— Ты забыл выпить свой апельсиновый сок!
— Ну, мааааааам!
— Не надо мне «ну, мам», Уильям Каир! Ты не выйдешь на улицу, пока не допьешь этот сок! — она указала на стакан, стоявший там, где он оставил его на столе.
Билли, надув нижнюю губу, потянулся за апельсиновым соком. И впервые заметил, что он был забавного сепийно-коричневого цвета. Теперь, когда он подумал об этом, все вокруг стало каким-то бесцветным: Мама, папа, кухня… Прямо как в старых синдицированных ситкомах пятидесятых годов, которые он смотрел по кабельному телевидению.
И, если подумать, разве ему на самом деле не двадцать два года? И он был уверен, что его больше не зовут Билли Каир.
— Ты что, не слышал свою маму? Пей свой сок.
Билли смотрел на ухмыляющееся лицо отца. Он по-прежнему чувствовал огромную любовь к этому человеку, но к ней примешивалось и что-то еще. Эрл Каир наклонился вперед, зажав курительную трубку между ровными белыми зубами. На мгновение Билли испугался, что отец укусит его.
— В чем дело, Билли? — улыбка Эрла Каира становилась все шире, показывая все больше и больше зубов.
— Ты умер, папа.
— Раз уж ты об этом заговорил, значит, так оно и есть, — мистер Каир рассмеялся, и кожа сего лица слезла, обнажив ухмыляющийся череп.
Приняв душ и одевшись, Билли спустился по лестнице на кухню. Его мать с накрученными на бигуди волосами и зажатой между губами сигаретой ополаскивала в раковине сковороду. Отчим все еще сидел за столом, спрятавшись за спортивной страницей. Место Билли за столом для завтрака было отмечено сложенным разделом «Квалификации».
— Вовремя ты встал, — Нора Хепплер сняла с подогревателя тарелку с беконом и яичницей и поставила ее перед сыном. Билли хмыкнул и стал наблюдать за матерью, пока она наливала ему стакан молока. Она с нескрываемым презрением оглядела его джинсы, кроссовки и футболку с надписью Metallica.
— Ты что, собираешься искать работу в таком виде?
Рэй Хепплер опустил газету и нахмурился, глядя на своего пасынка. Господи, он еще даже не успел выпить молока, а они уже устраивают ему долбаный разнос!
— Что не так с тем, как я одет?
— Ничего, если ты хочешь быть только уборщиком!
Что плохого в том, чтобы быть уборщиком? Ты трахалась с моим отцом, а он был некем иным, как проклятой жирной обезьяной! Слова кипели в гортани, жаждали сорваться с языка. Ты хочешь, чтобы я был таким же безмозглым руководителем, как твой безмозглый второй муж, не так ли? Ты хочешь, чтобы я стал таким же, как Рэй, чтобы у меня было много денег, хороший дом, кредитные карточки и мозг размером с грецкий орех, так, что ли?
Даже когда он думал об этом, ему было стыдно. Мать любила его. Она могла бы легко оставить его после внезапной смерти отца на безразличное попечение государственной системы приемных семей. Но вместо этого она вышла замуж за человека, которого на самом деле не любила, потому что думала, что он будет хорошим кормильцем для ее сына.
— Хорошо. Я надену хорошую рубашку перед уходом.
Нора Хепплер улыбнулась, довольная тем, что одержала свою маленькую победу.
— И галстук.
Билли закатил глаза и простонал.
— Маааааам!
— Ты знаешь, что я хочу для тебя только добра.
— Боже милостивый! Посмотри на время! Мне скорее следует драпать, если я не хочу опоздать в офис! — Рэй отложил газету и поднял портфель.
Билли отвернулся, глядя, как мать чмокает отчима в щеку. Господи, ну и слабак! Рэй, по мнению Билли, был настоящим занудой, постоянно говорил всякую ерунду вроде «драпать» и «крутяк». Черт возьми, этот парень носил носки с часами на них! А мама отчитала его за то, что он надел футболку Metallica! Боже!
Родители постоянно корили его за то, что он ленивый и никчемный. Правда, в основном это делала мама. Отчим его не одобрял, но если у него и было какое-то мнение по этому поводу, то он держал его при себе. Рэю Хепплеру не нужно было тратить свое время, поскольку его жена жаловалась за двоих.
Правда, толку от этого не было никакого. Чем больше она ворчала, тем сильнее Билли сопротивлялся ее предложениям. Если мать говорила «белый», Билли говорил «черный». Билли не видел смысла в том, чтобы оправдывать ожидания матери, хотя и любил ее так же тускло, как любил своего старого, изъеденного молью плюшевого медведя Сквизера.
Пока мать убирала тарелки с завтраком, Билли отнес газету «Квалификации» наверх. Он бросил ее на незаправленную постель и переоделся в парадную рубашку и галстук, который мама купила ему на школьный выпускной четыре года назад.
Когда он стоял перед зеркалом во весь рост перед дверью шкафа и потел над виндзорским узлом, он уловил мелькнувшее позади него движение, отразившееся в стекле.
Нахмурившись, он повернулся и посмотрел на газету, лежащую на его кровати.
Забавно, могу поклясться, что она была сложена.
