Марчелло АрджиллиРассказы
Читай, болван!
— Хватит тебе таращиться до одури в телевизор! Лучше почитай!
Ребята решительно не понимали, почему родителей и учителей так раздражает телевизор.
А те не унимались:
— Портишь глаза, забиваешь голову всякой ерундой! А книги приносят пользу, воспитывают!
— Вот меня в детстве не оторвать было от книжки. Я их просто глотал.
Разумеется, это они заливали, но взрослые, как известно, считают себя вправе приврать, если «ложь во спасение».
Словом, в этой стране творилось то же самое, что и везде, где есть телевизор. И творилось до тех пор, пока некто — из взрослых, конечно — не придумал одну штуку. Этот дяденька был убежден, что дети обязаны любить книги, но, чтобы они их любили и покупали — в этом была суть идеи, — надо предложить им нечто бесспорно захватывающее.
И ему это удалось. Его книжную продукцию ребята и в самом деле начали глотать. В стране возникло повальное увлечение книгами.
Если до сих пор родители покупали книги и навязывали их детям («Читай, болван! Может, ума наберешься!»), то теперь их стали покупать сами дети. Они не только тратили на книги все свои сбережения, но и без конца клянчили у родителей. Некоторые покупали и заглатывали по две-три книги в день. Причем без разбору — неважно, кто автор, какой жанр, какая тематика. К примеру, нарасхват шла тяжеловесная — на триста двенадцать страниц — поэма о жесткокрылых насекомых. Ее тираж побил все рекорды, ведь она была первой книгой, удовлетворявшей любым запросам: каждая страница, подобно некоторым сортам мороженого, имела смешанный вкус — фисташек с кремом, фундука с ментолом и так далее; а верхом изысканности были страницы, сочетавшие в себе вкус шоколада, лимона и жасмина. В общем, обнаружив такие качества книг, дети сделались настоящими их пожирателями: кто вгрызался в них целиком, кто скатывал из страниц шарики, а кто жевал главу за главой.
Книги были не только вкусны, но и питательны, легко усваивались, и дети росли на них здоровыми, крепкими, жизнерадостными. Короче говоря, польза от книг была очевидна.
Но, как всегда, стоит детям найти себе что-то по вкусу, как взрослые начинают волноваться. Сначала они ворчали, потом перешли к нотациям и в конце концов перестали давать деньги.
Граждан просят…
В одном городе заметили, что строгий запрет на преступления не очень-то действует. Как и повсеместно, закон гласил: «Красть запрещено», «Граждане обязаны платить налоги» и т. д. Но граждане продолжали красть и уклоняться от уплаты налогов, чтобы не сказать большего.
Тогда знаменитый психолог изучил ситуацию и предложил на рассмотрение городских властей свой проект. По мнению психолога, законы оказываются неэффективны именно в силу того, что сформулированы они в стиле приказа, запрета, угрозы. А положительные результаты могло дать только предельно вежливое обращение с гражданами.
Проект был принят; законы теперь сочиняли поэты и писатели.
Статья I.Граждан просят по возможности не брать без разрешения чужих вещей, то есть не совершать того, что, грубо выражаясь, именуется воровством.
Статья II.Гражданам советуют без малейшего принуждения платить государственные налоги.
И так далее.
Изменили даже обращение к пассажирам в автобусе:
«Если вас не затруднит, пройдите, пожалуйста, вперед, чтобы освободить место гражданам, которые тоже хотели бы войти в автобус!»
Отныне вся жизнь города строилась на основе любезности и предупредительности. Как и ожидал психолог, результат оказался ошеломляющим. Думаете, преступления прекратились? Ничего подобного, их по-прежнему совершали, и в очень большом количестве, но в такой приятной, культурной форме, что любо-дорого.
Пример. Вооруженные бандиты в масках врываются в банк и выхватывают пистолеты.
— Глубокоуважаемые синьоры, прошу минуточку внимания, — звучит нежный, как флейта, голос злоумышленника. — Ради бога, не пугайтесь, извините за резкость выражений, в вашем банке происходит ограбление с самыми дружескими намерениями. Не откажите в любезности передать нам деньги из кассы.
Как не удовлетворить такую вежливую просьбу? Кассир выполняет ее незамедлительно и с поклоном.
На следующий день газеты и телевидение распространяют заявление полиции: «Синьоры, ограбившие вчера банк, вас сердечно просят отдаться в руки правосудия. Если вас не затруднит и вы не связаны другими обязательствами, загляните в квестуру ровно в пять часов. Комиссар сочтет за честь угостить вас чаем с пирожными». И, чтоб не показаться неучтивыми, бандиты являются в назначенный час в квестуру и тут же идут под суд.
— Господин судья, — говорит адвокат, — я от души прошу вас не наказывать моих подзащитных, ибо по отношению к ним это было бы крайне нелюбезно.
После такой речи у судьи рука не поднимается вынести обвинительный приговор. Он безоговорочно оправдывает бандитов и приглашает их к себе на ужин.
Жители города очень довольны. Кому вздумается украсть — крадет, но, как и предполагал психолог, вежливость снимает все проблемы.
