— Но их же было двое. Как я слышал, — робко подал голос Лапа.
— Их и сейчас двое. Но бабушка была человеком прежнего кота. Она и сейчас его вспоминает. Знаете, когда они пришли в тот раз, они ведь не хотели брать котенка. Просто гуляли, ходили туда-сюда и зашли погреться. А потом дедушка увидел меня, я увидел его — и все. Когда соседи пришли за нашей сестренкой Маркизой — они взяли ее не потому, что она трехцветная и счастье приносит. Это были ее люди. А она была их кошкой.
— А бывает, что человеку совсем не нужен кот? — совсем осмелел Лапа.
— Бывает. И часто! Кому-то нужна, к примеру, лошадь. Или вон, — он кивнул на хозяйку Кумушки, — собака. Каждому кто-то нужен. Только не нашему Подарку.
— Мне нужны они все! На кого-то одного я не согласен! — воскликнул Подарок, обводя лапой помещение.
— Конечно! Все — значит, никто! — фыркнул его брат. Как видно, такие споры были у них не редкость.
Лапа отошел в сторону — ему надо было все как следует обдумать. Он и сам не заметил, как очутился в синей бочке.
— Диоген снова на посту! — объявила Анна Борисовна. Ей очень хотелось, чтобы нового кота звали не Лапа, и уж тем более не Лапоть, а как-нибудь культурно. Все-таки интеллигентная клиника, а не склад готовых гвоздей. Но ее выдумку никто не поддержал.
Следующее утро Максим начал не с уборки — хотя за ночь поверхность его стола не сделалась ни на вот столько чище, — а с украшения клиники к Новому году. Достал из кладовки коробку с гирляндами и фонариками, принес белую пушистую елочку, навесил на нее синие стеклянные шарики. Включил музыку, навевавшую мысли о скором празднике.
— На штоле бумаги шобери, елку не видно! — прокомментировала Рая.
— Вижу, ваш поход к зубному состоялся, — вежливо кивнул Максим.
Потом, почти одновременно, пришли доктор Иванов и Анна Борисовна. Максим сказал им, что сегодня забежит Лешка, и они очень обрадовались.
— Лешка — это тоже кот? — спросил у Подарка Лапа.
— Нет, он человек. Это наш практикант. Осенью работал в клинике, помогал Рае, а сейчас за учебу взялся, хвосты сдает.
Лапа вздрогнул. Нужно было сразу спросить у Подарка, какие такие хвосты сдает этот Лешка, но он не решился. А вскоре ответ явился сам собой. На прием пришли мама и дочка и принесли крепкого темно-бурого бесхвостого кота. Кот ни видом, ни запахом не походил на больного, но доктор Иванов все равно назвал его «больной» и пригласил вместе с хозяевами в кабинет.
— Еще один наш постоянный пациент, — сказал Подарок, когда дверь в кабинет закрылась. — Его зовут Медведик.
— Это его Лешка так? — с ужасом спросил Лапа. — За что?
Подарок помотал головой, выражая недоумение.
— Хвост отрезал, — выговорил Лапа страшные слова.
Подарок захохотал так, что даже на пол повалился. И рассказал Лапе, что «хвостами» у нерадивых студентов и школьников называются не сданные вовремя экзамены и зачеты. А Медведик — он из курильских бобтейлов. Это такая порода. Никто этим котам хвосты не отрезает, они у них сами по себе растут короткие и пушистые.
Лапа устыдился своей необразованности. Он двинулся было к своей бочке, но Подарок остановил его:
— Ерунда, со всеми бывает. Поработаешь тут — привыкнешь к тому, что коты хоть и похожи, но все разные. Я, когда тебя увидел, решил, что тебе уши отрезали! — признался он. — Мне уже потом Максим объяснил, что у тебя порода такая — вислоухая.
Лапа помотал головой: уши как уши, у него с детства такие. Потом полюбовался своим хвостом и все-таки отправился отдохнуть в синюю бочку.
Он не слышал, как ушел курильский бобтейл Медведик, как два мальчишки притащили с улицы кошку, нализавшуюся крысиной отравы, как всем сотрудникам, за исключением Подарка, пришлось держать большую собаку, которая до смерти боится уколов. Проснулся Лапа только к вечеру. И как раз к приходу Лешки.
Потягиваясь по очереди каждой из четырех лап, вислоухий котик выплыл из кухни. И увидел незнакомца, который держал в руках вяло подрагивающий лысый хвост!
— Вот, Лешка, смотри, взяли тебе на замену сотрудника, — сказала незнакомцу Рая. — Наши зовут его Диоген. Сокращенно — Лапа.
Лапа не спускал глаз с хвоста. Значит, это правда. Этот Лешка — никакой не студент, а просто мучитель котов. Сейчас поймает — и…
Не помня себя, Лапа побежал по коридору, свернул в темный пустой кабинет, где (так бесконечно давно!) его осматривали в первый раз, забрался на подоконник и затаился между жалюзи и оконным стеклом.
Очень скоро в кабинете зажегся свет, и вошли доктор Иванов и Лешка.
Лешка продолжал разговор, начатый в коридоре:
— Вышел из спячки, а она не знает, как его туда обратно загнать и надо ли. Ужик-то старый. В смысле пожилой. Двенадцать лет ему. И главное, непонятно, зачем проснулся, всегда спал всю зиму, как паинька.
— Сейчас посмотрим, — сказал доктор Иванов, направляясь к раковине. — Давно проснулся? Ел с тех пор что-то? Какую активность проявлял?
