Я резко остановился, из-за чего крупный бородатый парень в рубашке в красную клетку расплескал свое пиво.
— Эй, коротышка… — начал он протестовать. Но потом он увидел Вольфа Боделла, пожал плечами и сказал: — Какого хрена, ладно? Это всего лишь пиво.
— Джейми Форд? — cпросил я.
Вольф Боделл снял свои темные очки. У него был стеклянный глаз, голубой, как летний полдень, который смотрел прямо поверх моего плеча.
— Джейми Форд, верно. Пресли должен был тебе сказать. Джейми Форд занимается этим уже много лет. Джейми Форд — единственный и неповторимый. Ты ведь поэтому пришел, да?
Именно тогда я повернулся к центру "Золотых Лошадок", к танцполу. В большинстве вечеров играла группа в стиле кантри и вестерн, или пары танцевали сквер-данс или джайв, или пьяные водители грузовиков ломали стулья друг у друга о головы. Но сегодня вечером — сквозь плывущий сигаретный дым, сквозь красные и желтые огни — я увидел высокую, мрачную конструкцию виселицы.
Джейми Форд. Я должен был догадаться об этом. Люди любят смотреть на смерть. Они любят это. И кто мог бы показать вам смерть более ярко, чем Джейми?
Вольф Боделл проводил меня к бару.
— Что будешь? — спросил он меня.
— Что угодно. "Коорс Лайт"[78].
— Ты не сможешь встретиться лицом к лицу с Мрачным Жнецом с "Коорс Лайт", — захихикал Вольф Боделл. — Лиланд, угости моего друга "Джеком Дэниелсом", прямо сейчас, а затем "Пабст"[79] — полирнуться.
Я достал бумажник, но Вольф Боделл поднял руку, показывая, что не хочет, чтобы я платил.
— Любой друг Пресли — мой друг, и любой друг Пресли — друг смерти. Мы все умираем, друг мой! Все мы! Так почему же мы все так плохо относимся друг к другу? Какой смысл вырывать у женщины сумочку, когда вы оба сидите бок о бок в автобусе, который летит с тысячефутового обрыва? Умри и дай умереть другим. Такова моя философия.
Мне подала напитки пышногрудая барменша с припудренным оспинами на лице и в запыленной красной бархатной шапочке. Должно быть, когда-то она была очень красива. Она подмигнула мне, но я не увидел на ее лице ничего, кроме страдания. Взгляд рассеянный, нос не совсем прямой. Ходячая жертва "Смирноффа" или крэка, или жестокий муж, кто знает? Никакой радости, это точно. Даже надежды нет. Я отвернулся, а она крикнула:
— Не будь таким необщительным, любимый!
Вольф Боделл подтолкнул меня локтем и ухмыльнулся.
— Знаешь, в чем твоя проблема? Ты чертовски милый. Все друзья Пресли чертовски милые. Ты не играешь в покер, не так ли? Мне нравится играть в покер с действительно хорошими людьми. Я называю это "Ягнята на заклание". Твое здоровье!
Он опрокинул в себя "Джек Дэниелс", а я опрокинул свой "Джек Дэниелс" и закашлялся. Он щелкнул пальцами, требуя еще два, и я уже собирался сказать "нет, это не для меня", когда свет внезапно погас, и из усилителей донеслись грубые, ревущие фанфары. Худой рыжеволосый мужчина в алом ковбойском костюме с блестками вышел в центр внимания и театрально поднял руку, призывая к тишине.
— Мадамы и чуваки! — объявил он. — Сегодня вечером, ради вашего неподдельного восторга, ради вашего откровенного безумия, "Золотые Лошадки" представляют "акт из актов", смех в лицо самого Вельзевула, насмешку над смертью! Человекa, который ищет удовольствий на грани смерти. Да, ребята… Еще раз, Джейми Форд, Лидер Удавки, собирается рискнуть забвением ради вашего развлечения и собственного сексуального удовлетворения. Он действительно повесится на этой виселице, которая была осмотрена и признана подлинной по образцу, использованному для повешения Чарльза Дж. Гито, убийцы президента Гарфилда, в 1882 году. То, что вы сейчас увидите, — это то, что одному человеку грозит смерть просто так; и он подписал юридические документы, согласно которым "Золотые Лошадки" будут невиновны, если что-то пойдет не так. Но имейте в виду… представление, которое вы сейчас увидите, предназначено исключительно для взрослых и шокирует больше, чем все, что вы когда-либо видели раньше или увидите еще раз. Поэтому, если кто-то из вас передумал или если кто-то из вас хочет вернуть свои деньги, то вам лучше сделать это сейчас. Потому что вот он, мадамы и чуваки, Герой Пеньковой Bеревки, Нерон Петли… Дже-е-е-ейми Форд!!!
Мы были наполовину оглушены треском фанфар, доносившимся из усилителей, но почти никто не аплодировал. Я оглядел "Золотых Лошадок" сквозь клубящийся сигаретный дым и увидел, что все были слишком напряжены, все внимание было приковано к виселице. У всех был такой же виноватый, загипнотизированный взгляд — и, думаю, у меня тоже. Мы были похожи на людей, проезжающих мимо места автомобильной аварии со смертельным исходом — испуганные, зачарованные. В экстренных службах нас назвали бы "вурдалаками".
