Рассказы — страница 91 из 109

Распахнув пальто, она застегнула ремень на талии. Питон укусил собственный хвост. Лилиан все ещё дрожала от шока, вызванного внезапным нападением, голова в месте удара раскалывалась от боли, но ремень наполнял её спокойствием и уверенностью. С ней никогда больше не случится беды. Лилиан убрала мобильник в карман.

— Крылья ангелов на моих сандалиях, — тихо пело она, направляясь к метро, чтобы успеть на последний поезд. — Остаюсь в живых, остаюсь в живых.


Перевод: Катарина В. Воронцова

Плотоядный

Graham Masterton, «Sarcophagus», 2012

— Ты уверен, что это безопасно? — спросила Морин.

Комнату в общежитии внезапно осветило вечернего солнце, и ей пришлось поднять пухлую руку, чтобы прикрыть глаза.

— Конечно безопасно, — ответил Майрон. — Так делали древние египтяне в тринадцатом веке до нашей эры, во времена правления царя Сети. Если царь жаловался, что одна из его наложниц стала слишком полной, евнух брал плотоядного жука и внедрял ей под кожу. А затем позволял ползать внутри неё пару часов. Они выедали подкожный жир — единственное, что эти сосунки едят. Это естественная липосакция.

Морин разглядывала маленького, жёлто-коричневого жука, который изо всех сил старался выбраться из плексигласовой коробки. Он выглядел довольно безобидным, как божья коровка.

Майрон снял очки и протёр их своей майкой с Альбертом Эйнштейном.

— Тебе решать. Конечно, твои пятьдесят баксов помогут мне купить ещё редких насекомых, но ты и так симпатичная. Немного полненькая, может быть.

Это «полненькая» решило всё.

— Я сделаю это, — сказала Морин.

Она снова взгромоздилась на кровать и задрала свитер размера XXL. Майрон сел рядом, вытащил скальпель из стерильной обёртки и стиснул три дюйма плоти с левой стороны её живота.

— Будет немного больно, — сказал он и сделал четвертьдюймовый разрез, прямо до подкожного жира.

На резинку трусиков потекла кровь.

Майрон осторожно открыл пластиковую коробку. Воспользовался трубочкой для коктейля, чтобы всосать жука и уронить прямо в открытую ранку Морин. Тот немедленно зарылся под кожу.

— Такое ощущение, что по мне ползает паук, — сказала Морин, — но внутри.

Майрон взглянул на часы.

— Я вернусь ровно через два часа. К тому времени ты будешь выглядеть как Гвинет Пэлтроу.


Выходя из общежития Майрон наткнулся на высокую, стройную, темноволосую девушку в обтягивающих джинсах.

— Элли? Элли Ньюман? Вы только посмотрите на неё!

— Диета Эткинса, — ухмыльнулась Элли. — Я похудела на сорок восемь фунтов.[72]

— Выглядишь шикарно! Может пропустим по стаканчику?


Провожая Элли в общежитие Майрон услышал как кампусовские часы пробили одиннадцать.

— Чёрт, — он хлопнул рукой по рту. — Морин.

— А что с Морин?


Майрон распахнул дверь. В комнате девушки было темно. Он включил свет. Морин всё ещё лежала на кровати. Её лицо походило на череп с блестящими глазами, кожа свисала с плеч подобно тяжёлым складкам ткани.

— Майрон, — прохрипела она. — Я похудела, Майрон?

Приближаясь к ней, Майрон услышал царапанье исходящее из ванной комнаты, затем звуки неуклюжего движения. Он с опаской заглянул внутрь.

Под ванной находился огромный, распухший мешок. Он был полупрозрачным, поэтому Майрон мог видеть, что он наполнен толстыми комками белого жира. Лишь приглядевшись, Майрон заметил крошечную чёрную головку и миниатюрные лапки насекомого.

— Да, Морин, ты похудела, — сказал он. — ни одной унции жира в тебе не осталось.


Перевод: Руслан Насрутдинов

Резать горчицу

Graham Masterton, Dawn G. Harris, «Cutting the Mustard», 2019

(в соавторстве с Доном Харрисом)


Дверь библиотеки с грохотом распахнулась, и внутрь ворвался студёный ветер. Он, словно стаю чаек, поднял в воздух брошюры, лежавшие на стойке библиотекаря, и разметал их по полу.

Терранс Колман оторвал взгляд от монитора, когда миссис Паркер со звучным хлопком закрыла дверь. Та уже второй раз за день открывалась сама собой, и миссис Паркер вновь была вынуждена, пыхтя от раздражения, наклоняться, чтобы подобрать разбросанные брошюры.

Терранс остался на месте: помогать женщине не входило в его планы. Как он сам считал, сферой его ответственности была секция научно-популярной литературы Бродбентской общественной библиотеки, и, кроме того, на сей счёт имелись вполне недвусмысленные должностные инструкции. Он вел реестр книг по своей тематике, отслеживал их состояние и, если в том была необходимость, заказывал новые. Художественная литература, детские книги, компакт-диски, а также хозяйственные вопросы библиотеки в его компетенцию не входили. По его мнению, такие действия, как закрытие двери и приведение в порядок разбросанных брошюр, несомненно, попадали в категорию «хозяйственных вопросов».

