. Если повезет, то он даже приживется.
- Но, доктор... Это, как минимум, просто не по-человечески.
- Да что ты говоришь? - прищурил глаза врач, - прям вот не по-человечески? А оставить его в таком состоянии - это как? По-человечески?
- Я не думаю, что...
- Вот и не нужно думать, - выкрикнул доктор, - он - наш пациент. И кем бы он ни был, наша обязанность - спасти его. Да, имплант - это всего-лишь жалкое подобие, но с ним человек хотя бы сможет просуществовать гораздо большее время, чем без него.
- Вот именно, что просуществовать, а не прожить, - покачал головой ассистент.
- Это не имеет значения, - резко ответил доктор, - мы должны спасать людей, и это наша святая обязанность. Приступаем к операции.
Ассистент молча покачал головой, но, вслед за доктором, склонился над больным.
- Поздравляю, коллега, - доктор сдвинул повязку на подбородок и улыбнулся своему ассистенту, - ваша первая операция по имплантации души успешно завершена.
- А вам не кажется, что это все неправильно? - ассистент сидел на полу и угрюмо смотрел на пациента, лежащего перед ним, - разве мы не должны помогать людям, которые, действительно, нуждаются в этом?
- А ты считаешь, что он не нуждался? - доктор, удивленным взглядом посмотрел на своего помощника, - за того парня, в которого наш пациент выстрелил, ты не переживай. За него пусть обычные, земные врачи переживают. А наша с тобой задача - спасать вот таких... И их поступки не должны нас волновать. На то мы и врачи.
- Неправильно все это, - снова повторил ассистент.
- Ты здесь недавно, да? - ухмыльнулся доктор, - оно и видно... А я здесь с самого начала. И знаешь что?
- Что?
- Здесь каждый десятый с имплантами. Да, они лишены многих чувств, потому что искусственная замена души всегда приводит к угнетению некоторых эмоций. Но, черт возьми, они хотя бы продолжают жить. А мы с тобой - врачи! - доктор постучал костяшками пальцев по голове своего ассистента, - когда ты уже запомнишь это? Мы не должны оценивать действия своих пациентов.
- Но...
- И никаких "но"! Я тебе так скажу, - доктор уселся рядом, - вот этот человек только что выстрелил в своего родственника, чтобы спасти своих друзей. Ты видел, во что его душа превратилась? Месиво. Ее просто разорвало на части. И ее уже не спасти. Человек с такой душой, рано или поздно превратится в монстра. Ошметки начнут гнить, заражая его. В конце концов, он просто перестанет быть человеком. Он фактически умрет. Но перед этим он может натворить кучу дел. Я даже не буду тебе рассказывать о том, на что способен бездушный человек. К сожалению, мы не можем прооперировать всех нуждающихся. Это нереально. Поэтому и бездушных здесь хватает.
- А сейчас? Сейчас ему лучше что ли?
- Пойдем, посмотрим.
Врач подскочил на ноги и протянул руку ассистенту. Аккуратно переступив через снайпера, он сел на пол у его головы и внимательно посмотрел на его лицо.
- Видишь? - кивнул он ассистенту.
- Что?
- Прижился имплант.
- А как вы это определили?
- Как, как... Видишь слезы? Значит будет жить, - доктор встал и махнул рукой, - вряд ли он когда-нибудь испытает любовь, вряд ли сможет радоваться жизни, как раньше, вряд ли он сохранит такие чувства, как сострадание, жалость... Но он будет жить. И функционирование некоторых эмоций все-таки сохранится. А значит - он останется человеком. А это, на мой взгляд, самое главное. Пойдем, у нас еще много дел.
Доктор отряхнул свой халат и, поднявшись на ноги, направился в сторону лестницы.
- Скажите, неужели это правда, что здесь каждый десятый с имплантами? - то и дело оборачиваясь на лежащего снайпера, спросил ассистент.
- Правда, - кивнул доктор, - а знаешь, что самое интересное?
