И вот теперь Крюкова…
«Я только невеста Виленского, и уже какое внимание ко мне,– подумала Нина.– Что же будет, когда я стану его женой!»
Душу ее переполнила гордость.
Валентина Павловна, словно разгадав мысли девушки, продолжала:
– Я завидую вам, Ниночка. По-хорошему завидую. У вас впереди золотое время – свадьба, медовый месяц… Где думаете провести его?
– Наверное, за границей,– ответила, не задумываясь, Мажарова.
Потому что сама уже не раз рисовала в своем воображении, как они с Сергеем Николаевичем после свадьбы отправятся путешествовать. И непременно где-то там, за границей… Ведь для Виленского это, конечно же, не проблема.
– Я так и думала… И пора хорошая, везде будет бархатный сезон. Говорят, в это время особенно хорошо в Болгарии, на Золотых песках…
– Зачем же пески,– пожала плечами Нина.– Есть места и получше. Лазурный берег во Франции, Италия…
Она невольно выдала свои мечты.
– Разумеется, разумеется,– поддакнула соседка.– Я видела по телевизору – там просто шикарно…
Она уже собиралась приступить к основному – просить Мажарову посодействовать в поступлении сына в университет (через Виленского, конечно), как пришла Полина Семеновна.
– Ниночка, тебя ждут,– сказала Вольская-Валуа, и весь ее вид говорил: пришел ОН.
– Сергей?– воскликнула девушка.
– А кто же еще…
– Извините, Валентина Павловна,– быстро поднялась Мажарова.
– Понимаю, понимаю,– суетливо подхватилась и Крюкова.– Заходите, пожалуйста, всегда буду рада…
Ее разбирала досада, что не удалось поговорить о главном.
На лестничной площадке Полина Семеновна встретилась с племянницей.
– А эта зачем тебя приглашала?– кивнула Вольская-Валуа в сторону соседей.
– Сама не знаю,– пожала плечами Нина.– Угощение выставила, дифирамбы пела…
– Это пока цветочки,– усмехнулась бывшая наездница.– Скоро тебе в ножки будут кланяться. И не такая шушера! Жены больших начальников!…
Виленский, как всегда, пришел с цветами-букет алых роз полыхал в хрустальной вазе.
– Решил сегодня без звонка,– оправдывался он.
– Ну и прекрасно!– сказала Нина.
– Хочу пригласить на концерт. Столичные артисты. Алла Пугачева, Геннадий Хазанов…
– Не может быть! – всплеснула руками Нина.– Я так мечтала попасть, но невозможно достать билеты!
– Как видите, я угадал ваше желание,– скромно улыбнулся Виленский.
Нина взяла отгул на два дня, потому что предстояла масса дел. Первое – встреча с Фаиной Петровной. Для выходов в театры, на концерты и в рестораны одного вечернего платья явно будет недостаточно. Да и дома Виленский не должен был видеть Нину в затрапезном халате.
Фе Пе явилась по первому зову с набитой сумкой. И ушла, сильно облегченная, почти начисто избавив Мажарову от наличных денег. Зато у Нины появилось все, что она хотела: кружевное белье, воздушные пеньюары, изящный халат, купальный костюм гонконгского производства, пара вечерних платьев и туфли к ним.
Полина Семеновна, которая была командирована на рынок за парной телятиной, свежей рыбой, фруктами и овощами, одобрительно крякнула:
– Гардеробчик теперь у тебя что надо! – Она долго рассматривала белье и пеньюары.– Хороши, ой, хороши! Только, голубушка, должна тебя предупредить: милуйся с ним сколько душе угодно, но что касается постели – ни-ни! Знаем мы этих мужиков… Если раньше времени уступишь – о загсе и не мечтай…
– Ну что вы, тетя Поля,– смутилась Мажарова.
– Охо-хо,– вздохнула Вольская-Валуа.– Я ведь тоже молодая была… И таких мужьев по глупости прошляпила…
Оставив тетку колдовать над продуктами, Нина отправилась к Антону: надо было запастись деликатесами.
Солист «Альбатроса» развил бурную деятельность и достал со склада ресторана все, что требовалось.
– У меня к тебе просьба, старушка,– сказал он.– Замолви словечко перед Сергеем Николаевичем…
– О чем это?– насторожилась девушка.
– Не поможет ли он мне перебраться в Москву? Знаешь, губить свой талант в кабаке, пусть и самом шикарном в Южноморске, мне не светит…
– Ладно, Антоша,– пообещала Нина.
– Ему ведь стоит только заикнуться где надо…
– Загляни на днях,– кивнула Нина.– Для тебя постараюсь…
Антон прямо-таки расцвел от этих слов.
Домой она вернулась, нагруженная свертками, коробочками, баночками.
– Это балык,– говорила она, выкладывая на стол продукты.– Салями, паштет из гусиной печенки, крабы…
– Вот теперь я спокойна,– радовалась Вольская-Валуа.– Не ударим лицом в грязь…
Виленский приехал в сопровождении Зайцева. Референт Сергея Николаевича внес в квартиру Мажаровых солидный сверток с подарками, но сколько Полина Семеновна ни уговаривала остаться его пообедать, Роберт не согласился.
Виленский дал ему указание: беспокоить только в случае крайней необходимости, а по мелочам принимать решения самостоятельно.
После обеда Виленский поехал по делам, договорившись с Ниной о встрече вечером. Он зайдет за ней.