Кроме усеянного стикерами монитора, на рабочем столе Терранса размещались обильно погрызенная шариковая ручка, блокнот и надкусанный сэндвич с ветчиной. Ни фотографии любимой, ни какой-либо безделицы «на удачу» не было.

Терранс набрал на клавиатуре: «“История червячного редуктора с двумя выходными валами” Б. М. Траскота, бакалавра технических наук, бакалавра естественных наук». Библиотеке требовался дополнительный экземпляр, ведь имевшийся ранее украли или просто забыли вернуть.

Шумная группа детей, занимавшаяся в кружке чтения и почти ежедневно заканчивающая занятия в 15:40, пронеслась по проходу мимо того места, где сидел Терранс. Как правило, дети пытались отпустить в его адрес какую-нибудь колкость. Мишенью насмешек неизменно служила его фамилия — Колман [В Великобритании фирма «Колман» — известный производитель горчицы. — Прим. пер.], — красовавшаяся на пластиковой табличке, стоявшей на его столе, но, возможно, причиной была и его внешность: копна рыжих с проседью волос, что торчали в разные стороны и напоминали видавшую виды швабру.

— Гор-чи-ца Колмана! Гор-чи-ца Колмана! — обычно повторяли они.

Однако сегодня девочка, лет двенадцати-тринадцати, подошла вплотную к его столу и прошептала:

— Терранс Колман не режет горчицу! [ «Резать горчицу» (cut the mustard) — идиома в английском языке, означающая «быть компетентным, соответствовать задаче». — Прим. ред.]

Он поднял на неё глаза, и она ответила странной проницательной улыбкой, которая словно бы говорила о том, что её обладательнице известно о его самых сокровенных тайнах. У девочки были светлые волосы, собранные в жёсткий пучок, и ясные голубые глаза — для своих лет она была эталоном красоты.

— Прости, что? — замялся мужчина.

— Терранс Колман не режет горчицу! — повторила она, но теперь эти слова были произнесены высоким, визгливым голосом, а её школьные товарищи заливисто смеялись, зубоскалили и всячески выказывали одобрение удачной шутке.

— Не режет горчицу! — вторили дети. — Не режет горчицу!

Они так и шли к выходу из библиотеки, вновь и вновь произнося эту фразу, пока не закрыли за собой дверь. Уже на пороге девочка с голубыми глазами остановилась, обернулась в сторону Терранса, и её лицо озарила улыбка — в эту секунду задул пронизывающий до костей ветер, всколыхнувший ей юбку. Девочка скрылась в проёме двери, и на пол посыпалась очередная порция брошюр.

Терранс оцепенел, уставившись в монитор компьютера. Мужчина давно привык к тому, что его каждый день дразнят, хотя это все ещё заставляло его чувствовать свою полную никчёмность на работе, где находиться было тягостнее, чем дома, наедине с собой, где не было даже рыбок, которые нуждались бы в заботе. Тем не менее сегодняшняя девочка вывела его из себя даже больше, чем кто-либо за долгое-долгое время, и он никак не мог понять, в чем состояла причина.

— Вы всё ещё здесь? Разве рабочий день не до четырёх? — неожиданно раздался за его спиной низкий голос. Терранс медленно обернулся и увидел мужчину в чёрной тёплой куртке, который смотрел прямо на него. Прежде чем ответить, он бросил взгляд на клавиатуру.

— Что вам надо, инспектор Райли? Пришли посмотреть, чем я занимаюсь, ведь так?

— Как вам подобная мысль пришла в голову, господин Колман? — парировал мужчина, вставая на цыпочки, что для офицера полиции было крайне несвойственно и выглядело комично.

— Работаете в библиотеке, в окружении подростков, бывший школьный учитель, — есть ли что-то, о чем мне следует волноваться? Я, например, вижу, что мне не стоит переживать по поводу вашего чувства стиля в одежде. Нет-нет, я всегда твержу, что даю вам определённый кредит доверия. Да, именно кредит доверия.

— Если желаете знать, инспектор, то я жду информацию по новой книге «К слову о рептилиях». Я — заведующий научно-популярным отделом, как вы хорошо осведомлены, и у меня есть запрос от читателя.

— О рептилиях? Вы имеете в виду змей? Водите знакомство со змеями — верно ведь, господин Колман? Считаете себя кем-то вроде змеи, так? Меня никогда не покидала мысль, что вы всегда ходили по какой-то скользкой дорожке.

Терранс глубоко втянул воздух и закрыл глаза. Как я хочу, чтобы он от меня отвязался.

— Вы меня неверно интерпретируете, инспектор, — заявил он.

Терпение мужчины было на исходе.

— Я не больше похож на змею, чем любой другой одинокий мужчина средних лет. Домыслы рождаются оттого, что я живу сам по себе и предпочитаю одиночество.

— Если бы я только мог в это поверить, господин Колман. Однако присяжные поверили, ведь поверили же, а этого вам оказалось вполне достаточно.

Сквозь узкие окна библиотеки полились нежданные лучи солнца, подсвечивая пылинки, кружившиеся возле стола Терранса. Странно было наблюдать, как они медленно двигались в направлении выключенного монитора и, соприкасаясь с его поверхностью, словно бы втягивались в его черноту, подобно рою крохотных светлячков, влетающему в непроницаемый тоннель. Но вскоре солнце зашло за облака, и их больше не было видно. Терранс провёл подушечками пальцев по монитору — на нем не было и следа пыли.