- Что?
- А то, что там... Там, где нет войны. Там душевный имплант у каждого седьмого. Вот такая вот занимательная арифметика, мой друг. Хотя, скорее анатомия. Душевная, такая, анатомия.
Моя Любовь
Я помню, как она уходила. В тот день шел снег. Он падал на грязный асфальт и превращался в мокрую, серую грязь. Ветер заглушал слова. Впрочем, я ничего и не говорил. Просто стоял молча и смотрел ей вслед. Тогда мне казалось, что это навсегда. Что я никогда ее больше не увижу.
И ведь у нас не было поводов для расставания. Так бывает, что двое просто расходятся разными дорогами. Так случилось и тогда. Она уходила, медленно и грациозно ступая по мокрому и грязному асфальту, а я стоял и не знал, что мне делать. Где-то в глубине души я хотел, чтобы она остановилась, обернулась, подошла ко мне, взяла за руку и сказала: "Да что это мы, в самом деле? Я не хочу никуда уходить. Пойдем домой?". Мне бы очень этого хотелось, но этого не случилось. Она даже не обернулась. Просто скрылась за поворотом, оставив меня одного под этим мерзким снегом.
После нее у меня были другие девушки. Первая была очень красивой. Высокая блондинка со светлыми глазами, в которых можно было просто утонуть. Она была из интеллигентной семьи, что, конечно же, накладывало отпечаток на ее поведение. Я, обычный простой парень, чувствовал себя с ней неуютно. Она давила меня своим воспитанием, своим превосходством и своим высокомерием. С ней мне было очень сложно. Но за что я ей благодарен, так это за то, что она смогла хоть немного отвлечь меня от расставания с той, единственной, с которой я хотел быть всегда. Наши отношения продлились недолго.
Затем в моей жизни появилась другая. Даже не знаю, как так случилось, что наши пути пересеклись. Когда мы познакомились, она сидела на скамейке в парке в легком платьице и дрожала от холода. Скажу честно, мне просто стало ее жаль. Мы пошли в кафе и до самого вечера пили чай. С ней мне было легко, особенно на фоне моих предыдущих отношений. Она была простой и общительной девушкой. С ней я перестал быть ведомым, как это было раньше. Я заботился о ней и видел, как она расцветает на глазах, превращаясь из той замерзшей девушки, в очаровательную красавицу. С ней мы расстались по очень банальной причине. Я просто ее не любил.
После нее в мою жизнь ворвалась другая. Да, именно ворвалась. Эта страстная брюнетка закружила меня в череде каких-то приключений и праздников. Мне было весело и интересно. Дни и ночи напролет мы с ней где-то гуляли, куда-то спешили, с кем-то веселились... Море новых впечатлений и эмоций захлестнули меня с головой. Но потом я устал. Просто перенасытился, наверное, всеми этими приключениями. Я быстро привык к такой жизни, но так же быстро она мне и надоела. Вчера мы с ней расстались. Она ушла, презрительно хмыкнув на прощание и хлопнув дверью. Наверное, побежала на очередную вечеринку.
А сегодня... Сегодня я был дома, и мне не хотелось никуда идти. И вдруг, кто-то постучался в мою дверь. Мне очень не хотелось никого видеть, но потом я все же решился открыть. Мало ли, что там случилось?!
А на пороге стояла Она. Такая же красивая, какой я ее запомнил. Она улыбалась мне своей, слегка грустной улыбкой, и смотрела на меня своими очаровательными серо-зелеными глазами.
Сегодня ко мне вернулась Моя Любовь.
Моя Осень.
Надеюсь, что навсегда.
Икона
- Подбородок выше, пожалуйста, - художник прищурил один глаз и, склонив голову набок, внимательно посмотрел на мужчину, сидящего напротив.
- Так? - спросил тот, слегка приподняв голову.
- Отлично, отлично, - засуетился художник у мольберта, - потерпите еще немного. Портрет почти готов.