Удержалась!
Пошли волны одна за другой, одна больше другой.
Замутилась вода, понесла поверх камней песок, мелкую гальку, пучки морской травы — ничего не разберёшь.
Стихло, и стало видно: лежит зелёная рыбка на камне, как приклеенная.
Долго смотрели на неё рыбы, дивились. Потом стали друг у друга спрашивать — кто такая и откуда взялась?
Кривоногий краб на шум из-под камней вылез, поглядел выпученными глазами на рыбку и говорит:
— Нашли диковину! Да ведь это наша, черноморская, присоска! Она всегда так: присосётся и лежит. Поди её отдери!
Краб был старый-старый, он всё знал и никогда ничему не удивлялся.
Камбала и ласкирь
Когда-то, в далёкие времена, была камбала рыба как рыба. Всё у нее было, как у других: глаза по бокам головы, рот прямой, и плавала она, как все рыбы, спиной вверх.
А что с ней случилось, про то слушайте.
Встретились однажды на дне морском у большого зелёного камня камбала и морской карась — ласкирь.
Стал ласкирь камбале на свои незадачи жаловаться.
Дельфин за султанкой охотился, ласкирь сунулся впереди него — попало ласкирю.
Рыбы на совет собрались. Пока ласкирь от дельфина бегал, опоздал опять получил трёпку.
Пикши в траве дрались, ласкирь стороной проплывал. Не утерпел, впутался — и тут влетело.
Слушает его камбала, а про себя думает:
«Так тебе, вертлявому, и надо. Прост ты больно. Уж я-то в беду не попаду!»
Смотрят оба — червяк. Да какой длиннющий! Вот так пожива!
Не успел ласкирь рта открыть, камбала говорит:
— Чур, не хватать! Я делю.
Хорош червяк!
— Знаешь что, — хитрит камбала, — нам двоим такого червя много. Нужно с кем-нибудь поделиться. Поди позови ерша-скорпену!
Удивился ласкирь. С каких это пор камбала с другими делиться начала? Но спорить не стал: на троих так на троих! Помчался за скорпеной.
Осталась камбала у червя. Глотнула кусок, другой, видит — сразу не управиться.
«Спрячу-ка я про запас!» — думает. И решила закопать червя под камень.
Начала песок рыть.
Носом роет, плавниками и хвостом помогает, песок выбрасывает.
Долго ли, коротко ли, вырыла камбала под камнем ход и затащила туда добычу.
Отплыла, посмотрела со стороны.
— Найдут! Нужно ещё дальше запрятать!
Слышит камбала шум: ласкирь с ершом к камню торопятся.
Испугалась, кинулась под камень. Давай ход ещё глубже рыть.
Ласкирь с ершом совсем близко.
Завертелась камбала под камнем. Пошатнулся он, наклонился, упал и камбалу придавил.
Примчались рыбы. Видят — лежит камень на боку. Из-под камня чей-то хвост торчит.
Тянули, тянули за хвост, вытащили. Смотрят и не узнают:
— Что за рыба?
Ни спины, ни брюха — одна левая сторона! Расплющило её камнем. Глаза и рот на левую сторону сбило.
Лежит камбала, кривой рот открывает, ничего сказать не может.
А червя-то нет!
Рассердился колючий ёрш на ласкиря: зачем в такую даль тащил? Бросился обманщика за перья ловить. Еле ласкирь хвост унёс.
Тем дело и кончилось. Камбала такой коверканной навсегда осталась. И дети её, камбалята, кто на левую, кто на правую сторону вывернуты.
Ну и рыба!
Почему щука в море не живёт
Говорят, на то и щука в море, чтобы карась не дремал.
Так-то оно так: если карась зазевается, щуке в зубы обязательно попадёт. Да ведь ни щука, ни настоящий карась в море-то не живут! Карась речная рыба, озёрная. Щука тоже.
А был случай…
Надоело щуке в реке. Забежала она в море.
Вот где жизнь! В реке, в озере сидишь под корягой — темно, не пошевелиться… А тут свету сколько, простор! И в засаду прятаться не надо: кругом добыча, сама в рот лезет…
Вон на песке червячишка — подплывай да бери.
Щука только подплыла, а песок как взметнётся! Из песка — чёрная рыбина. Пасть — как мешок. Глазищи — на самом темени. На голове вырост приманка — шевелится. Точь-в-точь червячок. Кинешься за ним — и прямо рыбе в пасть.
— Экое чудище! Да будь ты неладно!
