Когда все ушли, Максим вернулся к своему столу, посадил вислоухого котика на колени и, машинально почесывая его за ухом, стал разговаривать с компьютером.
Прежние хозяева Лапы с компьютером разговаривали редко: только если он зависал на самой середине интересного фильма. Днем они очень много работали, а по вечерам смотрели кино с погонями и стрельбой. Лапа лежал рядом на диване, его как будто не замечали. И погладили всего несколько раз, словно по ошибке. Да здесь, в этой клинике, за один день он получил больше внимания и любви, чем дома — почти за два года!
Максим перестал гладить вислоухого подкидыша. Разговор с компьютером у него не клеился.
Лапа не очень понял, что к чему. Вроде бы администратор клиники просил, чтобы компьютер его выслушал, а компьютер — неисправный, должно быть, — сердился и категорически отказывался это делать. Знаете, как сердится компьютер? Он кричит высоким пронзительным голосом: «Пусть коты тебя слушают, а мне не звони больше!» — и замолкает.
Ничего не добившись от несовершенной техники, Максим погасил экран, пересадил Лапу в ящик стола и принялся катать шарики из накопившихся за день листков. На этих листках он записывал телефоны и адреса пациентов, имена животных и их хозяев, названия лекарств, которые необходимо срочно заказать в клинику, и просто какие-то посторонние вещи, вроде списка покупок на ближайшие дни.
Воспользовавшись моментом, Лапа улизнул на кухню: теперь, когда и людей, и тревожащих запахов стало поменьше, он почувствовал сильный голод и спешил подкрепиться.
Он не заметил, когда рядом оказался Подарок.
Старожил был крупнее и сильнее, он улегся, перегородив выход из кухни.
— Никто тебе так ничего и не объяснил, — спокойно сказал Подарок, — в нашей клинике это обычное дело. Но я умею объяснять, у меня работа такая.
— Работа? — повторил Лапа, укладываясь на пол напротив Подарка, но так, чтобы в любой момент подскочить и дать стрекача.
Кот Подарок был из числа животных, которые сами зарабатывают себе на миску корма и теплую лежанку. Он, как и Лапа, был подкидышем.
— Было у нашей мамы трое детей: двое умных, один — счастливый, — так всегда начинал свой рассказ Подарок. — Вернее, одна. Наша трехцветная сестренка понравилась соседям. Они говорили, что такие кошки приносят счастье. Может быть. Маркиза, во всяком случае, абсолютно счастлива. Раз в год мы встречаемся, когда ее приносят сюда на осмотр. Знали бы ее хозяева, что будет дальше, — взяли бы к себе и нас с братом.
Лапа мысленно перенесся в прошлое, в квартиру, где родились три маленьких котенка, одним из которых был его собеседник.
Недолго котята жили в теплой квартире: в одну холодную ночь, когда мама-кошка спокойно спала, Подарка и его брата положили в картонную коробку и отнесли на крыльцо клиники «Кошачий лекарь». К счастью, рассеянный доктор Иванов в тот день забыл выключить в своем кабинете обогреватель. Дважды его уже штрафовали за это, и платить третий штраф он не хотел — а потому, ругая свою забывчивость, вылез из теплой постели, оделся, вышел во двор, сел за руль и поехал в клинику. И обнаружил на пороге замерзающих котят.
На следующий день Рая обклеила все столбы, водопроводные трубы и доски грозным объявлением: «Кто подбросил на крыльцо „Кошачьего лекаря“ двух котят-мальчиков, серого и рыжего? Пусть сознается сам, я его все равно найду, и пощады не будет!»
Конечно, никто не сознался. Зато за рыжим котенком пришли печальные дедушка и бабушка, недавно потерявшие пожилого рыжего любимца, постоянного пациента клиники.
— Как вы их назвали? — деловито осведомился дедушка.
— Пока никак, — ответил доктор Иванов, — не до того было. Глистов гнали, глаза им промывали.
— А если глистам промыть глаза — они все поймут и уйдут сами? — заинтересовалась бабушка.
— Я зову их Подарок. И того и другого, — вмешалась Рая. — Они же нам бесплатно достались. Вроде как в подарок.
— Нет, бесплатно животных брать нельзя, плохая примета, — сказала бабушка. — Давайте мы вам заплатим за глистов и за глаза. И возьмем себе этого, рыженького.
— Подарок остается у вас, — подытожил дедушка, — а наш будет зваться Неподарок.
Так и порешили.
Лапа молча слушал эту историю. Он уже несколько раз мог выскочить в приоткрытую дверь кухни: Подарок не успел бы его поймать, так он был увлечен воспоминаниями.
— Тебе повезло, что доставили сразу в клинику, — закончил он свой рассказ, — на крыльце было холодно. И крышки у коробки не было. Сверху мокрый снег сыпался. И вокруг столько опасных запахов, звуков, шорохов.
— Здесь их тоже много! — вставил Лапа.
— Чепуха. Если будет какая-то опасность — я тебе сообщу. А пока будь как дома. Тебе дома что запрещали делать?
— Под ногами болтаться. Но я все равно болтался, — признался Лапа.
