Самая трудная вещь была "Моцарт и Сальери". Вопрос был в Сальери — ведь он возвышает как бы свое преступление. И неужели есть ему какое-то оправдание? Все-таки он убийца. Я так и трактовал его. В последней иллюстрации он плачет. Но он плачет из-за того, что он совершил убийство, — по его мнению, исполнил долг. Поэтому в первой большой иллюстрации я делаю его немножко ханжой: вспомнить великого художника Рафаэля и великого поэта Данте Алигьери, слушая игру этого нищего старика скрипача, мог только человек, совершенно лишенный юмора, не то что Моцарт.
В "Каменном госте" иллюстрации цветнее, так как вещь этого требовала. Там я сделал заставку: у кладбищенских стен Дон Гуан видит Донну Анну. Тут можно сказать о некоторых принципах композиции — подобии фигур друг другу. Например, Лепорелло подобен монаху своим положением. Дон Гуан подобен Донне Анне, и эти фигуры связываются одна с другой.
Ужин у Лауры я компоновал так: первый план — фигуры сидящие — я сделал темным, второй план — светлый. Таким образом добился того, что первый план зрителем как бы пропускается и внимание направляется на фигуры второго плана. И очень приятно и интересно делать так, чтобы светлое получилось как бы подложенным под темное. Между прочим, во всякой композиции интересно создавать многоплановость во времени и в пространстве.
Так, в сцене дуэли я сохранил ту же комнату, только немножко изменил точку зрения. Причем неубранный ужин как бы изображал то, что происходило до прихода Дон Гуана. Сама дуэль — это настоящее. Тень руки на стене усиливает значительность жеста, и ею все кончается. Получается, что на этой иллюстрации изображено событие, в котором есть элементы и прошлого и настоящего.
Время входит в композицию, и композиция становится сложной, многоплановой.
Сцена на кладбище мне была интересна тем, что я изобразил параллельно действующим лицам еще надгробные памятники. Так, сделал статую плакальщицы, которая отчасти повторяет движение Донны Анны.
Эта статуя плакальщицы — как бы то, что было еще недавно, то есть Донна Анна еще плачущая, а сама Донна Анна уже не плачет. Это справа. А слева изображен ангел, который стоит параллельно Дон Гуану. Лицемерный ангел. Так я и тут стараюсь передать время. Фигура Донны Анны как бы двигается: переданы ее прежнее положение — и теперешнее состояние.
В последней иллюстрации я пытался передать искренность Дон Гуана.
И наконец о "Пире во время чумы". Сцену пира обычно изображают как пиршество "золотой молодежи".
Я изобразил мещан. Они по-разному переживают чуму. Председатель вдохновлен моментом. Тут есть молодой человек, одобряющий Председателя; и человек, чутко воспринимающий окружающее; и человек, занятый снедью.
Должен сказать, что в композиции, в рисунке есть некоторое подобие рифм: фигуры по своему положению либо симметричны, либо параллельны, либо перпендикулярны и этим подобны друг другу. И, когда обращаешь внимание на одну фигуру, то невольно видишь другую. Получается как бы рифма. Так объединяется вся группа.
Я почти не говорил о портретах в линейках. Но для меня очень важно было изобразить Дон Гуана, и Лауру, и Донну Анну. Только в "Моцарте" я не решился на портретные головы, а поместил веточки лавра на траурном фоне.
А в "Пире во время чумы" я, кроме действующих лиц, изобразил Смерть. Она должна была дать подоплеку этого пиршества.
Концовка к "Пиру во время чумы", которая, кажется, мне удалась, изображает лопату, факелы и розы. Факелы — это санитария того времени.
Факелы с их пламенем и лопата — сложные, очень вырезные формы: они своей вырезанностью, как профили, хорошо цепляются за плоскость листа и хорошо на плоскость листа укладываются. А розы обращены к нам лицом, в фас, и поэтому объемны и создают глубину. Вот соединить положенные на плоскость профильные формы с глубиной, которую дают розы, было основной тенденцией всей композиции, и на этом вся концовка держится.