Вильнула щука хвостом — и в водоросли.
Глядит — опять добыча. Сама навстречу идёт. Маленькая рыбка. Только странная какая-то: плывёт стоймя, головка лошадиная, на спине лохмотья, на боках все рёбра видны. Глядит на щуку, глазами крутит: одним глазом в одну сторону, другим — в другую.
Плыла коричневыми водорослями — сама коричневая была. Приплыла в зелёные — зелёная стала.
— Что за рыба? Чего она глазами крутит? Уж не бешеная ли?
Щука — в сторону.
— А ну её! В реках таких нет. В реках — караси-лежебоки пузатые.
Как вспомнила щука про жирных карасей, так в животе и заныло.
Помчалась вперёд. А тут ещё пожива: между камней рыба прячется — не шибко большая, губастая, вся в пятнах.
По-щучьему так: раз от тебя кто прячется — хватай его.
Щука с разгону пятнистую рыбу — хвать! И свету не взвидела.
У пятнистой-то на спине шип. Как вонзился в нёбо — рта не раскрыть, ни сглотнуть, ни охнуть.
Насилу осводобилась, развернулась — да назад, в реку.
Недолго в море погостила.
И всего-то видела она там: морского чёрта с приманкой, рыбу-конька да ерша-скорпену, ядовитую колючку.
С тех пор щуку в море и карасём не заманишь.
Какого цвета море?
Случилось это летом. На Севере.
Собрались на вершине скалы молодые чайки-каюхи. С ними — старый чистик.
Сидят чайки, ждут, что им расскажет мудрая птица.
— Сегодня я расскажу вам, какого цвета море, — начал было чистик.
— Вздор! — выкрикнул молодой каюха. — Кто не знает, что море синее?
— Ну хорошо, — согласился чистик, — тогда слушайте про то, как злодей Фомка-поморник добывает себе пищу. Вы должны знать это, чтобы остерегаться его.
Но молодым уже надоело сидеть спокойно. Фр-р! Оп-оп! С шумом, хохотом разлетелись…
Незаметно пришла зима, рыбы опустились на глубину, охотиться за ними стало труднее.
Полетел как-то молодой каюха за добычей. Долго искал. Возвращается через день — нет стаи. Сидит только на скале старый чистик.
Удивился каюха: где товарищи?
— Куда улетели чайки? — спрашивает.
— А ты ещё здесь? — огорчился старик. — Твоя стая улетела на юг. Догоняй её.
— Но я не знаю дороги.
— Лети туда, где в полдень бывает солнце. Когда море трижды изменит свой цвет, ты и догонишь стаю. Торопись!
Бросился каюха со скалы. Только мелькнула внизу белая пена. Летит день, второй. Море под ним то светлее, то темнее, а всё одного цвета.
«Видно, напутал старик! — думает каюха. — Каким же быть морю, как не синим?»
Только подумал так — впереди жёлтая полоса. Подлетел — большая река впадает в море. Плещут внизу мутные жёлтые волны.
Вот и изменился цвет.
Пустился каюха дальше. Снова под ним синяя вода. Высмотрел в ней косяк селёдки, метнулся вниз — есть добыча! Только стал подниматься — как зашумят над головой чьи-то крылья! Камнем падает сверху на него большая хищная чайка. Нос крючком, как у ястреба. Вот-вот ударит. Берегись Фомки-поморника!
Выронил каюха с испугу селёдку. Фомка её — хвать! — и проглотил. Увязался за каюхой. Только тот поймает рыбёшку — Фомка налетит и отнимет.
Хоть плачь!
Насилу удрал от него каюха.
Долетел до гор. Здесь уже зимы нет. Жарко. Среди разогретых на солнце скал змеёй вьётся залив. Вода в нём — красная!
Опустился каюха к самой воде — кишмя кишат в ней малюсенькие красные червячки. Вот оно в чём дело! Второй раз изменило море цвет.
Из последних сил уже летит каюха. Едва машет крыльями. Позади горы, позади залив. Впереди кудрявые острова.
Смотрит — а вода у островов зелёная, как весенняя тундра.
Густо, словно рыбья икра, плавают в воде зелёные шарики — водоросли. И птицы над островами — вот она, стая!
Летят, торопятся со всех сторон к каюхе приятели…
Прошло полгода. Снова вернулись чайки на Север. Опять стала белой от птиц большая скала.
Как-то опустился каюха в толпу молодых чаек. Отдыхали они после полётов, слушали рассказы бывалых птиц.
