инается падение…
От роскошной жизни наш мастер уж ничего нового не создавал. А старое примелькается глазу и надоест, — сердце же всегда жаждет чего-то нового. И вот объявился где-то новый мастер, и, как это уж водится на свете, один падает, другой подымается.
Новый мастер проделал такой же путь, как и старый, и, наоборот, наш старый золотых дел мастер свершил тот же путь в обратном направлении: из столицы в губернский город, из губернского города в уездный, из уездного в местечко, к себе домой.
От царя, значит, к царскому сановнику, от царского сановника к губернатору, от губернатора к помещику, затем к богачу и, наконец, к жителю маленького местечка… Обратно к обручальным кольцам…
Ниже падать уж некуда! Бедняки в драгоценных изделиях не нуждаются. Ну, и повиснешь в воздухе, высунув язык!..
Да и времена уж больно плохие настали: свадеб не справляют, а конкуренция растет…
Ну, и что ж! Когда нужда — и лебеда еда! И вот как-то раз, когда уж очень крепко прижал голод, наш золотых дел мастер, болтаясь без дела, поднял на улице кусок стекла от разбитой бутылки — из-под воды ли, из-под вина, или, быть может, из-под лекарства, — кто знает? — ну, в общем, кусок самого простого стекла; отнес его домой и давай шлифовать. Шлифует это он, а стеклышко под руками вдруг как заблестит, как засверкает!.. Колдовство, да и только! Переливается оно всеми цветами радуги, излучает сияние. Он и сам поражен — совсем не знал, какая у него в руках сила. Взял он это стеклышко, вправил в какой-то завалящийся обручик, который с трудом откопал, и отправился "надувать народ"…
Идет это он, а сердце стучит, как у разбойника. Попался ему тут навстречу молодой человек, — лицо у него пылает. А вдруг — жених, мелькало у него, и ему колечко нужно. Золотых дел мастер остановил человека. Да, почти угадал: обручального кольца ему, правда, не надо, но вообще подарок для невесты очень кстати, — что ж, пусть будет колечко! И как только стеклышко сверкнуло перед глазами, молодой человек припал к нему и спрашивает:
— Сколько стоит?
У золотых дел мастера не хватило смелости сказать цену, "не обманщик он по природе", — ответил вопросом:
— Сколько дадите?
Молодой человек подумал: вряд ли товар ему по карману, но вынул монету и говорит в шутку:
— Талер.
Зажал ему золотых дел мастер колечко в левую руку, вырвал монету из правой и давай в трактир — червячка заморить…
Молодой человек подумал: сумасшедший, наверно! Впрочем, какое ему дело! — и направился с колечком к девушке, к которой сватался…
Но женщины легкомысленны; у девушки, к которой он сватался, было два жениха: один — он, из состоятельной семьи, с долей наследства в родительском доме, другой — гусар (в местечке была расквартирована кавалерия) — с кивером, саблей, аксельбантами и такой, знаете, молодцеватой выправкой на коне. Выбор ужасно трудный. В частности, гусар: сегодня он здесь, а завтра — поминай, как звали!.. Вот она и раздумывала все…
А тут пришел молодой человек; она его приветливо приняла, особенно — колечко: оно прост очаровательно!.. Беседуют, смеются, как полагается…
Но время не стоит. Наступил вечер, и с базарной площади, с гусарской вахты, донесся звук трубы, ударил барабан — заиграли зорю…
Наша девица вспомнила тут про того, другого, — сделалась неспокойной и все твердит: "Поздно, поздно! Еще, не дай бог, оговорят!" Подставила ему, чтоб поскорей отделаться, свой ротик и быстренько выпроводила за дверь…
И в самый раз! Только успел молодой человек пересечь переулок, завернуть за угол, — "топ-топ-топ": с другой стороны — всадник! Вот он уже у забора, соскакивает с коня, привязывает его к частоколу; вот уже на ступеньках слышен звон сабли и шпор; распахивается дверь…
Долго ли, коротко ли--за ночь "подарок невесте" превратился в "подарок жениху"… С трудом напялил он его на кончик мизинца!..
На этом однако сказка не кончается. "Бриллианту" суждено было нечто большее…
Занялась заря, чуть алеет восток… Лошадка все стук копытом оземь в грязном переулочке, никто, однако, не слышит ее…
Вдруг в отдаленной тишине звук рожка — Играют "тревогу". Ночью неожиданно прибыл какой-то важный генерал. Гусаров поднимают на ноги и сзывают на учебный плац…
"Будет смотр тра-ра-ра!" Мой герой с колечком вскочил, хочет бежать. Нелегко, однако, рыбке выскользнуть из сети!.. "Она" закидывает ему на шею свои белые ручки, он их разнимает. Тогда она бежит и прячет его кивер и саблю… И еще раз прощаются они, и еще раз… С большим трудом вырвался!
"Трап-трап-трап!" — со ступенек. Скок — на голодного, но повеселевшего коня. И паф! — стрелою на плац. Рота уже вся на месте и "под козырек". Эскадронный не спускает с него глаз и вот-вот откроет рот для "благословения"…
И вдруг перед глазами командира сверкнуло что-то. Лицо его налилось кровью, сорвал у гусара колечко с пальца:
— Украл?!