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.
*
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит…
Так я делал эту книгу.
Перечень иллюстраций
Пушкин-лицеист. Рисунок карандашом, 1934; стр. 6.
"Октябрь. 1917". Гравюра на дереве, 1928; стр. 8–9.
Две разные шахматные фигуры. Дерево, 1947; стр. 10.
Иллюстрация к книге Н. Кончаловской "Наша древняя столица". Рисунок пером, 1949; стр. 14.
Из серии "Самарканд" — "На базар". Гравюра на линолеуме, 1943; стр. 16.
Эскиз костюма сэра Тоби Белч к постановке комедии В. Шекспира "Двенадцатая ночь". Акварель, 1933; стр. 21.
Роспись фасада Дома моделей. Сграфитто, 1933; стр. 22.
"1903 год". Мозаика, 1937; стр. 24–25.
Концовка к книге Сизерана "Маски и лица". Гравюра на дереве, 1923; стр. 26. Концовка к сцене "Граница Литовская" в трагедии А. С. Пушкина "Борис Годунов". Гравюра на дереве, 1954; стр. 29.
Иллюстрация к повести С. Спасского "Новогодняя ночь". Гравюра на дереве, 1932; стр. 34.
Обложка к книге "Былины" — "Битва Добрыни со Змеем". Гравюра на дереве, 1954; стр. 36.
"Пимен и Григорий", иллюстрация к трагедии А. С. Пушкина "Борис Годунов". Гравюра на дереве, 1954; стр. 38.
Концовка к сцене "Москва. Царские палаты" в трагедии А. С. Пушкина "Борис Годунов". Гравюра на дереве, 1954; стр. 51.
Обложка к книге Л. Толстого "Рассказы о животных". Гравюра на дереве в две краски, 1929; стр. 53.
Иллюстрации к книге Л. Толстого "Рассказы о животных". Гравюра на дереве, 1929: Заяц; стр. 55.
Титульный разворот; стр. 56–57.
Дерево; стр. 58.
Акула; стр. 59.
Акула (разворот); стр. 60–61.
Переплет к книге "Слово о полку Игореве". 1950; между страницами 64–65.
Иллюстрации к книге "Слово о полку Игореве". Гравюры на дереве, 1950; Титульный разворот; стр. 66–67.
Начало похода (разворот); стр. 68–69.
Битва (разворот); стр. 68–69.
Битва с половцами (разворот); стр. 70–71.
Золотое слово Святослава (разворот); стр. 72–73.
Плач Ярославны (разворот); стр. 72–73.
Разговор с Донцом (разворот); стр. 74–75.
Концовка "Возвращение Игоря" (разворот); стр. 74–75.
Иллюстрации к трагедии А. С. Пушкина "Борис Годунов". Гравюры на дереве, 1954; Борис и Юродивый (разворот); стр. 78–79.
Монолог Бориса; стр. 80.
Корчма (разворот); стр. 82–83.
У Лобного места (разворот); стр. 84–85.
Концовка "Народ безмолвствует"; стр. 86.
Иллюстрации к "Маленьким трагедиям" А. С. Пушкина. Гравюры на дереве, 1961; Рыцарь в башне; стр. 88.
Монолог Скупого; стр. 90.
Альбер, Иван и Жид; стр. 91.
Сальери, Моцарт и старик скрипач; стр. 92.
Моцарт и Сальери; стр. 93.
Ужин у Лауры; стр. 94.
Дуэль; стр. 95.
На кладбище; стр. 96.
Донна Анна и Дон Гуан; стр. 97.
"Пир во время чумы" (разворот из издания: А. С. Пушкин. Маленькие трагедии.
Гослитиздат, М., 1961); стр. 98–99.
Концовка к "Пиру во время чумы"; стр. 100.
Концовка к рассказу "Акула" Л. Толстого. Гравюра на дереве, 1929; стр. 103.