— Хотите, я расскажу вам, какого цвета море? — начал каюха, когда очередь дошла до него.
— Какие пустяки! — громко сказала самая молодая чайка. — Кто не знает, что море синее?..
СКАЗКИ О ЛЬВАХ И ПАРУСНИКАХ
ЛЬВЫ И ПАРУСНИКИ
Матрос по имени Пароход
Жил в славном городе Ленинграде матрос по имени Пароход. Он жил на Таврической улице в доме номер семь. В комнате у него стояла железная кровать, а на стене висела тарелка с нарисованными львами. Ещё в комнате был стол, и на нём лежали морская раковина и корабельный гвоздь.
Каждое утро матрос просыпался, брал со стола раковину и прикладывал её к уху — слушал, не шумит ли море.
Однажды он проснулся, приложил раковину к уху — шумит!
«Пора в плавание! — подумал Пароход. — Пора новый корабль строить».
Взял он со стола гвоздь, вышел на Таврическую улицу. Пройдя по ней сорок шагов, свернул в Таврический сад.
Идёт Пароход по Таврическому саду, а навстречу ему незнакомый человек, одет в полосатую морскую рубашку, в руке зонтик.
«Первый раз вижу, чтобы матросы ходили с зонтиками!» — подумал Пароход.
А незнакомец поравнялся с ним и говорит:
— Простите, — говорит, — как мне пройти к морю?
— Сам туда иду! — отвечает Пароход. — Пойдёмте со мной.
Пошли рядом.
— Мне, — объясняет человек с зонтиком, — врачи велели дышать морским воздухом. Очень у меня слабое здоровье: плохой аппетит, кашель и коленка скрипит. Всё лечусь, работать даже некогда.
— А мне, — говорит Пароход, — как раз матрос нужен: корабль строить иду. В море поплывём.
— Нет, нет! — говорит человек с зонтиком. — Мне в море нельзя.
Рассердился Пароход.
— Зачем же, — говорит, — в таком случае вы морскую рубаху носите? Вы что, береговой моряк?
— Ага, береговой. Рубаху я по случаю купил.
Хотел Пароход ещё больше рассердиться, вдруг видит: стоит на дорожке сундучок. Голубой, с двумя ручками.
— Откуда здесь сундучок? — удивился Пароход. — И чей он?
— Наверное, ничей, — говорит человек с зонтиком. — Давайте посмотрим, что в нём. Может, лекарство?
— Посмотрим, — говорит Пароход, а сам думает: «Зачем мне лекарства? Мне электрический утюг нужен, мои морские штаны гладить. А то я их всё по старинке: на ночь под матрас кладу».
Вытащил из кармана складной нож, поддел им крышку — крак! Крышка открылась, а там — кот. Рыжий, с зелёными глазами.
Кот как выскочит — и бежать. Пароход — за котом. И человек с зонтиком тоже. Кот по дорожке, и они по дорожке. Кот по ограде, и они по ограде. Кот — на дерево. Пароход руку протянул, дерево к земле пригнул, снял кота.
Принесли они его назад, посадили в сундучок. Закрыли крышку, сидят отдыхают.
— Фу, как коленка болит! — говорит человек с зонтиком. — И кашель. Кха! Кха! Интересно, как там кот в сундучке? Давайте посмотрим.
Открыли они крышку, а в сундучке вместо кота обезьяна! Как подпрыгнет, выскочила из сундучка — и бежать. Они за обезьяной. Обезьяна под скамейку, и они под скамейку. Обезьяна на качели, и они на качели. Обезьяна под карусель. Пароход карусель приподнял, вытащил обезьяну. Принесли её назад, посадили в сундучок, закрыли крышку.
— Уфф! — говорит человек с зонтиком. — И откуда обезьяна взялась? Ведь там был кот. Давайте посмотрим ещё раз.
Открыли они крышку, а в сундуке — утюг. Электрический, со шнуром.
— Вот это утюг! — говорит Пароход. — В самый раз мои морские штаны гладить. Отнесу-ка я его домой. Подождите меня здесь. Вас как звать?
— Степан Петрович Сапожков. Но знакомые зовут меня Слипом. Почему, сам не понимаю!
— А чего тут понимать? Слабый вы — потому и Слип.
Взял Пароход сундучок под мышку и пошёл вразвалочку домой. А береговой моряк Слип остался его в саду ждать. Ходит по дорожке взад-вперёд. Вдруг навстречу ему из-за поворота выходят три льва… Но это уже новая сказка.
