– Да что далеко ходить,– продолжала хозяйка.– В нашем доме кража за кражей…
– У кого именно?– спросил Жур.
– К Муратовым, что на первом этаже, залезли,– сообщила женщина.
– Еще к кому?
– На втором этаже с балкона вещи сняли. На веревке сушились,– с суровым лицом рассказывала хозяйка.– Моего соседа обокрали, Карцева… А вы говорите…
О кражах на первом и втором этажах Жур ничего не знал.
«Может, потерпевшие обратились в районный отдел милиции?– подумал он.– Надо узнать».
Жур поинтересовался насчет женщины с детьми.
– Звонила ко мне,– ответила женщина.– Аккурат позавчера это было. Вечером…
– И что?– нетерпеливо спросил Жур.
– Показывает грудничка, лопочет что-то… Я даже слушать не стала, захлопнула дверь… Бог знает, что у нее на уме…
Инспектор попросил описать женщину, которая звонила в дверь.
– Да я не разглядела,– ответила хозяйка квартиры.– Только черные волосы и платок заметила…
Поблагодарив женщину, инспектор опять пустился на поиски свидетелей.
То, что цыганка с двумя детьми действительно входила в подъезд дома, заметили из своих окон еще два человека – жильцы с третьего и девятого этажей. А вот когда она покинула дом, не видел никто.
Вернувшись в управление, Жур первым делом узнал, проходят ли у них кражи, о которых упоминала соседка Карцева. Выяснилось, что того же двадцать пятого мая из квартиры Муратова Кима Борисовича был похищен магнитофон. Этой кражей занималась инспектор уголовного розыска Кармия Тиграновна Карапетян.
Жур заглянул к ней в комнату. Карапетян была самозабвенно погружена в чтение последнего номера «Литературной газеты».
– Кармия Тиграновна, есть разговор,– сказал лейтенант.
– Садитесь, Виктор,– предложила Кармия Тиграновна.
Она была выше Жура по званию и должности – старший лейтенант и старший инспектор угрозыска.
– Ничего, постою,– ответил Жур.
– Знаете принцип Генри Форда, который основал знаменитую американскую фирму автомобилей и изобрел конвейерное производство?
– Просветите,– улыбнулся инспектор.
– Он никогда не стоял, если можно было сидеть, и никогда не сидел, если можно было лежать…
– Слабенькое здоровье, что ли?– ехидно прищурился Жур.
– Что вы! Форд и в восемьдесят лет выглядел еще молодцом!… Просто считал, что для интенсивной работы нужно уметь расслабляться… Между прочим, он сумел сколотить одно из самых больших состояний в мире…
– Мой прадед, правда, состояния не сколотил… Сейчас ему восемьдесят и он здоров как бык! Но уверяет, что силен от работы в поле… Всю жизнь, от зари до зари – на ногах!
– У капиталистов, наверное, все наоборот,– засмеялась Кармия Тиграновна.
– Это точно,– кивнул Жур, все-таки усаживаясь на стул.– Расскажите, что за кража у Муратовых?
– Пропал из квартиры магнитофон…
– Это я знаю. А подробнее?
– Пожалуйста, могу подробнее,– хитро улыбнулась Карапетян.– Если скажете, зачем вам это.
– Работаю сейчас по этому дому… Тоже кража…
– Молодежный проспект, двадцать три «а»? – удивилась Кармия Тиграновна.
– Именно,– подтвердил Жур.– Квартира сорок один.
– А Муратовы живут в пятой…– У Карапетян загорелись глаза: – Это интересно! Понимаете, Виктор, кража какая-то странная… Я имею в виду способ… Лучше по порядку, идет?
– Совершенно верно,– кивнул лейтенант.
– Так вот, двадцать пятого числа в половине десятого вечера позвонили к нам в управление. Говорят, кража! Я как раз дежурила в бригаде… Выезжаем на Молодежный проспект, к тому самому дому… Встречает нас хозяин квартиры, Муратов. Заводит к себе… Две комнаты. В одной – спальня. В другой – столовая, кабинет, короче – общая… Муратов говорит, что кража произошла из этой общей комнаты… Спрашиваем: что украли? «Магнитофон».– «А еще?» Муратов говорит, что больше вроде бы ничего не пропало. И еще сообщил, что старался ни к чему не притрагиваться, чтобы нам легче было разбираться…
– Грамотный,– заметил Жур.
– Что вы! Ученый! Кандидат наук! – темпераментно продолжала Карапетян.– Мы спросили, где стоял магнитофон, когда приблизительно могла произойти кража и так далее…– Кармия Тиграновна встала.– Значит, здесь окно,– показала она.– Здесь, у стены, кушетка. Рядом с ней, ближе к двери – тумбочка. На этой самой тумбочке стоял магнитофон… Муратов сказал, что пришел с работы в четыре часа, он преподает в институте, и сразу же включил магнитофон, потому что принес кассету с фирменной записью «Рэги»…
– Что?-переспросил лейтенант.
– «Рэги» – это африканские мелодии и ритмы. Самая мода,– пояснила Карапетян и продолжила: – Говорит, пообедал он, почитал… Жена с работы пришла. Он снова поставил ту же кассету. Послушали вместе… А приблизительно в половине шестого оба ушли из дома. В кино. Вернулись, хотели опять насладиться музыкой. Глядь, а магнитофона-то и нет…
– Когда они вернулись? – спросил Жур.
– В пятнадцать минут десятого. Муратов это хорошо запомнил, потому что посмотрел на часы,– сказала Карапетян.– Конечно, охи-ахи… Жена первая пришла в себя и бросилась звонить в милицию…
– Значит, магнитофон украли в период от половины шестого до девяти часов пятнадцати минут?-уточнил лейтенант.
– Так во всяком случае утверждают потерпевшие…
«А к Карцеву женщина позвонила в начале шестого и покинула его в семнадцать тридцать»,– отметил про себя Жур.
– Как проникли воры? – спросил он.– Взлом, отмычка?
– Ни то, ни другое. Через форточку.
– Была открыта?
– Ну да! – ответила Карапетян.– Но интересно другое…
Кармия Тиграновна открыла сейф и достала из него целлофановый пакет. В нем лежал рыболовный крючок. Крупный, с тремя жалами, похожий на миниатюрный якорь. К крючку был прикреплен обрывок лески.
– На такую можно хорошую щуку взять,– заметил инспектор.
– Не знаю, не рыболов. Но то, что хотели выудить магнитофон,– скорее всего.– Карапетян осторожно, чтобы не пораниться, вынула из пакета крючок.– Это мы обнаружили в квартире Муратовых… Зацепился за кушетку… Есть предположение, что вор сначала пытался вытащить магнитофон этим приспособлением. Но не смог. Крючок впился в кушетку. Тянули так, что она даже немного сдвинулась с места. Ну, леска, конечно, оборвалась…
– И тогда полезли в форточку?
– Так оно, видимо, и было.
– Какой-то глупый вор,– покачал головой лейтенант.– Раз уж забрался в комнату и взял магнитофон, зачем было оставлять крючок? Это же улика!
– Почему обязательно глупый?– возразила Кармия Тиграновна.– Его могли спугнуть… Во дворе кто проходил или в дверь позвонили… Пришлось поскорее сматываться. Вот и забыл про крючок впопыхах…
– Так-то оно так, но опытный такой промашки не допустил бы…
– Ну, мы же не знаем всех обстоятельств,– сказала Карапетян.– Есть и другие очень любопытные детали… Во-первых, на той же тумбочке лежали мужские часы. Золотые!
– Не взяли? – удивился Жур.
– Нет! Там и деньги лежали – не тронули… Вообще ничего. Только магнитофон.
– Дорогой?– поинтересовался Жур.
– Муратов говорит, купили в комиссионке за тысячу триста рублей. Всего четыре дня назад. А охотился за ним полгода. Самый лучший сейчас. «Тайнер» называется. С программным устройством,– объясняла Карапетян.– Слушайте самое главное… На подоконнике обнаружены отпечатки пальцев. Вернее, всей руки… И знаете, что говорит эксперт?
– Что?– нетерпеливо спросил лейтенант.
– Подросток оставил.
– Та-ак! – вырвалось у Жура.
– Но и это еще не все. Под окном квартиры Муратовых – следы ботинок. Тридцать пятый размер. Подростковый… Вот такие дела, дорогой Виктор Павлович! – заключила Карапетян.
– А на того пацана вышли?-спросил Жур.– Я имею в виду-подростка?
– Увы! – вздохнула Кармия Тиграновна.– На происшествие мы выехали со служебно-розыскной собакой. Сей-фулин – ас, вы же знаете. Его Рекс тут же взял след. Довел до автобусной остановки на Молодежном проспекте – и все, стоп! Там четыре маршрута, все автобусы идут битком набитые…
– Да, да, это точно, битком,– подтвердил Жур.– Даже вечером.
– А если сразу, как говорится, по горячему следу задержать не удается, потом намучаешься,– махнула рукой Кармия Тиграновна.– Как правило.
Лейтенант бодро поднялся.
– Куда? – вскинула на него удивленный взгляд Карапетян.
– К Оболенцеву,– сказал Жур.– Ворох информации…
– А условие?– напомнила Кармия Тиграновна.
– Ах, да!…– Жур, виновато улыбнувшись, снова сел.
Он рассказал Карапетян о деле Карцева более чем сжато, так как ему не терпелось поделиться полученными сведениями со следователем.
Оболенцев выслушал инспектора с большим вниманием. И о работе, проведенной Журом в доме, где живет Карцев, и о краже, которой занималась Карапетян.
– Понимаете, Геннадий Андреевич,– закончил лейтенант,– настораживает совпадение: Карцева и Муратовых обокрали в один и тот же день. Вечером. Сначала взяли колье, а потом магнитофон. С разрывом в один-три часа… Может быть, оба дела провернул один и тот же вор?
– А меня это совпадение смущает,– сказал следователь.– Решиться сразу на две кражи в одном доме! – Оболенцев покачал головой.– И способы уж слишком разные… Вообще, чертовщина какая-то! Рыболовный крючок, форточка… Ладно, я сам поговорю с Карапетян… А теперь лучше сосредоточимся на незнакомке… Какие-нибудь дополнительные приметы соседи указали?
– Старик-пенсионер оказался наблюдательней нашего потерпевшего, то есть Карцева,– сказал Жур.– Он и платок запомнил, и плащ, и туфли. Помимо этого – серьги. Круглые, кольцом. Из золота…
– Карцев тоже упоминал о серьгах,– сказал следователь.– Еще что?
– Сумка у нее была в руках. С портретом Владимира Высоцкого.
– Сколько времени женщина пробыла в доме? Установили?
– Все, с кем я разговаривал, видели лишь, как она вошла в подъезд. А вот когда вышла…– Лейтенант развел руками.– Понимаете, Геннадий Андреевич, в доме есть еще черный ход…
– Да,– задумчиво произнес Оболенцев скорее для себя.– Надо поточнее выяснить у Карцева, сколько времени женщина находилась в его квартире… Знаете, Виктор Павлович, я собираюсь осмотреть квартиру Карцева. Присоединитесь?– Он достал из сейфа следственный портфель.