— Мы можем поговорить наедине?
— Да. Пойдём в подсобку. Джойс, присмотри за магазином.
Она провела девушку в обшарпанную комнатку. Они сели за стол, на котором валялись кипы бумаг, пустые стаканчики из-под кофе, ручки, кнопки, резинки и два пистолета для ценников.
— Я уже рассказывала об этом, — объяснила девушка. — Школьной учительнице. Думала, что могу ей открыться, но, похоже, она мне не поверила и не стала ничего делать.
— Сначала скажи, как тебя зовут, — попросила Лилиан.
— Грейс. Мама назвала меня в честь Грейс Келли. Она считала её красавицей. Мне так тётя сказала. Когда мне было три, родители погибли в аварии. Пришлось жить с дядей и тётей.
— Мне очень жаль.
— Ну, Грейс Келли тоже разбилась, так ведь? Тётя очень хорошо ко мне относилась. Она была маминой сестрой. А вот дядя бесился от того, что я свалилась на их головы. Он постоянно орал и бил меня. Однажды вечером, вскоре после того, как я к ним переехала, мне приснился сон, что мама и папа живы, а потом я проснулась и поняла, что их нет. Я расплакалась… слезы текли ручьём. Дядя ворвался в спальню и стал орать, чтобы я заткнулась, но мне было так плохо, что я не могла. Он вернулся с чайником кипятка и вылил его мне на голову.
— О боже, Грейс. Тебя забрали от них после этого?
— Дядя сказал докторам, что я пробралась на кухню и обварилась, а тётя промолчала. Наверное, он пригрозил, что убьёт её, если она откроет рот.
Грейс обернулась и посмотрела на дверь. Казалось, она боялась, что кто-то может её подслушать. Затем она продолжила:
— Дядю не мучила совесть. Он вел себя так, словно я сама виновата. Он был груб со мной, в школе меня травили. Одноклассники звали меня Мерзкой Рожей. Когда мне исполнилось тринадцать, дядя начал ко мне приставать, по крайней мере, пытался. Входил в ванную, когда я принимала душ, лез с грязными вопросами, трогал меня. Дважды я убегала, но мне некуда было идти. Меня находили и возвращали домой. Однажды, на обратном пути из школы, я зашла в магазинчик в конце Хай-стрит… «Волшебное зеркало».
— Я слышала о нем, — сказала Лилиан. — Там продают амулеты, талисманы, карты таро, хрустальные шары и другие «волшебные» штучки. Ни разу к ним не заглядывала.
— Я хотела купить браслет из бус, потому что такие были у всех в школе. Когда я выбирала, со мной заговорила продавщица. Ни с того ни с сего она спросила, не обижают ли меня. Не знаю, как она догадалась, но я ответила «да», хотя и не стала рассказывать о дяде. Слишком была напугана. — Здоровый глаз Грейс заблестел, одинокая слеза скатилась по щеке. — Женщина пошла на склад и вернулась с ремнём. Она сказала, что я могу его забрать, ведь он ничей, и держать у себя, сколько потребуется. Сказала, он из Шри-Ланки, там его называли Калутту Нериккум. Так на нем написано, по-тамильски. Это значит «Мёртвая хватка».
— Продолжай, — попросила Лилиан. Ей казалось, она начала понимать, и посмотрела Грейс через плечо, чтобы убедиться, что ремень все ещё лежит на сортировочном столе.
— Женщина сказала, пока я им владею, он будет меня защищать. Если кто-нибудь попробует сделать мне больно, то пожалеет об этом. Честно говоря, я ей не поверила и не хотела его брать, но она настояла. Подарила мне два браслета из бус в придачу. Я убрала ремень в шкаф и больше о нем не думала. Тётя тогда болела лейкемией, и дяде было не до меня.
Грейс вытерла глаз мятым платком и продолжила:
— Через два месяца она умерла. Некоторое время дядя меня не трогал, даже не разговаривал, но две недели спустя пришёл в мою комнату, голый и пьяный. Залез на кровать, навалился на меня и стал… стал насиловать. Я пыталась его сбросить, когда он вдруг захрипел. Упал с кровати. Включив свет, я увидела, что дверь шкафа открыта, а ремень обвился вокруг его шеи. Дядя смотрел на меня. Его лицо стало багровым.
Признаюсь, я не пыталась снять с него ремень. Возможно, нужно было, но… В любом случае, думаю, мне не хватило бы сил. Я просто сидела и смотрела, как он задыхается. Когда он умер, я вызвала скорую. Потом появилась полиция.
— Почему они не забрали ремень?
— Он исчез.
— Не понимаю.
— Медикам удалось его снять, они оставили его на полу, рядом с кроватью. А когда прибыли полицейские — исчез. Его искали, но не нашли.
— Полицейские спросили тебя, что случилось? Ведь твой дядя лежал у тебя спальне, голый и задушенный.
— Я сказала им, что он пытался меня изнасиловать, и, кажется, они решили, что он сам затянул на шее ремень. Знаете, иногда люди делают это… душат себя во время секса.
Почти полминуты Лилиан не находила слов. Почему, ради всего святого, Грейс принесла одежду дяди сюда, вместе с мёртвым котом и ремнём с пряжкой-питоном?
— Спасибо, что выслушали, — сказала Грейс, словно прочитав мысли Лилиан. — Я заходила к вам на прошлой неделе и слышала, как вы утешали старушку. Мне показалось, вы добрая и сможете понять.