Береговой моряк Слип и львы
Вы помните, что на стене у Парохода висела тарелка, а на тарелке были нарисованы львы?
Надоело львам висеть на стене, слезли они с тарелки и пошли по городу.
Зашли в Таврический сад, видят — стоит человек в морской полосатой рубахе, а в руке зонтик.
«Придётся на этого человека напасть, — думают львы. — Может быть, даже съесть его. Ведь мы как-никак хищники».
Стали спорить, кто будет первый нападать.
— Только не я! — говорит один лев. — Я и на тарелке был впереди всех, и тут вы меня вперёд выталкиваете… Надо по очереди.
— Только ты, — говорят два других. — Какая может быть очередь, когда ты на тарелке был первый? Вон какие у тебя зубы!
А Слип всё это слышал. «Вот так раз! — думает. — Придётся от этих львов удирать!»
Повернулся — и из сада. Львы — за ним. Добежали до Турухтанных островов, выскочили за город. Видит Слип: стоит около дороги палатка. Брезентовая, по углам четыре верёвки. Спрятался в палатку.
Подбежали львы, понюхали: «Вон он где!» Верёвки порвали, брезент — на куски.
Выскочил Слип из палатки — и бежать. Добежал до поворота, видит: стоит каменная башня, над башней железный флаг. Он — в башню, а львы тут как тут — давай башню ломать. По кирпичику разбросали, железный флаг — в сторону.
Слип выскочил из башни — и ходу. Видит: стоит посреди дороги дверь. Стен нет, дома нет — одна дверь. Слип в дверь проскочил, захлопнул её за собой и в ручку дверную вцепился. Львы подбежали, давай дверь открывать. Львы к себе ручку тянут. Слип — к себе. Львы из сил выбились, ушли.
Слип думает: «Ну и дверь! Надо её для корабля прихватить! Вот обрадуется Пароход!»
Взвалил дверь на плечо и пошёл.
Видит: стоит на дороге ведро… Но это уже новая сказка.
Ведро и подзорная труба
Шёл Слип по дороге, нёс на себе дверь, видит: стоит ведро. Новенькое, с крышкой.
«И ведро пригодится! — думает Слип. — Воду отливать. Какой же корабль без ведра!»
Схватил ведро и пошёл дальше.
Повернула дорога к морю. Видит Слип: стоит возле берега учебный милицейский катер. Сорок морских милиционеров стирают рубахи. Расстелили их, трут мылом и щётками. Увидели Слипа да как закричат:
— Вот оно, наше ведро! А мы думали, потеряли! Стойте, гражданин!
Испугался Слип, бросился наутёк. Бежит, только ветер в ушах свистит.
Милиционеры кричат: «Стой!» А ему слышится: «Сс-сс-с!»
Милиционеры кричат: «Упадёшь!» А ему слышится: «У-уу-у!»
— Надо, — говорят милиционеры, — этого человека остановить, а то он неизвестно куда убежать может.
Кинулись за ним. Оглянулся Слип — погоня. Он ещё быстрей. На плече дверь, под мышкой зонтик, в руке ведро. Видит: лежит около дороги подзорная труба. Большая-пребольшая.
«Надо спрятаться!» — думает.
Забрался в трубу, ведро между ног поставил, дверь рядом положил. Уфф!
Бегут милиционеры, видят — труба. Остановились.
— Какая отличная подзорная труба! — говорят. — Шут с ним, с ведром, может, оно этому человеку нужней. А вот труба нам пригодится. Будем через неё смотреть на берега и открывать новые страны.
Взвалили трубу на плечи и понесли. Несут, удивляются.
— Ну и тяжёлая! Может быть, в ней что-нибудь спрятано?
Наклонили трубу, а оттуда Слип — с ведром и дверью. Выкатился — и бежать.
Милиционеры не стали его догонять. «Пусть себе бегает. Может, это знаменитый спортсмен? Может, у него тренировка?»
А Слип бежал-бежал и прибежал в город, в Таврический сад. Там его уже Пароход дожидался.
— О, какой молодец! — говорит. — Дверь и ведро принёс! Объявляю на первый случай благодарность! Как коленка?
— Удивительное дело, — отвечает Слип. — Побегал — перестала болеть. Пожалуй, я с вами в плавание пойду. Может, от морского воздуха и кашель пройдёт? Только, чур, без приключений. Мне врачи волноваться запретили.
