ым такого еще не бывало! – Крюкова подмигнула Нине.– Но мы-то знаем, в чем дело! И какой аргумент нашел, а? Вот что значит звонок от самого Сергея Николаевича!
– Ну и хорошо,– сказала с улыбкой Мажарова.– Главное, закончилось благополучно.
– Не то слово! Прекрасно! А ведь на математике отсеялось больше половины абитуриентов!… Ниночка, милая, пойдемте к нам! Это событие необходимо как-то отметить…
– Я бы с удовольствием,– сказала Мажарова,– но жду звонка от Сергея.
– Передайте ему от меня самый сердечный привет! Вы не можете себе представить, как я благодарна ему. Я же мать!…
– Будем надеяться, что и остальные экзамены Игорь сдаст на отлично.
– Я теперь не сомневаюсь в этом.– Валентина Павловна многозначительно посмотрела на Мажарову и вдруг хихикнула: – Вашими молитвами…
Нина допоздна просидела возле телефона, но звонка из Москвы так и не было.
Виленский не позвонил ни на следующий день, ни на третий, ни на десятый. С тех пор как его вызвали внезапно в столицу, от Сергея Николаевича не было никакой весточки. Но Нина ждала. Ждала на работе, ждала дома, никуда не отлучалась по вечерам.
Полина Семеновна первое время говорила:
– Нечего изводить себя. Смотри, на кого ты стала похожа: похудела, глаза провалились… Ты должна быть в форме! Пойди погуляй, отвлекись…
Но Мажаровой казалось, что стоит только отлучиться, и именно в этот момент позвонит Виленский.
Шли дни, а от жениха не было ни слуху ни духу.
Вольская-Валуа начала потихоньку ворчать:
– Хоть бы открыточку прислал… Всего два слова…
Теперь, отправляясь в магазин или на рынок, она все чаще вздыхала, говоря при этом:
– Пора бы Сергею объявиться…
Это был намек на то, что с деньгами у обеих было весьма туго: помолвка потребовала солидных расходов.
А когда Нина в день получки вернулась без денег (зарплата ушла на покрытие долгов), Вольская-Валуа не сдержалась:
– Обижайся не обижайся, а мне не нравится. Так порядочные люди не поступают… Ел, понимаешь, на наш счет, пил, а…
– Что за мещанские разговоры! – перебила возмущенно тетку Нина.– Вы не имеете права!
– Имею! – в свою очередь перебила племянницу бывшая наездница.– Может, у него и бешеные деньги, а я тебе последние отдаю! Он, поди, сейчас икру трескает, а мы с тобой на макаронах сидим, копейки считаем!… Мог бы, между прочим, подкинуть, когда уезжал…
– Так ведь Сережа предлагал, но я отказалась… Я же вам рассказывала…
– Тоже мне гордячка нашлась! – фыркнула Вольская-Валуа.
– А кто меня учил: не мелочись? На такого жениха надо, мол, поставить все, что есть! Кто, а? – упрекала тетку Мажарова.
– Ладно, ладно,– несколько поостыла та.– Что теперь говорить… Я тебя не попрекаю. Просто обидно: лезешь из кожи вон, хочешь, как лучше, и обязательно что-то мешает!… Ну, хоть бы он еще на недельку задержался! Ей-богу, сделала бы все, чтобы вы уехали уже вместе… В загсе провернули бы быстренько. С его-то положением…
Разговоры о деньгах больше всего мучили Мажарову. И ведь речь шла о такой ничтожной сумме по сравнению с тем, что ее ожидало, когда она выйдет за Виленского. Дни, проведенные с Сергеем Николаевичем, вспоминались Нине как в волшебном сне: было так легко и красиво – рестораны, прогулки, наряды…
«До чего же мы рабы ничтожных бумажек! – с отчаянием думала девушка.– Надо жить так, чтобы не они властвовали над нами, а мы над ними… Так говорил и Сережа…»
Но как обрести эту желанную свободу, эту власть, Нина не знала. Но хотела. И ради этого была готова на что угодно.
Как-то забежал Антон. Первые слова его были:
– Что слышно от Сергея Николаевича?
– Он очень занят, Антоша,– неопределенно ответила Мажарова.– Но скоро освободится…
Ей было неловко признаваться, что жених пока ничем не дал знать о себе.
– Мне ничего не передавал?
– Господи,– раздраженно сказала Нина.– Человек только-только уехал, а ты…
– Понимаю, старуха, понимаю,– смутился Ремизов.
– Это сказка скоро сказывается, а дело…– назидательно произнесла Мажарова.
– Извини, Нинон,– виновато произнес Ремизов.– Просто все уже вот так осточертело! – Он чиркнул рукой по горлу.– Я взял и послал подальше…
– Кого?
– Ансамбль.
– Уволился? – удивилась Нина.
– Ну… Пусть кто-нибудь другой поет для пьяных рож… Понимаешь, неделю назад какой-то грузин заказывал одну песню за другой. Я, не щадя голоса, исполнял все его прихоти. А он, подлец, кинул мне всего рубль! Это было последней каплей. Нет, Антон Ремизов создан для более высокого полета, чем «Альбатрос»…
Бывший солист ансамбля улыбнулся своей шутке.
– А как у тебя с Верой?-поинтересовалась Мажарова.
– Да ну ее,– отмахнулся с гримасой Ремизов.– Рабоче-крестьянская кровь… Отсталая девица! Говорит, сначала распишемся… А на кой черт козе баян? Тоже мне богатство!
– Ясно,– усмехнулась Нина.– Не обломилось..