Новые законы
В другом городе, принимая во внимание, что суровые законы и приказы не останавливают злоумышленников, и основываясь на опыте, изложенном в предыдущем рассказе, обратились к еще более знаменитому психологу. И он пришел к выводу, весьма отличному от вывода своего коллеги.
— Люди, — заявил ученый, — совершают преступления и злонамеренные поступки оттого, что испытывают острую потребность нарушать законы. А те, кто этого не делает, просто подавляют движения своей души. Думаю, мы должны не только понять эту потребность, но и удовлетворить ее.
Фактически его метод сводился к тому, чтобы дать возможность не только преступникам и правонарушителям, но и всем благонамеренным гражданам испытать острое, волнующее ощущение при нарушении закона, причем это не должно грозить нежелательными последствиями.
Решить эту проблему гениальный психолог также предлагал путем соответствующего изменения законов. И вскоре новый свод был обнародован.
Статья I.Каждый гражданин, проходящий мимо банка, обязан взломать кассу и совершить ограбление.
Статья II.Закон предписывает всем разряжать оружие, выпуская полную обойму в любого неприятного человека.
Статья III.Образцовым гражданином считается любой уклоняющийся от уплаты государственных налогов. Своевременная выплата налогов уголовно наказуема.
И тому подобное.
Как только новые законы вступили в силу, жизнь в городе стала сущим раем: никогда еще люди не испытывали такого морального удовлетворения.
— Чихал я на эти законы — взял и уплатил все налоги до последнего.
— А я опять нынче преступление совершил — ни одного банка не ограбил.
— Нашел чем хвастаться! Вот я — это да: сегодня целых семь человек не убил!
Короче говоря, все наконец-то удовлетворили свою потребность безнаказанно нарушать законы и к тому же гордились своей находчивостью, стойкостью, ловкостью. Словом, все шло как по маслу.
Но вдруг попал в тот город бандит из-за границы и, не ведая о новых законах, вышел на дело. Ворвался в банк с пистолетом и крикнул:
— Ни с места! Ограбление!
Служащие и клиенты поглядели на него с нескрываемым презрением.
— Слизняк! — сказал кто-то. — Закон нарушать кишка тонка?
— Срам! — пристыдил его кассир. — Я бы давил таких трусов. На, держи, выполняй свой долг. — И брезгливо протянул деньги.
Озадаченный бандит поспешно скрылся, а когда вскоре услыхал по радио: «Приказ по поводу сегодняшнего ограбления банка. Всем полицейским строжайше соблюдать закон, любыми силами не арестовывать преступника!», у него совсем голова кругом пошла.
Но, наконец, познакомившись с уголовным кодексом и обнаружив, что граждане обязаны грабить банки, обязаны не арестовывать виновных, обязаны принимать краденые купюры на законном основании, ни в коем случае не заявляя в полицию, бандит воспрянул духом.
«В какую чудесную страну я попал!» — сказал он себе и преспокойно отправился тратить награбленные деньги.
Через несколько минут ему надели наручники и привели в суд. Естественно, он тут же сослался на закон.
— Господин судья, — запротестовал он, — это несправедливо, вы нарушаете городское законодательство!
Откуда было знать бедняге, что самым большим удовольствием горожан именно и было нарушать закон? Что в этом городе все его нарушают: и те, кто не должны были заявлять в полицию на предъявителя ворованных купюр, и полицейские, которым было запрещено арестовывать преступника, и судья, который не должен был его осуждать.
Рекламный лозунг
Лозунг для новой рекламной кампании телефонная фирма долго и тщательно обдумывала. Наконец фраза замелькала в газетах, на плакатах и была встречена всеобщим энтузиазмом. «Осчастливьте человека телефонным звонком!» великолепная находка, благодаря ей многие установили у себя аппараты именно этой фирмы, аппараты нежно-розового цвета, радующих глаз очертаний и к тому же отличающиеся техническим совершенством, что для любого механизма означает прежде всего серьезное и ответственное отношение к своим обязанностям. Однако руководство фирмы не приняло этого в расчет, для него фраза «Осчастливьте человека телефонным звонком!» была всего лишь рекламным трюком, приманкой, на которую должны были клюнуть покупатели, ведь те, кто занимается рекламой, никогда сами не верят в то, что пропагандируют.
Но на этот раз лозунгу поверили не только покупатели. В силу своего серьезного и ответственного характера ее поняли буквально и телефонные аппараты.
Никогда они не работали так плохо. И не потому, что были неисправны, как думали все, просто они проводили в жизнь лозунг и категорически отказывались огорчать абонентов. Стоило кому-нибудь завести по телефону неприятный разговор, трак! — и аппарат отключался. Благодаря телефону плохие вести: сообщения о болезнях, несчастьях, гнусные сплетни, злословие, оскорбления — не доходили. Аппараты же, установленные в похоронных бюро, пожарной охране, налоговом управлении, отделах уголовной хроники, и вовсе не работали. Посыпались жалобы, и, поскольку, несмотря на все старания фирмы, телефоны продолжали работать плохо, абоненты стали отказываться от ее услуг. Руководство не могло понять, в чем дело. Административный совет день и ночь обсуждал эту проблему: