Лерка прошла мимо парня, раздающего листовки и, взглянув на него чуть свысока, снисходительно протянула руку. Она ведь уже не такая. Она уже свое заработала.
Можно было бы, конечно, еще накопить… На синтезатор этих денег вряд ли хватит. Вообще Лерка играть на нем не умела, но ей очень хотелось научиться. Чтобы сидеть такой красивой, с ровной спиной, пальцы бегают быстро-быстро, и музыка выходит. А можно было бы еще купить новый телефон. Или маме массажер для спины, она давно такой хочет. Или папе удочку дорогущую, все равно мама ему купить такую никогда не даст…
Лерка замечталась, скользя по нечищенному полу мимо стеклянных витрин. И тут вдруг краем глаза она заметила на одном из манекенов шапку. Вязанную, большую такую. Рыжую и с лисьими ушами. Лерка представила, как круто она будет на ней смотреться. Правда, шапка наверняка привлечет чересчур много внимания, этого Лерка не любила. Но где-то она вычитала, что долго оставаться в зоне комфорта нельзя, нужно непременно работать над собой, и иногда делать то, чего очень не хочется.
Лисья шапка была куплена, и Лерка, не осознав до конца, что произошло, вновь вышла на улицу. Она нахлобучила шапку на голову и тут же посмотрела на себя в отражении. Увиденное ее совсем расстроило. Старый синий пуховичок ну никак не подходил к новой яркой шапке. Словно голова от одного человека, а тело – от другого. Смешной, нелепый конструктор.
Лерка тяжело вздохнула и вновь пошла к вращающимся дверям. Пришлось на все оставшиеся деньги покупать длинное зеленое пальто. Оно, конечно, Лерке не понравилось, но продавщица с умным видом сказала, что это последнее слово уличной моды. Да и с шапкой, вроде бы, довольно-таки хорошо смотрелось.
Сердце неприятно сжалось, когда Лерка отдавала деньги, расставаясь с мечтой о синтезаторе, но что поделать? Теперь она другая. Взрослая. А взрослые на умных покупках не скупятся.
Осталось у Лерки чуть больше двухсот рублей, и на них она купила краску. Осознала вдруг, что ее тоненькие русые волосы совершенно не подходят ни к шапке, ни к пальто. Еще стоя на кассе Лерка и глядя на коробку с хитро улыбающейся девицей, подумала, что теперь будет зваться Лисой. А что? Красиво, ярко, со вкусом. И прямо веет индивидуальностью. Вот.
Дашка долго охала, восхищаясь шапкой и пальто, но было видно, что они ей ничуть не нравятся. Лерка про себя только усмехнулась, подумав, что оригинальные вещи мало кого привлекают. А вот она не такая. Она смогла оценить их истинную красоту.
– Дашка, а ты Сартра читала? – спросила Лерка, смывая краску с волос.
– Ой, на вот это вот молодость тратить? – Дашка закатила глаза и сунула подруге полотенце. – Я вон лучше у Сёмки из Брауна еще что-нибудь сопру.
– Ну и дура ты. А я «Тошноту» начала читать. Мне нравится.
На самом деле, книга была до жути скучная и непонятная. Лерка кидала тоскливые взгляды на недочитанную шестую часть «Гарри Поттера», но он был детской сказкой. А ей давно пора меняться.
Когда Лерка вышла из ванной, Дашка испуганно отскочила и неосознанно загородила собой зеркало. Опомнившись, она пустила подругу посмотреть на себя и, осторожно улыбаясь, спросила:
– Ну… Как тебе, Лер?
Лерка только тряхнула ядрено-рыжей шевелюрой, повертелась вокруг себя и весомо сказала:
– То, что надо.
Вообще Лерка сама себе не очень понравилась. Но появившегося блеска в глазах нельзя было не заметить. Так Лерка окончательно стала Лисой.
Домой она шла на подкашивающихся ногах. До сих пор не верилось в то, что она натворила. «Ой, мама разорется… А папа убьет, наверное. Да как я в школу вообще ходить буду?!» – осознание пришло слишком поздно, но Лиса, несмотря ни на что, решила идти до конца. Это ее жизнь? Ее. И пусть все привыкают к тому, что теперь она такая особенная.
Мама восприняла метаморфозы на удивление спокойно. Усмехнулась только. Эти усмешки Лиса страшно не любила. По ним сразу было видно, что мама про себя думает: «Дурочка малолетняя. Ну, ничего, пройдет».
Мама внимательно осмотрела новое пальто и шапку, но спросила только о синтезаторе: «Ты ведь ради него работать пошла, нет?». Лиса на это страшно обиделась, прокричала что-то про экзистенциальный кризис и убежала в комнату. То ли искать ответы, то ли просто разреветься непонятно из-за чего. Лиса подумала, что жизнь ее кончена. Голова ее теперь пылала, о вожделенном синтезаторе не стоило и мечтать, а мама почему-то все понимала. Хотя понимать совсем не должна была.
Лиса вступила в умные группы «Вконтакте». Ну, точнее, названия у них были умными, типа «Читающие», «Экзистенция», «МХК», «Дзен», «Психология» и все типа того. Но на самом деле наполнялись они только сомнительными цитатами и раздутым самомнением участников.
Лиса начала слушать «Radiohead», потому что они были грустными. Ведь только дурак радуется жизни. Но вообще-то Лисе нравился джаз. Старый и красивый. Синатра, Пегги Ли, саксофон и бас. Она заслушивалась в душе «Эрмитажем», а потом ругала маму, что их радио перестало поддерживать другие частоты. Просто джаз ни один нормальный подросток слушать не будет, это Лиса знала точно.
