— Пообещала сотню золотом, если совершу Квест, и еще столько же за продолжение. Сказала, если первую Книгу возьмут, тогда она и вторую напишет.
Нет, это надо быть таким жадным олухом, как мой первый муж, чтобы попасться на такую удочку? Ведь беда-то не в том, что Авторица обманет, как раз напротив, она свое слово сдержит. Для неё написать про вексель на предъявителя, то бишь Шлёпа, от надежного гномьего банка — плевое дельце, хватило бы у новоявленного Героя силенок совершить Квест.
— Ки, хрен бы с тем золотом, — стонет орк голосом умирающего лебедя. — Не могу я больше. Помираю.
Ай, непутевый! Ай, дурак! Что ж ты натворил, горе мое луковое?!
Сама не замечаю, как начинаю гладить Шлёпа по… чугунному котелку, жалея точно маленького мальчика. Я хоть и драконица на четверть, а сердце у меня доброе, жалостливое. Бе-е-е-едненький!
— И что я вижу? — раздается вдруг дрожащий от гнева голос Лииниара.
Темный эльф глядит на меня сверху вниз, а сам весь серый от возмущения и ревности. Прямо как в анекдоте: "Вернулся муж домой с рыбалки раньше времени…"
Это в своих подземных городах мужчины-дроу тише воды, ниже травы, задавленные воинствующим матриархатом, а стоит оторваться такому вот беловолосому красавчику от национальных корней — большего собственника и ревнивца еще поискать придется. Лиин пока ухаживал за мной, кидался с ножом на каждого мужика, кто осмелится мне глазки строить. Да и сейчас порой его заносит на поворотах. Не то чтобы к каждому столбу ревнует, но не любит когда рядом ошивается какой-нибудь собрат по полу.
— Киатира, что ОНО здесь делает? — вопрошает дроу, судорожно шаря по плечам в поисках отсутствующих кривых отравленных клинков.
О-о-о-о! Если мы перешли к поименованию полным именем, значит дело плохо, и тут самое важное не подать вида, будто в чем-то виновата. Я ведь и вправду не виновата. Разве не так?
— У Шлёпа беда приключилась, — спокойно отвечаю я, глазом не моргнув. — Его Авторица поймала.
Лиин снова меняется в лице, становясь из серого темно-пунцовым. Это значит, дроу испугался насмерть. Будем надеяться, что за меня.
— Отойди от него, Ки, а то еще тебя зацепит, — шепотом просит он и тянет ко мне руку с таким выражением глаз, будто я вишу над бездонной пропастью, держась пальчиками лишь за хрупкую веточку.
Шлепу я оказалась тоже очень дорога, поэтому он тут же впивается в мои щиколотки, и какое-то время дроу и орк перетягивают меня наподобие каната — один за руки, другой за ноги. Я, естественно, визжу на всю улицу.
— Не прикасайся к моей жене, Дурная Каменюка! — орет Лиин.
— Твоей? Давно она твоя? А я её девства лишил! — ревет в ответ Шлёп.
Брешет, собака! Так я кому и сказала, кто у меня первым мужчиной был.
— Убери руки! — не сдается дроу.
— Не уберу! Только она меня спасти может! — упорствует орк.
— Отпустите! Больно же! — пищу я, задыхаясь. — Щас превращусь и спалю на месте!
Отпустили. Причем оба сразу, уронив меня лицом в лопухи.
— Убирайся вон, Огромный Гранитный Придурок! — свирепеет Лииниар, помогая мне подняться и, точно маленькую девочку, пряча у себя за спиной, от цепких лап орка.
Я его, кстати, понимаю. Был в его бурной темноэльфийской биографии печальный эпизод — Матроны как-то захотели принести Лииниара в жертву, но не Паучьей Богине, что он бы понял, а какому-то маститому Автору, любящему писать про кровожадных дроу. Тогда-то мой любимый муж и сбежал от своих сородичей. По секрету скажу: нет в нашем мире ничего хуже участи Героя, и тем паче Героини.
— Ки, пожалуйста! — скулит в отчаянии Шлёп, размазывая сопли по лицу. — Только тебе под силу избавить меня от НЕЁ! Ки, вспомни, как сильно я тебя любил!
— Ки, пошли отсюда! — упорствует злой дроу. — Пусть сам выпутывается.
А у самого руки трясутся.
Тогда первый муж идет ва-банк. Он начинает угрожать и шантажировать нас обоих.
— Вот я сейчас сниму котелок с башки, и она вас увидит!
Ох, лучше бы он этого не говорил. Рукопашная схватка между орком и дроу может окончиться плачевно для нашего тихого городишки. И пока мои мужья, бывший и нынешний, жестоко месятся в пыли, я решительно отправляюсь к колодцу за ведром воды. Будем разливать аки двух дерущихся котов. А что остается делать? Поубивают же друг друга, и останусь я горькою вдовою. Э нет, мальчики, так дело не пойдет!
Очень скоро мы все втроем уже сидим на истоптанных в клочья лопухах (я между, до последней нитки промокшими, избитыми мужьями, точно пограничный столб), и пытаемся собраться мыслями, а над нами вьются очумевшие от обилия событий сортирные мухи. Понятно же, что Шлёп просто так от меня не отстанет. Ему Авторица такой Квест устроила, что даже у несклонного к милосердию дроу волосы от ужаса чуть дыбом не встали. Нам, простым смертным нелюдям, никогда не понять происходящего в Авторских Сферах. Обычно Авторицы любят охотиться на Светлых Эльфов и Людей, оно и понятно: одни — красивые, другие — героические. Но Шлёпова приятельница видимо соригинальничать решила — взялась за орка. Он говорит, так ему и заявила, мол, надоели мне упреки в гламурности и любовности, хочу написать что-нибудь жестокое и подлинно мужественное, а ты, мордатый, мне подходишь идеально. С жестоким у Шлёпа нет проблем, с мужественностью (в определенном узком смысле) тоже все путем, а вот у Авторицы странные какие-то представления о том и другом.