— Какие в море приключения? — говорит Пароход. — Ну, бывает заштормит, бывает — утонет кто… А так — пустяки. Значит, идём?
Вышли они из Таврического сада на берег Невы.
— Вот тут! — говорит Пароход.
Принялись они парусный корабль строить… Но это уже новая сказка.
Корабль-парусник и рыба-парусник
Принялись Пароход и Слип строить парусный корабль. Взяли гвоздь, набили на него доску. К этой доске прибили вторую. Доску за доской получилась палуба. К палубе прибили борта, к бортам — киль. Поставили мачту, подняли на ней парус.
— Дверь, дверь не забыть! — беспокоится Слип.
Поставили дверь. Прямо посреди палубы, чтобы через неё ходить с кормы на нос.
Подвели под парусник катки, покатили парусник к Балтийскому морю.
Катят, а корабль тяжёлый. На их счастье, ветер подул, парус развернул, корабль сам покатился. Катится парусник, за парусником Слип бежит, позади Пароход идёт вразвалочку.
— Мне, — говорит, — не забыть бы газету свежую купить. А то в мире столько всяких событий происходит!
Купил он газету. Спустили парусник в Балтийское море, сели на него и поплыли.
— Только без приключений! — повторяет Слип.
Видят — впереди Магнитная гора. Только подплыли к ней, все гвозди из корабля — раз! — и выскочили. Рассыпался корабль. Пароход и Слип в воду упали. Стали они доски в воде собирать. Вытащили их на берег, корабль верёвками связали, поплыли дальше.
Плывут, видят — впереди над морем огромная птица. Подлетела к кораблю, схватила его когтями — и вверх. Поднялась над морем, разжала когти. Корабль о воду трах — и в мелкие дребезги!
Очутились опять Пароход и Слип в воде. Стали плавать, собирать мелкие дребезги. Собрали, составили из них снова корабль, поплыли дальше.
— Ну, теперь, кажется, всё! — говорит Пароход. — Можно и газету почитать.
Лёг на палубу, газету развернул, лежит читает.
Слип управляет кораблём: одной рукой зонтик над головой держит, другой — вертит руль.
Зачесалась у Слипа спина. Положил он зонтик, попробовал правой рукой почесать — никак. Попробовал левой — не достать. Взял отломал от корабля маленькую щепочку — корабль и пошёл ко дну.
Очутились Пароход и Слип снова в воде. Видят — плывёт мимо рыба-парусник. Изловчились они — прыг ей на спину! Рыба плавник-парус развернула, поплыли дальше.
— Жаль, не дочитал я газету, — говорит Пароход. — Очень там интересная статья. Опять появились на море разбойники…
Смотрят — навстречу корабль. На нём чёрные паруса, и сидят на палубе сорок морских разбойников… Но это уже новая сказка.
Сорок морских разбойников
Плыл по морю корабль, а на нём сорок морских разбойников. Сидят, к штанам новые пуговицы пришивают. Старые потеряли в боях.
Смотрят разбойники — плывёт мимо рыба-парусник. На ней два человека. У одного в руке зонтик. Удивились разбойники, повернули свой корабль, рыбу догнали, людей с рыбы сняли, втащили к себе на палубу.
А это Пароход и береговой моряк Слип.
— Вот хорошо! — говорят разбойники. — Давненько нам такая добыча не попадалась — люди верхом на рыбе! Сейчас мы предадим вас ужасной смерти. Начинай, братцы!
Лежат Пароход и Слип связанные на палубе и думают: «Плохи наши дела!» Подходят к ним разбойники с кривыми ножами. Впереди Чёрная борода капитан корабля и хранитель корабельной пробки.
— Эй ты, тот, что поздоровее! — говорит Чёрная борода Пароходу. Брось своего приятеля за борт, тогда мы тебя в живых оставим.
— Лучше я кого-нибудь из вас брошу! — говорит Пароход. Как дёрнулся, верёвки порвал, на ноги вскочил, давай с разбойниками драться.
А у разбойников на корабле две пушки: одна на носу, вторая на корме.
— Не стреляйте в них из пушек! — говорит Чёрная борода. — Надо их живыми взять.
Первый разбойник как прыгнет на Парохода! Пароход его за руку — и за борт. Второй разбойник как прыгнет! Пароход его за ногу — и за борт. Третий как прыгнет! Пароход только посмотрел на него — тот сам за борт свалился.
Видят разбойники — не одолеть этого человека. Собрались около кормовой пушки, зарядили её разрывной бомбой и давай на Парохода наводить.