— Грейс, мне очень жаль, что это случилось с тобой… но мне не нужна одежда твоего дяди. Не знаю почему, но её не хотят покупать. И ни за что на свете я не возьму этот ремень. Я не верю в чёрную магию, но, похоже, это — именно она. Если он задушил бедного Джеффри Пёркинса, то может убить и другого покупателя.
— Но вы должны его взять. Я дарю его вам. Как вы не понимаете? Готова поспорить, ремень задушил его потому, что хотел вернуться ко мне. Он обладает волшебной силой, и, если вас захотят обидеть, он защитит. Не даст этому случиться.
— Грейс, он мне не нужен. Унеси его из моего магазина. Избавься от него как-то иначе. Разрежь на куски. Сожги. Спусти в унитаз. Мне все равно. И забери вещи своего дяди.
Грейс встала.
— Слишком поздно, — проговорила она. И указав на Лилиан, произнесла: — Калутту Нериккум теперь твой. Уннаку эн парику. Женщина из «Волшебного зеркала» говорила, что я должна сказать эти слова, когда найду того, кому его отдам. Это значит «я тебе дарю».
— Грейс… — запротестовала Лилиан, тоже поднимаясь. Грейс развернулась и бросилась к выходу из магазина.
— Останови её, Джойс! — закричала Лилиан. Джойс бросила книги, которые расставляла, и попыталась схватить Грейс за рукав, но та оттолкнула её, и Джойс упала на вешалки с пальто. Прежде чем она смогла восстановить равновесие, Грейс выбежала на улицу. Лилиан бросилась следом, но тротуар был забит вечерними покупателями, и она потеряла девушку из виду.
Лилиан медленно вернулась в магазин. Если Грейс не хотела избавиться от ремня, ей самой придётся это сделать. Возможно, его заберёт дама из «Волшебного зеркала». Если нет, она разрежет его на части.
— Что это было? — спросила Джойс, покраснев от волнения.
Лилиан не ответила и подошла к сортировочному столу. Ремень исчез. Она гадала, радоваться ей или беспокоиться. Нагнулась и заглянула под стол, но там были только полки с вешалками.
Какое слово надо было сказать, чтобы передать ремень другому? Уннаку эн парику. Лучше запомнить, на всякий случай.
Ей нужно было подсчитать недельную выручку, и она задержалась в магазине допоздна. Когда Лилиан закрыла гроссбух, Джойс уже ушла. Стемнело. Улица опустела — лишь изредка по ней проносились машины.
Она погасила свет и включила сигнализацию, в последний раз огляделась. Вышла из магазина, закрыла и заперла дверь.
Лилиан повернулась, чтобы уйти, когда на неё налетел крупный бритоголовый мужчина в чёрном пуховике. Впечатал в дверь с такой силой, что она услышала треск стекла. Она не могла различить черт нападавшего из-за фонаря у него за спиной, но видела, как блестели его глаза, и чувствовала вонь пива и табака в его дыхании.
— Отвали! — закричала она и стала колотить по его пуховику обеими руками. Левой рукой незнакомец зажал Лилиан рот — пальцы залезли внутрь, царапая зубы. Правой — разорвал на ней пальто. Пытаясь освободиться, она рухнула на колени. Он задрал подол её шерстяного платья и попытался стащить с неё колготки.
Она укусила его за пальцы.
— Сука! — прохрипел он и ударил её головой о дверь. Она почти отключилась.
— Заткнись и получай удовольствие! — сказал мужчина, брызгая слюной ей в лицо. Стащил колготки с бёдер Лилиан, навалился на неё, впился в щеку слюнявым, колючим поцелуем.
Внезапно он задрожал, забился, будто в эпилептическом припадке. На секунду окаменел, а потом зашёлся в мокром и жутком кашле. Медленно вынул пальцы у неё изо рта, отпустил резинку колготок и вытащил руку из-под платья. Булькая горлом, он отступил на два шага.
Лилиан тут же отползла от двери, но мужчина не пытался её остановить. Он стоял, прижав обе руки к шее. Бульканье сменилось слабыми хрипами и скрежетом, словно столяр обтачивал замочную скважину. Покрытый белой плёнкой язык выпал у него изо рта, глаза вылезли из орбит, словно хотели сбежать.
Пятясь от насильника, Лилиан различила блеск серебра на его горле. Пряжку-питона. Его душил ремень, Калутту Нериккум.
Мужчина с грохотом завалился на бок, пиная ногами тротуар. Подростки на другой стороне улицы видели это, но только ухмылялись. Наверное, решили, что он пьян.
Он протянул руку к Лилиан и выдавил:
— Помоги! Пожалуйста, помоги мне!
Лилиан приросла к земле в пяти метрах от него. Теперь она знала, что чувствовала Грейс, наблюдая, как ремень душил её дядю. Холодную ненависть. Прежде она не испытывала ничего подобного и была потрясена собственной жестокостью.
Мужчина издал последний вздох. Его затылок коснулся земли, руки вытянулись вдоль тела. Сомнений не было: он умер.
Лилиан достала свой айфон, думая, что должна набрать 999. Пока она собиралась с духом, ремень упал с шеи насильника и пополз по тротуару, прямо к ней.
«Пока я им владею, он будет меня защищать. Если кто-нибудь попробует сделать мне больно, то пожалеет об этом».
Ремень застыл перед ней, голова питона коснулась её туфли. Она помедлила, а потом наклонилась и подняла его. Он источал силу. Казалось, Лилиан взяла в руки змею.