В школе новую прическу и новый стиль почему-то не оценили. Даже маму вызвали. Но прошло пару недель, Лиса продолжала все так же усердно учиться, и учителя успокоились.
А вот одноклассники стали больше уважать Лису, поэтому она купила себе еще огромный мешковатый свитер, на который пришлось просить денег у мамы. Лиса постоянно одергивала его, ворсинки впивались в кожу, и был он, в целом, очень неудобным. Как и пальто, как и новый цвет волос. Но Лиса только попросила у мамы еще денег на ботинки с тракторной подошвой, чтобы дополнить образ.
Как-то вечером Лисе пришло уведомление, что, дескать, одна из групп «Вконтакте» встречу устраивает в антикафе. Посидеть, о жизни поговорить, пообсуждать умные книги. Лиса сначала испугалась, что не так уж и много она умных книг и прочла. Только пару экзистенциалистов. Хотя из Камю и Сартра, настойчиво читаемых, она не понимала ровным счетом ничего. Но Лиса, набравшись смелости, кликнула на «точно пойду».
В назначенное время и час Лиса сидела на мягком диванчике, одергивая новую рубашку, и то и дело поправляя волосы. Здесь все выглядели необычно: одежда, броши, пирсинг, цвет волос. Но на них это смотрелось так органично, так по-настоящему, что Лисе за себя стало неловко.
Парень, организовавший встречу, зажав в ладонях бумажный стаканчик эспрессо, говорил о том, что жизнь – это страдание, что все пришли в этот мир страдания пережить, что без них вообще нет личности.
Лиса расстроилась. Она еще ни разу по-настоящему не страдала, а прожила она не так уж и мало лет. Ей в жизни нравилось все, но страдания были частью роста, и Лиса настойчиво пыталась придумать, где бы их найти.
Мама велела быть дома к девяти, поэтому Лиса, краснея и извиняясь, протиснулась к выходу и быстро выскочила за дверь. На улице уже уже стемнело, ветер завывал как-то особенно уныло, и Лисе очень захотелось позвонить маме. Мол, забери меня, пожалуйста, нагулялась. И сиди себе спокойно в машине, смотри в окошко, слушай «Эрмитаж».
Но Лиса ведь стала уже совсем самостоятельной. Сама решила тащиться в такую даль – теперь не дергай мать. Да и до метро идти, кажется, всего кварталов шесть.
Лиса недовольно поморщилась, когда ветер бросил ей в лицо ледяную пыль, обмоталась огромным шарфом и побрела в черноту узкой улочки.
– Эй! Подожди! – окликнул вдруг Лису чей-то голос.
Лиса испуганно сжалась и ускорила шаг. Но ее окликнули снова, и ей пришлось обернуться. От дверей антикафе бежал парнишка и размахивал руками. Может, она что-то забыла и он ей решил вернуть?
– Эй! Ты что там забыла?
– Что? – Лиса, недоумевая, уставилась на раскрасневшегося от бега парня.
– Да я тоже свалить решил. Меня брат туда потащил. Ты к метро? Пойдем.
– К метро, – ответила Лиса, пытаясь разглядеть в новом знакомом хоть что-то необычное. Но взгляд совершенно ни за что не цеплялся.
– Ну и нудятину они там несут, да?
Лиса, подавив легкий смешок, хотела было согласиться, но только тихо пробормотала:
– А мне понравилось. Умные вещи ребята говорят.
– Умные? Да ему 23 всего, а он как старый дед, ну! – парень так весело рассмеялся, что Лиса не смогла скрыть улыбку.
– Может, я еще не доросла до этого всего, – согласилась Лиса.
Ботинки на тракторной подошве жутко скользили по едва прикрытому свежим снегом льду, и Лиса не поспевала за новым знакомым. Она попробовала ускорить шаг, но поскользнулась, и чуть не свалилась на землю. Парень ловко подхватил ее за талию и поставил на ноги. В этом мгновении, казалось, сосредоточилось полжизни Лисы. И мягкое объятие, и лица в паре сантиметров друг от друга, и теплые ладони, схватившие заледеневшие пальцы. Лиса ужасно обрадовалась что на улице темно, иначе парень точно бы заметил, как сильно покраснели ее щеки.
– С-спасибо, – прерывисто поблагодарила она своего рыцаря. Конечно, рыцаря. Ибо в мыслях Лиса уже рассказывала детям о знакомстве с их прекрасным папой.
– Да не за что, – парень пожал плечами. – Тебя зовут-то как?
– Лиса, – почему-то выпалила Лиса.
– Чего-о-о? – парень усмехнулся, так светло и просто, что Лисе сразу стало неловко.
– Это, вот, – Лиса неопределенно взмахнула рукой в сторону головы. То ли на шапку решила показать, то ли на огненно-рыжие волосы.
– Так она же беличья, – недоуменно сказал парень.
– Лисья, – Лиса почему-то вспыхнула и сразу обиделась.
– Бе-ли-чья.
Лиса возмущенно стащила с головы шапку и уставилась на уши. Кисточки. Почти три недели прошло, а она ни разу не обратила внимания на кисточки. Ее словно окатило ледяной водой. Она испуганно уставилась на парня. «Позор-то какой, Господи-и-и-и» – подумала Лиса.
– Ладно, я на остановку. Приятно было познакомиться, Лиса, – парень потряс замерзшие бледные пальцы Лисы теплой мягкой ладонью и ушел прочь от метро.
Лиса не вспомнила, как добралась домой. В голове почему-то прокручивался образ парня и позор с лисьей шапкой. Раз за разом, раз за разом.