– Я даже рад. Свяжись с такой – крови попортишь ого-го!… Ну, чао, старушка!
– Чао.
– Если будет какой сигнал от Виленского…
– О чем речь, Антоша! Тут же звякну,– заверила его Мажарова.
Юрий Алексеевич Крюков позвонил домой в день, когда в университете вывесили списки прошедших по конкурсу абитуриентов. Трубку взяла Валентина Павловна.
– Ну как, Валюша?– взволнованно спросил кандидат наук.
– Хорошо, Юлик,– ответила спокойно и с достоинством жена.– Наш Игорь – студент! Да, да! Сама приказ читала…
У Юрия Алексеевича вырвалось какое-то нечленораздельное клокотание, потом он, справившись с нахлынувшей радостью, произнес:
– Ну что, мать, кто был прав? Я ведь говорил, что наш сын пройдет! И без всякого блата!
– Посмотрела бы, как ты сейчас пел, если бы не я,– усмехнулась Валентина Павловна.
– Валентина! – раздался в трубке строгий голос Крюкова.– Ты была у Журавского? Отвечай!
– Успокойся,– сказала жена,– у Журавского я не была. И вообще ни к кому в университете не обращалась…
Она решила ничего не говорить мужу. Во всяком случае, пока.
– Ну, слава богу,– вздохнул с облегчением Юрий Алексеевич.– Позови Игоря.
– У приятеля.
– Когда придет, поздравь от моего имени. Это же надо, еще вчера под стол пешком ходил, а сегодня – студент!
– Между прочим,– не удержалась от выговора мужу Валентина 'Павловна,– мог бы поздравить лично. Как все нормальные отцы. Хоть бы на недельку вырвался. Сын-то поступает в университет не каждый день…
– Валюша, тут у нас такая запарка!…
– А когда у тебя ее не было? – вздохнула Крюкова.– Скоро ждать из командировки?
– Одному аллаху известно. Работы на полмесяца…
Валентина Павловна знала: если Юлик говорит полмесяца, значит, на весь месяц, не меньше.
Вечером того же дня она пригласила в гости Мажарову.
Когда Крюкова позвонила к ней в дверь, Нина поначалу испугалась. Думала, Валентина Павловна пришла требовать долг. Девушка стала лепетать что-то, обещая отдать деньги в самое ближайшее время.
– О чем вы говорите, Ниночка? – сказала мать новоиспеченного студента.– Это я хочу с вами рассчитаться…
И вручила растерявшейся Мажаровой конверт.
– Две с половиной,– торжественно произнесла Крюкова.– Как и было условлено. Верно?
– Да, да, все в порядке,– пробормотала Нина.– Спасибо, большое спасибо…
– Милочка вы моя,– расчувствовалась Валентина Павловна,– я должна вас трижды благодарить. Вы когда-нибудь поймете мои чувства. Когда станете матерью. В молодости мы живем для себя. Потом – для семьи, детей…
– Рада, что смогла помочь,– скромно сказала девушка.
Уже у себя Крюкова достала из холодильника бутылку шампанского.
– Думала, Юлик приедет,– вздохнула она.– Не смог… А такое событие грех не отметить.
Мажарова хотела отговориться, но Крюкова настояла.
– Садитесь, садитесь. Тем более что вы имеете самое непосредственное отношение…
Нина покорилась. Выпили за поступление Игоря. Затем Крюкова стала расспрашивать о Виленском.
– Сережа настаивает, чтобы я ехала к нему,– сказала Мажарова.
Не открывать же соседке, что от жениха нет никаких вестей.
– А вы?
– Думаю перебраться в Москву только после того, как мы распишемся,– ответила Нина.
– Тоже правильно,– одобрила Валентина Павловна.– Надо ехать в качестве законной жены. Да, Ниночка, я давно хотела у вас спросить. Эта история в тресте ресторанов… Он имеет к ней отношение?
Мажарова пожала плечами, загадочно улыбнулась.
– Понимаю, понимаю,– кивнула Крюкова.– Конечно, неуместный вопрос. Но весь город только и говорит об этом. Еще бы! Восемь человек сняли. Троих уже взяли под стражу…
– И правильно,– усмехнулась Мажарова.– Обнаглели… Эх, если бы не такие люди, как Сережа, хапуги вовсе распоясались бы…
– Верно, верно,– сказала Валентина Павловна, разливая вино по бокалам.– Разрешите выпить за Сергея Николаевича?
– С удовольствием.
Нина была счастлива. Снова вернулись спокойствие и уверенность. Добрая тень Виленского приютила, спрятала ее от палящих лучей действительности.
И как приятно оттягивал карман халата конверт с деньгами…
– Ниночка,– вдруг страстно обратилась к ней соседка,– вы помогли мне один раз, так посодействуйте и во второй!
– Смотря в чем,– осторожно ответила Мажарова.
– Измучилась я,– жалобно произнесла Валентина Павловна.– Ютимся трое в одной комнатке. А ведь муж – кандидат наук, имеет право на дополнительную площадь. По закону! Да и Игорьку теперь нужна отдельная комната… Если бы вы взялись… Я имею в виду Сергея Николаевича… Попросите еще один раз. Его звонок председателю горисполкома – и вопрос будет решен… Ведь мы давно стоим на очереди. Другие получают, а мы…– Она махнула рукой.
– Что вы, Валентина Павловна! Квартиры – это очень сложно,– сказала Нина.
– В университет тоже было нелегко, однако…– Крюкова многозначительно посмотрела на девушку.– Только один звонок председателю…
– Звонок,– хмыкнула Нина.