— Вот, — сказал Вольф Боделл, подталкивая меня локтем и протягивая еще виски. — Это то, что я называю "шоу". Одно из лучших в стране, хотя я и сам так говорю.
— Tы — промоутер? — спросил я его.
— Ну, скорее, менеджер.
— Как ты справляешься с человеком, который вешается?
Вольф Боделл опрокинул в себя второй стакан.
— Всем на Божьей земле нужно управлять. Tы же не думаешь, что коровы растут случайно? Всегда есть кто-то, кто хочет что-то сделать, и кто-то еще, кто хочет наблюдать, как они это делают. Все очень просто. Но мастерство заключается в том, чтобы привести эксгибициониста и вуайериста в одну комнату в одно и то же время и извлечь из этого выгоду. Это и есть управление. Позволь мне кое-что тебе сказать… Я родился и воспитывался в семье карни[80]. Моим дедом был карни; моим отцом был Генри Ти Боделл, основатель компании "Путешествующие развлечения и диковинки Боделла". Когда мне было три года, меня познакомили с Принцем Рэндианом[81], Человеком-гусеницей, у которого не было ни рук, ни ног, и он передвигался, извиваясь. Много лет спустя мне снились кошмары о Принце Рэндиане, но, боже мой, я никогда его не забывал. Никогда. Конечно, те времена прошли, времена уродов и бородатых дам. Очень давно прошли. Но время от времени вы все еще сталкиваетесь с такими людьми, как Джейми Форд, чья потребность во внимании не вписывается ни в один из привычных вам шаблонов. Они по-прежнему являются артистами карнавала, даже если его участники давно умерли. В них по-прежнему живет Дьявол. В них по-прежнему есть потребность. Более того, у людей по-прежнему есть потребность смотреть их. Прискорбно, не так ли? Но во всем этом мире нет ничего более увлекательного, чем наблюдать, как умирает человек, за исключением случаев, когда это наблюдение за тем, как человек умирает по своему выбору. Это все равно, что наблюдать за теми безумными монахами, которые поджигают себя. Я видел одного или двух таких во Вьетнаме. Можешь себе представить, что они делают это по собственной воле? Потому что я, черт возьми, точно не могу.
Он шмыгнул носом и вытер его тыльной стороной ладони.
— Я просто не могу представить, почему Джейми продолжает вешаться. Только не говорите мне, что кайф — это так чертовски здорово. Но он хочет это сделать, и люди хотят смотреть, как он это делает, и жаль, что такой хороший психоз пропадает даром.
В этот момент из дыма появился Джейми, мой старый школьный друг Джейми Форд. Он сильно похудел и поседел, а его глаза, казалось, утратили свой прежний яркий, злобный блеск. Теперь это были глаза мертвеца.
Его светлые волосы были сальными и прямыми, теперь они доставали почти до плеч, а голову он туго повязал черно-желтой банданой. Он был закутан в выцветший черный плащ, который волочился по полу, но когда он шагнул вперед, плащ немного распахнулся, и я увидел его худую голую ногу и понял, что под плащом он совершенно голый.
— А теперь! — воскликнул мужчина в блестящем ковбойском костюме. — К вашему особому восхищению… к вашему непревзойденному восторгу! Великолепная ассистентка мистера Форда… мисс Страдалица Кейт!!!
Раздались еще одни скрипучие фанфары, за которыми последовали бессвязные "ю-ху" и волчьи свистки. На сцену выпорхнула высокая девушка, белокожая, обнаженная, если не считать черных туфель на шпильке, крошечных черных стрингов с блестками и головного убора из черных страусовых перьев.
Она повернулась, и лучи прожекторов заиграли на ее пухлой, сияющей коже. Ее груди были огромными и вздымались, как два белых кита, ныряющих и перекатывающихся в медленном приливе. Ее живот был округлым, но на нем не было растяжек. У нее была фигура девушки, которая слишком много пьет, ест слишком много гамбургеров и чипсов тако, и проводит слишком много времени за просмотром телевизора.
Она подняла руки и послала воздушные поцелуи всем собравшимся, и именно тогда я узнал ее. "Мисс Страдалица Кейт" была не кто иная, как Лорел Фэй, чирлидерша из старшей школы Шерман Оукс. Потрепанная, одутловатая, испорченная версия некогда прекрасного создания. Я мог бы прослезиться, поверьте мне.
Но я вспомнил то проклятие, которое произнесла Лорел в день окончания школы, в тот день, когда я застукал ее скачущей на нем, пока он медленно задыхался, завернутый в саранскую одежду.
Иуда! Иуда, долбаный, Искариот! Он хочет этого! Ему это нужно! Это смерть встречается с жизнью! Это жизнь встречается со смертью!
Джейми обошел виселицу кругом, осматривая ее сверху донизу, хватаясь за нее и тряся, чтобы убедиться, что она крепкая. Из динамиков заиграла песня "Завяжите желтую ленту на старом дубе"[82].
Это не была настоящая виселица палача, хотя церемониймейстер описал ее как подлинную копию виселицы, на которой был казнен Чарльз Гито. Высота настоящей виселицы палача более чем в два раза превышает рост человека, которого предстоит повесить. Когда ловушка открывается и человек проваливается в нее, велика вероятность того, что он мгновенно сломает себе шею. Но это не была виселица, предназначенная для быстрого судебного пресечения жизни. Это была виселица, предназначенная для долгого, медленного удушения.