— Тут под ногами болтаться можно. Персонал опытный, на хвост ни разу не наступили. Но в кабинеты во время приема не лезь — можешь напугать пациентов. И еще — не роняй цветочные горшки. Понимаю, что многого прошу. Но, пожалуйста, — горшки не сбрасывай. Даже не подходи к ним, чтобы не было искушения. И вообще — забудь, что тут есть подоконники. Никогда не знаешь, куда Рая приткнет свои алоэ и фиалки, а они с таким шикарным грохотом падают. Нет-нет, не думай про эти горшки! — Подарок, кажется, самому себе это пытался внушить, а лапы его делали такие характерные сбрасывающие движения.
— Цветы, кабинеты — это все? Или тут еще что-то запрещается? — напомнил о себе Лапа.
Подарок вздрогнул, пришел в себя, чуть не вскрикнул: «А, кто здесь?» — но вовремя спохватился, вспомнив, что он — старожил, дающий советы новенькому, и степенно продолжал:
— Нельзя разорять рабочий стол Максима. Там всегда в конце дня чашки стоят, блюдца всякие, бумажки валяются скомканные. Ничего не трогай! Кажется, что это мусор и с ним можно поиграть, — а наутро выясняется, что заиграл важный документ. Не лезь туда, словом. Максим утром придет, все уберет, заодно и проснется.
Следующее утро и в самом деле началось с того, что Максим тщательно убрал и протер свой стол, унес на кухню чашки, вымыл их и поставил на место.
— И хоть бы раз вечером порядок навел, так нет же, все с утра! — попеняла ему Рая.
Она тоже приехала пораньше, привезла «ребенку» — Лапе, то есть — мягкую лежанку, игрушечную мышь с колокольчиком, две миски и индивидуальный туалет.
Туалет и миски Лапа одобрил — ему было очень неловко теснить Подарка. Лежанку понюхал и отверг. Мышь взял в зубы, прыгнул с нею в синюю бочку — и был таков.
— Диоген! — снова сказала Анна Борисовна, заваривая утренний кофе.
Начался прием, пошли пациенты. Улучив момент, Лапа спросил у Подарка, что такое Диоген.
— Был такой философ, — небрежно пояснил Подарок. — Жил в бочке. Искал человека.
— Как это — искал человека? Что значит — философ?
— Подробностей я не понял, — признался Подарок, — так, подслушал пару разговоров, сделал выводы. Но полагаю, что философ — это такая древняя греческая порода котов. А человека он искал как все мы. Кто нашел своего человека — тот знает, что это такое. Я-то не знаю, по-моему, выдумки это все. Ну да сегодня здесь будет Неподарок, он объяснит тебе свою теорию.
Сказавши это, Подарок отправился встречать новую посетительницу — девочку, которая принесла за пазухой печальную морскую свинку. Пока Анна Борисовна и доктор Иванов были заняты, Максим быстро осмотрел свинку и сказал, что ей нужно поскорее подточить зубы, и все будет в порядке.
— Максим — тоже доктор? — спросил у Подарка Лапа, когда они столкнулись на кухне.
— Тут все доктора. Даже я уже немножко доктор. Но считается, что по-настоящему докторов у нас только двое. Первый доктор — Анна Борисовна. Это которая тебя Диогеном называет. Она ко всем пациентам обращается знаешь как?
Лапа не знал.
— Котик! Представляешь? Даже если это вот такенный мраморный дог. А она ему: «Котик, открой ротик!»
— И что?
— Открывает. А доктор Иванов — это наш доктор номер два — тот всех называет «больной». Даже если здорового кота привели на осмотр. Что там… у него и я вечно — «больной»! Поначалу я показал ему, какой я «больной», — порвал там кое-что, поцарапал, горшки цветочные покидал. Но он как не понимает, твердит одно: «Больной, не балуйтесь!»
Тут как раз на кухню вышел доктор Иванов.
— Ну что, больной? — весело спросил он у Лапы. — Обустраиваешься? Молоток. А я сейчас обедать буду. Кому сосиску вредную, но вкусную? Пока Рая не видит?
Сосиски они честно поделил между собой, и Рая, поборница здорового питания, как среди людей, так и среди животных, про то не узнала.
О том, что наступил вечер, Лапа понял по пустым чашкам и скомканным бумагам на столе у Максима. Пришла Кумушка в сопровождении хозяйки. Рая объявила, что сегодня ей некогда болтать, она решительно идет к зубному, и не хочет ли Подарок сопровождать ее и поддерживать на этом мероприятии? Подарок никак не отреагировал — уже почти час он не спускал глаз с входной двери. И вот — стены клиники огласил его победный мяв!
Так он приветствовал седого старичка, еле тащившего большую красно-белую переноску. Не успел хозяин открыть дверцу переноски, как Лапа уже знал, что сейчас его познакомят с Неподарком.
Два брата обнюхались после долгой разлуки. Лапа наблюдал за ними издали. Неподарок был бы точной копией Подарка — если бы не рыжая масть. Даже глаза у него были рыжие!
Доктор Иванов выглянул из своего кабинета и сказал, что готов принять «больного».
После осмотра Подарок представил брату новенького.
— Ищи своего человека, — внимательно осмотрев Лапу, сказал Неподарок, — ты не из тех, кто может быть сам по себе.
— Ищи да ищи! — сердито зашипел Подарок. — Где искать, можешь ты объяснить? Или рецепт ему выпишешь?
— Это не бывает по рецепту, — помолчав, сказал Неподарок. — Когда сюда пришли мои хозяева, я понял сразу. Вот — мой человек.
И кот указал взглядом на старичка, который, сидя на скамейке, о чем-то разговаривал с хозяйкой Кумушки.