— Ки, она за полгода не дала мне ни одной бабы трахнуть. Ни единой! Ты представляешь?! Я скоро на коз начну кидаться!
А что? Я-то как раз себе очень хорошо представляю. И вот Лииниар тоже.
— Говорит, в её романе не будет любовной линии.
— Причем же здесь любовь? — удивляется дроу.
— Так вот и я ей тоже сказал, — сокрушается Шлёп. — Так оказывается эта… не умеет описывать эротических сцен. Поэтому я вообще не могу ни к одной девке и близко подойти. Помру, должно быть, скоро от воздержания.
Как на мой взгляд, то до скорой смерти орку далеченько, но сексуальный маньяк из него получится неслабый.
— Заставила набрать в Команду придурков разных рас. Гнома подсунула! Тьфу! — кривиться и плюется Шлёп, что твой верблюд. — Ненавижу! Ты ж знаешь, я — расист.
М-да, Авторица тут прокололась изрядно.
— В носу ковыряться запрещает, кошек мучить тоже, даже ребетёнку подзатыльник дать не моги. Одно спасение — котелок на голову. Как одену, так она меня вроде как из виду теряет.
— О! Тоже выход, — радуется Лиин. — Носи котелок, не снимая.
— Всю жизнь оставшуюся носить, да? — злится Шлёп. — До самой смерти?
Никакой это не выход, согласна. Как же он тогда разбойничать станет? Его ж не в одну шайку не возьмут.
— Только ты можешь мне помочь, Киатира.
— Это еще каким образом? — подозрительно вопрошает Лииниар.
— Она же драконица…
— На четверть только, — напоминаю я на всякий случай.
Что-то не нравятся мне эти заявочки, совсем не нравятся.
— Только драконы умеют путешествовать между мирами. Полетишь в мир Авторицы и сожрешь её.
Ах, вот оно что! Ну, каков наглец!
Лиина словно кипятком окатили, да я и сама от подобной наглости онемела слегка.
— Ты спятил, да? От воздержания крыша поехала?! — орет дроу, брызгая слюной. — Ты, Бряк Паршивый, сам в дерьмо вляпался, а теперь Ки под удар подставить хочешь? Я тебя на куски голыми руками порву!
И начинается второй раунд кулачных боев. Все! Надоели! Оба! Где мое верное ведро холодной колодезной водицы?
— Значит так, парни, — говорю я, стоя над мокрыми окровавленными драчунами, по старинной драконьей традиции уперев руки в боки. — Слушайте меня внимательно и запоминайте. Шлеп заруби себе на носу — в драконицу перекидываться я не собираюсь, никуда не полечу, и жрать никого не буду. Понял?
Орк уныло кивает. Дым из ноздри у меня уже пошел. Маленькое такое колечко, но Шлёпу не нужно объяснять последствия моего дурного настроения. Я и без обращения в драконицу в гневе страшна.
— А ты, любимый, — обращаюсь я к Лииниару. — Держи себя в руках, пожалуйста. У меня своя голова на плечах имеется, причем не первый год уже. А теперь — встали и пошли ужинать, — это я уже для обоих говорю. — На сытый желудок лучше думается. Глядишь, придумаем, как от Авторицы избавиться. Шагом марш на кухню!
Оголодавший на диете, придуманной зловредной Писательшей, Шлёп набросился на вареники и пирожки, словно коршун на зайчишку. Много ты в наших лесах наохотишься, если все они королевские и каждого оленя там егеря, как зеницу ока стерегут. Авторице-то какая забота — она написала "на ужин они подстрелили оленя" и с неё взятки гладки, а за браконьерство у нас в королевстве можно и в тюрьму загреметь. Вот и приходится Героической Команде питаться подножным кормом — там грибочек найдется, тут кролик в силки попадется или рыбка поймается. И грабить прохожих не моги — Герои как-никак. Вот вам и Квест. А пока Авторица почивать изволит, наши голодные Герои еще передерутся между собой пару раз за ночь на почве расовой ненависти и общего недоедания. Потом приходится врать про происхождение синяков да шишек, мол, дескать, напали ночью чудовища аль разбойники. Едва-едва отбились.
— А против кого Квест? — интересуется Лииниар.
Оно ведь, зачастую, Авторы решают отправить своих Героев в подземелья к дроу за ихними артефактами, а темные эльфы вовсе не горят желанием делиться со всякими залетными своими сокровищами.
— Угадай с трех раз, — бурчит орк.
— Неужели против Черного Властелина?
— Не-а, — Шлёп отрицательно вертит башкой, не выпуская из зубов котлетки. — Не угадал. Против Кощея Бессмертного.
Все понятно, судари. Авторица у нас исконница, то бишь, почитательница исконного народного творчества. Как все запущено!
Дроу же в ответ только мерзко хихикает.
— Опять иголки у Кощея в яйцах станете нащупывать. Гы-гы-гы!
Смех смехом, а Писательницы сначала изгаляются над народным героем, а К.Бессмертному после этого еще сто лет свою репутацию в обществе восстанавливать. Доказывай потом всем и каждому, что у тебя с сексуальной ориентацией все в порядке. Вот и приходится, бедолаге, воровать девиц, а он ведь нормальный мужик, к тому же однолюб.