А Пароход в это время Слипа развязывал. Видит Слип — на палубе мно-о-го пуговиц лежит. Собрал он их, зарядил вторую пушку, навёл на разбойников да как бабахнет! Разбойников всех как ветром за борт сдуло. Остался на корабле один Чёрная борода.
— Ах, как хорошо, — говорит, — что вы их всех перебили! Мне эти грубияны так надоели! Невежественные люди. Никто из них даже в шашки не играл. Сыграем! Кто выиграет, тот будет капитаном. Куда ему нужно, туда корабль и поплывёт.
«А вдруг, — думают Пароход и Слип, — этот человек порядочный и только по несчастью морской разбойник?»
Сели играть в шашки. Играют Пароход и Слип, играют, никак выиграть не могут. Посмотрели: они свои шашки на чёрные поля поставили, а Чёрная борода — на белые.
Переставили шашки и сразу выиграли.
Видит Чёрная борода, — дело плохо. Посмотрел за борт — что-то увидел.
— Посидите, — говорит. — Мне надо в трюм сбегать, корабельную пробку укрепить, чтобы вода не набралась.
Спустился в трюм, вытащил пробку совсем.
Стал корабль тонуть и утонул. Очутились Пароход и Слип снова в воде. А там — все сорок морских разбойников.
— Ага, вот мы их и поймали! — говорит Чёрная борода. — Хватайте их, мои верные разбойники! Эти два человека мне так надоели. Я у них только что четыре партии в шашки выиграл… А где же они?
Оглянулся, а Пароход и Слип уже далеко. Рыба-парусник их в воде поджидала.
Плавали в воде морские разбойники, плавали. Идёт мимо катер. На нём сорок морских милиционеров совершают учебное плавание. С ними врач для наблюдения за здоровьем. Посмотрели милиционеры в подзорную трубу, видят в воде сорок человек.
Врач говорит:
— Ах, — говорит, — какая ужасная трагедия! Эти люди могут простудиться.
Вытащили их милиционеры на палубу, смотрят — а это морские разбойники.
— Ну что, — спрашивают милиционеры, — в тюрьму, или будете заниматься честным трудом? Например, капусту сажать.
— Капусту! — говорят тридцать девять разбойников.
— В тюрьму! — говорит Чёрная борода.
Такой неисправимый!
А в это время львы, от которых Слип убегал, шли по дороге и увидели на полянке охотников… Но это уже новая сказка.
Охотники и львы
Идут львы по дороге, видят — сидят на полянке охотники. Много охотников, человек сорок. Это они на своё охотничье собрание собрались выяснять, куда под Ленинградом делись утки да зайцы.
Видят охотники — три льва.
«Вот так штука, — думают. — Давно нам под Ленинградом львы не попадались. Как же на них охотятся? Забыли. Надо этот вопрос обсудить».
Стали охотники обсуждать, как лучше львов поймать.
Один говорит:
— Предлагаю намазать дорогу клеем. Львы пойдут по ней и приклеются.
Ему отвечают:
— А автомобили? Тоже приклеются? Да нам за такую охоту так влетит!
Второй говорит:
— Есть ценная идея. Построим вокруг города забор. Все львы окажутся внутри забора. Останется только их добыть оттуда.
Ему отвечают:
— А люди? Тоже внутри? Как их потом от львов отделять? Не пойдёт.
Третий говорит:
— Надо взять бинокль, перевернуть его и посмотреть на этих львов. Они сделаются маленькими-маленькими. Тогда их можно будет собирать щепотью — и в коробок. Можно в спичечный.
Стали охотники спорить: уменьшатся львы или нет, если на них смотреть в перевёрнутый бинокль?
Львы слушают и думают: «Кажется, попались! Что это за штука такая бинокль? Видно, пока мы на стене висели, жизнь далеко вперёд ушла».
Тот, что на тарелке был впереди всех, говорит:
— А не вернуться ли нам обратно на тарелку? Ну какие из нас хищники? А на тарелке так хорошо! Я готов идти первым.
Остальные поддержали:
— На тарелку! На тарелку!
Кончили охотники спорить, смотрят — а львов нет. Вернулись львы на Таврическую улицу в дом номер семь, поднялись в комнату и обратно на тарелку залезли.
— Не наше, — говорят, — это дело — быть хищниками. И от охотников мы отвыкли… Интересно, куда это наш хозяин-матрос пропал?