Тот лепечет: "Ваше… Так и так… Как можно… Такое подозрение… Боже упаси!.."
Как быть? Рассказывать, как было, он не может: не станет же он выдавать девушку из приличной семьи! И у него срывается: "Купил".
— За сколько? — строго допрашивает офицер.
"Скверно! — думает гусар, — должно же оно сколько- нибудь стоить?" — И он произносит наугад:
— Двадцать талеров!
"Огромный капитал для гусара!" Офицер уже раскрывает рот для нового "благословения"… В эту минуту налетает белая лошадь, за ней — другие, — генералы чином пониже…
"Сам" кричит:
— Здорово, ребята!
Все эскадроны: "Здравия… ваш… ство… ство!..
Гром, гул, земля дрожит…
И тут же начинается смотр… И суждено же отличиться как раз эскадрону нашего героя: летели, точно на крыльях, скакали на конях, как черти, и в цель попадали — в самую точку… Получили гусары: "спасибо" и "на водку", а наш эскадронный был на месте произведен в полковники… Радость, веселье, пир на весь мир; гуляют, пьют месяц, два…
У нашего гусара тем временем вышел срок службы и, довольный, уволился он домой: еще хорошо отделался! Из-за чего? Из-за какого-то дурацкого колечка, из-за опоздания!
А полк с его командиром вскоре вышел в лагери, в другой город… И забыли бы все про колечко, если б не приключилось такое:
В полку как-то неожиданно начался падеж лошадей. Ну, что ж, жалко, понятно! Живые существа — дохнут, как мухи… Но у каждого есть враги и, в особенности, у офицера, который так быстро пошел в гору. Нашелся один — шлет в правительство донос относительно фуража: дескать, овес вовсе не овес…
А дело было как раз накануне войны — строгости необычайные. И правительство направляет для ревизии очень большого генерала. Нагрянул — и прямо в амбары. Осмотрел овес, повел носом и отправился в канцелярию. Срочно посылает за полковником. Тот явился, а генерал принимает его сидя, строго. Полковник все время навытяжку и "под козырек", коленки дрожат…
И тут снова "бриллиант" попутал…
Генерал покосил одним глазом, и в него молнией ударил "бриллиант". Вскочил тут с места да как зарычит диким зверем:
— Хабарник!
Так в нашей стране называли взяточников… И в самом деле, откуда у полковника из небогатой семьи такой крупный, такой дорогой бриллиант?..
Генерал срывает у него с пальца кольцо: он его приложит к акту.
— Сколько заплатили?
Видит полковник — дело серьезное. Сказать правду он, конечно, не может, и у него срывается с языка:
— Тысячу талеров!
И когда прищурившийся недоверчиво генерал все еще не спускает с него глаз, полковник, для большей достоверности, добавляет:
— За тысячу и один я уступил бы вашему превосходительству.
И генерал склоняет голову и пишет.
Во-первых, он пишет рапорт в правительство, что овес тут — чистый жемчуг… И во-вторых, — вексель на тысячу один талер… При первой оказии оплатит…
И уезжает обратно…
А сейчас произойдет самое удивительное.
Неизвестно какими путями, но колечко очутилось в царском дворце.
Сидит как-то царица задумчивая, и с колен у нее падает носовой платочек. Поднимает его придворная дама, — молодая, недавно произведенная в фрейлины, красавица, — и возвращает его ей.
Царица чуть-чуть приподнимает бровь, собирается уже процедить благодарность, как и подобает царице: уже раскрывает ротик, — и с раскрытым ртом так и остается. В чем дело? Это опять "бриллиант", что в колечке у придворной дамы… Он буквально ее околдовал! Она начинает, разглядывать его; нет, такого бриллианта она еще не видала ни в царских кладовых, ни в коронах!.. И она спрашивает:
— Откуда у тебя бриллиант?
Придворная дама делается красной, мертвеет, дрожит, и ни слова.
Значит, что-то есть?… А немножко ревнивы бывают и царицы! Кто же, как не государь, может себе позволить делать такие подарки?.. Она подымается, входит в кабинет к царю и показывает ему колечко, — она хочет посмотреть, что он скажет…
Но царь решительно ничего не знает!.. А бриллиантом он очарован — такого яркого, чистого бриллианта он еще не видывал и такого крупного, и без малейшего изъяна… Он уставился в него и не может досыта налюбоваться…
Тогда царица рассказала ему: так, мол, и так, колечко было у такой-то фрейлины… Царь сказал, что ему дела нет, откуда оно взялось, — мало ли что там при дворе происходит! — но бриллиант этот никому не подходит, только государю… Фрейлине он, конечно, возместит стоимость его…
И колечко осталось у государя.
Тут же взяли колечко, выгравировали на нем царское имя и государственный герб, и кольцо это отныне — царская печать. Царь скрепляет им бумаги, касающиеся денежных операций, вопросов жизни и смерти подданных, вопросов политики. Тот, у кого кольцо хоть на мгновенье окажется на пальце, в силах свет перевернуть: получает право уничтожать и убивать, когда и кого захочет; заковать в кандалы и бросить в темницу…
А для того, чтобы вознаградить придворную даму за кольцо, царь распорядился собрать специалистов-оценщиков, которые определили бы стоимость бриллианта…