Лапа слегка раздвинул жалюзи и выглянул в щелочку. Чудовищный Лешка положил отрезанный хвост на стол для пациентов, а добрый доктор Иванов собирается его осматривать!
Роняя по дороге горшки с цветами, Лапа кинулся прочь. Дверь, по счастью, была незаперта, он вылетел в коридор, пробежал его насквозь, ворвался на кухню и прыгнул в бочку, где чувствовал себя в безопасности. Здесь и нашел его поздно вечером Подарок, когда люди разошлись по домам.
— Молодец, показал себя, — беззлобно усмехнулся он. — Скажи, завораживающее зрелище, когда горшок медленно срывается с подоконника и летит вниз, а потом разлетается на миллион кусочков? Ну-ка, говори быстро, что это зрелище тебя заворожило! Заворожило или нет?
— Хвосторез ушел? — тихо спросил Лапа. — Тебя не тронул?
— Лешка-то? Да говорю тебе, не режет он хвостов.
— А почему с хвостом пришел? А доктор Иванов ему помогал!
— Да какой хвост — это он ужа принес на осмотр! Уж, понимаешь, змея такая. Не ядовитая даже. Знаешь, что такое змея?
Лапа не знал.
— Змея — это такой длинный голый хвост с головой, и он живой, как ты и я. Одна такая змея, по прозванию уж, живет у Лешкиной знакомой. И вдруг этот уж проснулся, хотя зимой всегда впадает в спячку. А оказалось знаешь что? Рядом с его домиком протянули новогоднюю гирлянду, она светит, всякими огоньками переливается, ну и разбудила его. Придется ужу отмечать Новый год вместе с хозяевами.
В коридоре было темно. Только на столе у Максима мигал зеленой лампочкой невыключенный монитор.
— Давай на елочку поглядим? — предложил Подарок. — Только, чур, не сталкивать ее на пол.
— Так ты же сам говорил, что нельзя на стол Максима, — напомнил Лапа.
— Со мной — можно, — снисходительно ответил Подарок.
Коты осторожно запрыгнули на стул, потом — на стол, не потревожив ни одной скомканной бумажки. Шарики на елке тонко-тонко зазвенели.
— Меня на праздники к себе Максим возьмет, тебя, наверное, тоже, — сказал Подарок. — У Максима я еще не был. Вот у доктора Иванова несколько раз отмечал Новый год. Он любит, когда много гостей. Приезжают его братья, дети, племянники — полон дом народу, все так и норовят тебя потискать, погладить, помять. У Анны Борисовны я только один раз был. Там котов уважают, без спросу не мнут. Но никуда нельзя прыгать, кругом стеклянные безделушки. Вдобавок у ее мужа аллергия на шерсть, так что я несколько дней отсиживался в комнате дочки. А она меня все вычесывала и вычесывала, а я все урчал и урчал, как котенок. Никогда ни до, ни после я так много и громко не урчал.
— Может быть, эта дочка и была твоим человеком? — тихо спросил Лапа.
— Да ты что, поверил в сказки моего рыжего брата? Он кого хочешь взбаламутит. Не нужен тебе никакой человек! И мне не нужен!
Подарок от возмущения даже хлопнул лапой по столу. Задел компьютерную мышь. Экран осветился.
— Ты что делаешь! Положи как было! — испугался Лапа. И подвинул мышь обратно. Но, видно, нажал на какую-то кнопку, потому что на экране вдруг возникло недовольное женское лицо.
Подарок ничего не заметил, продолжая любоваться елочкой, а вот Лапа уставился в экран, как будто незнакомка была для него самым родным и важным человеком на свете.
— Прекрати уже мне звонить! Не надо ничего объяснять! Я прекрасно обойдусь без твоих объяснений! — послышался из динамиков сердитый голос.
И вдруг злость пропала. Как будто налетел сильный ветер и прогнал тучи, сгустившиеся над крышей.
— Ко-отик! — нежно сказали динамики. — Ми-илый. Кис-кис-кис!
Лапа, наверное, так бы и просидел всю ночь, разглядывая незнакомое-знакомое лицо, если бы не Подарок. Тот мгновенно среагировал на позывные «кис-кис-кис», оторвался от созерцания елки, понял, что их с новеньким застукали на столе, куда котам лазать нельзя, и взмяукнул:
— Лапа, очнись! Влетит нам за то, что полезли на стол! Тут везде камеры слежения! В городе ведь живем, в двадцать первом веке! Жмем отсюда!
Коты грациозно спрыгнули на пол и разбежались в разные стороны, словно их уже пришли ловить и наказывать. Подарок решил отлежаться на своей любимой верхней полке, а Лапу все тянуло к месту преступления: полночи он уныло бродил вокруг стола, бросая опасливые взгляды на потухший монитор, но подойти к нему так и не решился.
Даже если Максим заметил, что коты забирались на его стол, то вида не подал. О разбитых вчера цветочных горшках тоже не вспоминал, решив, что для котика, вероломно брошенного хозяевами, Лапа держится молодцом.
Пациентов почти не было: все готовились к Новому году. Персонал «Кошачьего лекаря» собирался уйти сегодня пораньше, если не случится чего-то выходящего из ряда вон.
Максим достал из кладовки две переноски, открыл и поставил на кухне, чтобы Лапа и Подарок привыкали.
— В них он повезет нас к себе, — пояснил Подарок. — Новый год уже сегодня ночью! Хорошо бы на столе у него была курица, я очень курицу люблю.
Максим три раза подряд позвонил бывшим хозяевам Лапы — телефон их по-прежнему был недоступен.