А в это время Пароход и Слип плыли верхом на рыбе-паруснике. Плывут они, и вдруг прямо перед ними всплывает из глубины страшное морское чудовище — десятирукий кальмар… Но это уже новая сказка.
Львы и парусник
Плывут Пароход и Слип на рыбе-паруснике. Слип зонтик под мышкой держит.
— А знаете, — говорит, — я кашлять перестал. Что значит свежий воздух!.. Всё хорошо. Только не нужно больше приключений!
Едва он это сказал, вода забурлила, и всплывает перед ними большой страшный кальмар. Десять рук, хищный кривой клюв, глаза как два колеса.
Рыба — в сторону, кальмар — за ней.
— Умоляю вас, слезайте! — говорит рыба. — Я нырять буду, а то он меня съест.
— Куда же нам слезать? — говорит Слип. — Кругом вода.
А кальмар подплыл поближе, воду струями пускает, хвостом по воде бьёт, вот-вот на рыбу кинется.
— Плохо дело, — говорит Пароход. — Была бы пушка или, в крайнем случае, складной нож…
— Да, — говорит Слип, — видно, нам погибать… Уф, как жарко! Раскрою-ка я зонт.
Раскрыл зонт. А кальмар никогда в жизни зонтов не видел. Глаза у него совсем круглые стали, клюв сам собой раскрылся. Набралась внутрь кальмара вода, и пошёл он на дно. От удивления.
— Вот так раз! — говорит Слип. — Тонет! Может, помочь ему?
— Ничего с ним не будет, — говорит Пароход. — Опомнится!
Плывут они дальше, видят — впереди три чёрные точки.
— Что бы это могло быть? — спрашивает Слип. — Камни не камни… Акулы не акулы… Львы!
И верно, плывут им навстречу три морских льва. Чёрные, блестящие, ласты как крылья, зубы острее гвоздей.
Рыба — от них, львы — следом. Видит рыба — не уйти.
— Как хотите, — говорит, — а я на этот раз обязательно нырну!
Пароход говорит:
— Одну минуту!
Окружили львы рыбу со всех сторон.
— Да, теперь не спастись, — говорит Пароход. — Эти ведь животные умные, их зонтиком не обманешь.
— А может, попробовать? — спрашивает Слип. — Или «кыш» им сказать, «кыш»!
— Поздно, — говорит Пароход. — Тут даже сила моя не поможет.
— Так, так, так… — говорит Слип. — А ведь это какие-то знакомые львы. Где я их видел?.. В зоопарке? Нет, не в зоопарке… В музее? Нет, не в музее… Вспомнил! Вы, случайно, в цирке на Фонтанке не работали?
— А как же! — отвечают львы. — Работали. Три сезона. У вас хорошая память. Номер у нас был — «Волшебный сундучок». Такой голубой, с ручками. Мы из него какие хочешь вещи доставали. Кому что надо из публики.
— Всё ясно, — говорит Слип Пароходу. — Помните Таврический сад? Прежде чем вы про утюг подумали, мне всё коты да обезьяны в голову лезли.
— Хороший был номер! — говорят львы. — Новому директору не понравился. Сундучок приказал выбросить, а нас в море выпустить… Мы вот что ещё умели делать!
Стали львы разные фокусы показывать: один вперёд кувыркается, второй назад, а третий зонтик у Слипа взял и, стоя на хвосте, вокруг рыбы с зонтиком обошёл.
— Фу! — говорит рыба. — И устала же я с вами! Голова кругом идёт. Ну и пассажиры попались! Отпустите вы меня, умоляю!
— Ладно, ныряй, — говорит Пароход. — Нас теперь львы до берега довезут.
Пересели они на морских львов и поплыли дальше. Приплыли к берегу, попрощались, взяли со львов слово, что если они опять в цирке выступать будут, то непременно позовут, и пошли в город Ленинград.
Идут, видят — стоит у дороги дом, все окна и двери в доме настежь, вокруг дома капуста… Но это уже новая сказка.
Подзорная труба и корабельный гвоздь
Идут Пароход и Слип по дороге, торопятся в город Ленинград. Видят стоит у дороги дом. Вокруг дома капуста растёт. Вошли они в дом. В первой комнате стол стоит, у стола — тридцать девять табуреток. Вошли во вторую комнату — там тридцать девять кроватей.
Только присели на кровать, открывается дверь и входят тридцать девять морских разбойников.
Вскочили Пароход и Слип. «Неужели, — думают, — опять драться придётся?»