Газета лежала открытой на разделе «Требуется помощь». Взгляд Билли скользил по тесным колонкам мелкого шрифта; работодатели размещали объявления о работе, либо слишком специализированной, либо слишком дерьмовой для двадцатидвухлетнего парня с дипломом об общем образовании, полученным в старом добром Спрингвудском общественном колледже.
Затем он обратил внимание на более крупную продолговатую страницу, обведенную черной рамкой.
ВАКАНСИЯ ОТКРЫТА
Ищем целеустремленного специалиста, заинтересованного в достижении успеха! Надоело выполнять заказы? Хотите быть сами себе хозяином? Правильного кандидата ждут четко определенные возможности карьерного роста в зависимости от результатов работы и приобретенных навыков! Такой шанс выпадает раз в жизни! Установите свой график работы! Обучайтесь без отрыва от производства! Комплексная пенсионная программа! Это Ваш большой шанс получить работу мечты! Свяжитесь с г-ном Крюгером по телефону 555–4673, чтобы договориться о встрече.
Билли внимательно изучил объявление, пытаясь найти адрес улицы.
— Странно, что я не заметил это в первый раз, — пробормотал он. Сложив газету, он направился обратно вниз.
Его мать подняла глаза от своего «Дайджеста мыльной оперы». Сигарета с фильтром тлела в блюдце у ее локтя.
— Ну, по крайней мере, на этот раз ты одет прилично.
— Можно мне взять машину?
— Ты же знаешь, что сегодня после обеда я играю в бридж у Эллен. Ты можешь поехать на автобусе. От тебя не убудет.
Билли рывком открыл дверцу холодильника и налил себе стакан апельсинового сока. Он уже поднес стакан к губам, когда вспомнил свой сон. У него закружилась голова, и он с громким стуком поставил стакан обратно на стойку.
— Что-то случилось, дорогой?
Билли уставился на желтоватую жидкость и почувствовал, как пульсирует его передняя часть мозга.
— Я… Я в порядке. Просто что-то заставило меня вспомнить сон, который я видел…
Она нахмурилась.
— Тебе ведь больше не снился отец?
Билли хотел, чтобы мать подошла и обняла его, как раньше, но она осталась сидеть на месте, а ее лицо превратилось в суровую маску. Она выглядела так, словно только что откусила от лимона. Ему не нравилось, что она пристально смотрит на него, словно выискивая в его лице какие-то изъяны.
— Я не против того, что мне снится папа. Мне не нравятся только кошмары.
Она отвернула свое лицо от его лица.
— Все это мертво и кануло в лету. Будет лучше, если ты забудешь. Рэй теперь твой отец.
Чёрта с два.
— Ты что-то сказал, дорогой?
— Мне лучше бежать, если я не хочу опоздать! — сказал он, изо всех сил подражая отчиму. Он вылил нетронутый апельсиновый сок в раковину. Он наклонился, чтобы поцеловать мать в сухую щеку, чувствуя запах бурбона, прилипший к ее дыханию. Когда он ушел, она все еще сидела за кухонным столом, сосредоточенно перебирая в памяти травмы и душевные терзания вымышленных незнакомцев.
— Эй! Билли! Подожди!
Билли повернулся и увидел, как Марси Симмс спешит за ним.
— Привет, Марси.
— Привет, Билли. Я давно тебя не видела.
— Да, ну, ты знаешь, как это бывает. Билли пожал плечами и продолжил идти; Марси зашагала рядом с ним.
— Ты работаешь?
— Нет. Сегодня я иду искать работу. По указанию матери.
— У меня есть работа на полставки в публичной библиотеке.
— И что? — Билли пытался скрыть скуку в своем голосе, но не очень старался. Он познакомился с Марси в муниципальном колледже. У них было несколько общих занятий, и их разговоры после лекций переросли в свидания. Однажды он даже трахнул ее. Но вскоре интерес Билли к Марси угас. После окончания школы он старался избегать ее. Она не отличалась плохой внешностью, хотя предпочитала скучную одежду и носила очки «кошачий глаз». От мысли, что он на самом деле сошелся с такой неудачницей, у него сводило живот. Тем не менее, Марси была самым близким другом в Спрингвуде.
— Если тебе действительно нужна работа, я могу замолвить за тебя словечко перед миссис Мак Кензи.
— Спасибо, Марси. Я буду иметь это в виду.
Если ты думаешь, что я буду работать в этой дурацкой библиотеке, а ты будешь слоняться передо мной, как влюбленная корова, то ты такая же дура, какой и выглядишь!
Марси, похоже, приняла его притворный интерес за чистую монету и улыбнулась.
— Может быть, ты захочешь сходить в кино или еще куда-нибудь?
Билли остановился и повернулся, чтобы посмотреть на нее.
— Марси…
— Да? — она прищурилась, глядя на него из-за своих очков. Она напоминала щенка, который не уверен, что его поощрят поглаживанием или накажут пинком.
— Я… Неважно, — он взглянул на часы. — Слушай, мне надо торопиться, если я хочу успеть на автобус в центр города и на интервью. Увидимся позже!
Он рысью направился к остановке на углу, как раз в тот момент, когда автобус подъехал к обочине.
— Пожалуйста, присаживайтесь. Директор по персоналу сейчас подойдет.