Нина с нетерпением ждала вечерней встречи с Сергеем Николаевичем. Ей почему-то казалось, что то, о чем она мечтает, совершится именно сегодня вечером. Когда они останутся одни, при свечах (сценарий расписала Вольская-Валуа), он возьмет ее руку и скажет: «Будьте моей женой»…
Девушка сгорала от нетерпения. И счастья.
Но счастье никогда не бывает полным.
Около семи вечера раздался телефонный звонок.
– Завтра у тебя в кассе хотят провести ревизию! – выпалила Вера, подруга с работы.
Когда через несколько минут Полина Семеновна зашла в комнату, то сразу заметила, что с племянницей творится неладное. На ней, как говорится, не было лица.
– Что с тобой?– встревожилась тетка.
– Так, ничего…– отвечала племянница.
– Переволновалась, поди… Ты успокойся. Все идет по плану…
Нина не решилась признаться, что ей грозили неприятности. Дело в том, что на работе Мажарова была казначеем кассы взаимопомощи. Вихрь последних дней «сладкой» жизни закружил, залихорадил ее, она брала и брала из кассы деньги, никому ничего не говоря. И выбрала все, что там было. Свыше двух тысяч рублей…
– Приляг,– посоветовала Полина Семеновна.– А я пойду в магазин за минералкой…
Вольская-Валуа вышла, а Нина стала срочно обзванивать всех своих знакомых. Никто не мог одолжить ей такую сумму. Самое большое, что предлагали подруги,– десять-двадцать рублей, и только одна пообещала полсотни.
«Что делать?– билась в голове Мажаровой одна-единственная мысль.– Что же делать?»
Ее охватило отчаяние. Ей рисовались страшные картины. Как завтра обнаружат, что она взяла две тысячи, потом приедет милиция… Завершение – «черный ворон», суд, тюрьма…
– Ох!– со стоном повалилась она в кресло и обхватила голову руками.
Звонок в дверь буквально подбросил ее в кресле.
Нина, находясь еще во власти страшных видений, вышла в коридор, открыла дверь.
– Добрый вечер, Ниночка!– ласково сказала Крюкова.
– Здравствуйте,– машинально кивнула девушка.
– Вы можете уделить мне несколько минут?– с мольбой в голосе произнесла соседка.
– Проходите…
– Знаете,– замялась Валентина Павловна,– лучше у меня…
Нина, словно автомат, последовала за ней.
Крюкова усадила Мажарову пить чай и начала издалека: сколько трудов стоило ей вырастить сына, и вот настал час трудных испытаний… Из-за какой-нибудь чепухи может поломаться жизнь человека…
– Какой чепухи?– переспросила Мажарова, почти не слушая собеседницу.
– Представляете, стоит какому-нибудь деспоту поставить Игорьку на вступительном экзамене на балл ниже, и все полетело прахом – бессонные ночи родителей, слезы матери, надежды…
– Что вы, Валентина Павловна, у вас такой хороший сын,– сказала Нина.
– Я очень, очень боюсь. Игорек застенчивый…– Валентина Павловна приложила к глазам платочек и неожиданно для гостьи произнесла: – Вся надежда на вас…
– А… а… я, собственно, при чем?– опешила девушка.
– Один звонок! Один только звонок! К ректору…
– Чей звонок?– все еще недоумевала Нина.
– Вашего будущего супруга… Не откажите, Ниночка! – Крюкова умоляюще прижала руки к груди.
– Сергей?– пролепетала Мажарова.– Что вы, Валентина Павловна, он такой ответственный… авторитетный…
– Знаю, знаю, все знаю. Потому и прошу. Умоляю!
– Так он меня не послушает,– пыталась как-то отбояриться от назойливой женщины Мажарова, у которой и от своих забот раскалывалась голова.
– Вы еще не знаете мужчин. Простите, конечно… Это мужья не слушаются, ни в грош не ставят жен… Я, конечно, думаю, у вас будет по-другому… Поверьте, такой невесте, как вы, отказать невозможно. Я знаю, на что способен влюбленный мужчина…
– Но у меня язык не повернется… Нет, нет…
– Известно, сухой кусок горло дерет… А мы на него маслица! – глядя с надеждой в глаза девушке, сказала Крюкова.– И не волнуйтесь, Ниночка, все будет строго между нами. Конфиденциально. Будут знать лишь вот эти стены, я да вы… Мы, конечно, не миллионеры, но для сына я ничего не пожалею…
Она замерла в ожидании.
Нина молчала.
– Так как же, а?
– Прямо не знаю, как с такой просьбой обратиться к Сергею… Я подумаю,– тихо сказала Мажарова.
– Буду очень признательна… Могу часть сейчас… Сын-то один…
«Боже мой,– вдруг подумала Мажарова,– а может, это выход?»
И неожиданно для себя выпалила:
– Валентина Павловна, вы не могли бы одолжить мне денег? На время?
– Господи! – выдохнула та.– А я о чем толкую? С радостью!
– Нет, мне лично…
– Конечно же, тебе,– тихонько засмеялась Крюкова.– Как бы аванс… Я уже приготовила…
Валентина Павловна поспешно встала, достала из письменного стола пачку денег и положила перед Мажаровой.
– Две тысячи… Устроит?
– Да-да, устроит! – воскликнула девушка, неловко сгребая расползающиеся купюры и не веря в свалившееся с неба избавление.– Я отдам… Честное слово!
– Хорошо, хорошо,– кивала Крюкова.– Потом сочтемся.– И перешла на деловой тон: – Слушайте, Нина. Самое главное – экзамен по математике. Там есть такой профессор Гаврилов… Запомнили?