А разбойники говорят:
— Сидите, сидите! Мы теперь мирные. Нас перевоспитали. Один Чёрная борода никак перевоспитаться не может… Вы есть хотите?
Накормили Парохода и Слипа капустными котлетами, вышли вместе с ними из дому. Около дома — тридцать девять лопат. Взяли мирные разбойники лопаты, попрощались и пошли в огород, к своей капусте.
Идут Пароход и Слип по дороге, видят — лежит на дороге верёвка. Один конец петлей свёрнут, второй — в кустах. Только вступили они в петлю, кто-то из кустов верёвку как дёрнет! Повалились Пароход и Слип на асфальт. А из кустов Чёрная борода вылезает.
— А! — говорит. — Вот так встреча! Попались? Теперь-то я вас домучаю!
Привязал верёвку к дереву.
— Давно, — говорит, — я никого не мучил. В тюрьме, представляете, никаких развлечений. Еле убежал.
— А может, в шашки сыграем? — говорит Слип. — Кто проиграет, того и мучить.
— Нет-нет, — отвечает Чёрная борода. — Шашки — это старо.
А сам разводит костёр.
«Придётся верёвку рвать, — думает Пароход. — Сейчас я из этой Чёрной бороды котлету сделаю!»
Только он так подумал, видит — идут по дороге строем морские милиционеры, несут на плечах подзорную трубу. Увидел их Чёрная борода — и бежать. Милиционеры трубу положили — и за ним. Раз! — и окружили его.
— Молодцы! — говорит Пароход. — Вовремя подоспели. А то бы я из него капустный блин сделал!.. Куда это вы трубу несёте?
— В город, — отвечают милиционеры. — Надоело нам её таскать. Пускай лучше через неё учёные на Луну смотрят… А мы вас знаем — вы матрос по имени Пароход.
— Кто же меня не знает? — говорит матрос. — А это мой друг Слип.
— Зовите меня Стёпой. Или Сапожковым, — говорит Слип милиционерам. Это я у вас ведро унёс, помните?
— Помним, — отвечают. — А где оно, между прочим?
— Утонуло вместе с кораблём. На дно пошло. Трагический случай.
— Ничего, — говорят милиционеры, — вёдер у нас много… Так мы пошли!
— Возьмите меня с собой! — говорит Чёрная борода. — Не то я опять до какого-нибудь преступления докачусь. Дайте мне нести какое-нибудь самое маленькое стёклышко.
— И верно, дайте ему стёклышко от трубы! — говорит Пароход. — Может, он перевоспитается.
— Ладно, — говорят милиционеры.
Дали они Чёрной бороде самое маленькое стёклышко, взвалили трубу на плечи и понесли.
Милиционеры ушли, и Чёрная борода со своим стёклышком ушёл. А Пароход и Слип без приключений вернулись в славный город Ленинград.
Вот и Таврическая улица. Седьмой дом.
— Ну, я к себе, — говорит Слип. — Никогда так хорошо себя не чувствовал: коленка не болит и кашель прошёл. Что значит морской воздух! Врачи обрадуются.
— А я, — говорит Пароход, — пошёл мои морские штаны гладить.
Расстались они. Пришёл Пароход домой, оглядел комнату — всё ли на месте? Стол, железная кровать, тарелка. На тарелке львы.
И раковина на столе.
«Что-то я устал! — думает Пароход. — Видно, старею, и ещё — надоели приключения. Действительно, зачем мне эти кораблекрушения? Стану береговым моряком. Отосплюсь за всю беспокойную жизнь».
Лёг и проспал ровно три дня и три ночи. Просыпается, а в дверь кто-то — стук, стук, стук!
Открыл — а там Степан Петрович Сапожков. В морской рубахе, но без зонтика.
— Ведь вот какое дело, — говорит. — Не могу я теперь без моря. Давайте построим новый корабль. Махнём в океан… Кстати, что это у вас шумит?
Поднял Пароход раковину со стола, приложил к уху. Шумит раковина, зовёт в море бравого моряка.
— Ну что ж, — отвечает, — в океан так в океан! Вот только гвоздя у меня нет… И штаны не выгладил.
Открыл он сундучок, а там вместо утюга — гвоздь.
— Вот теперь всё в порядке! — говорит Пароход.
Одолжил он у соседей утюг, выгладил свои морские штаны, взял в руку гвоздь.
— Парусник построим?
— Парусник.
Вышли они на берег Невы, построили корабль, выплыли на простор Балтийского моря. Плывут, а навстречу им — кит… Но это уже совсем другая сказка.