— Нет. Пока ты не взрослый, тебя отправляют в исправительную школу, а как только становишься взрослым, сажают в тюрьму.
— Я рада, что ты еще не взрослый.
— Они никуда меня не пошлют, — ответил Ник. — И давай не говорить о мрачном, даже если я пишу мрачно.
— Я не думаю, что это мрачно.
— Знаю. Но все остальные так думают.
— Попытаемся стать чуть веселее, Ники, — предложила сестра. — Этот лес делает нас чересчур серьезными.
— Мы скоро выйдем из него, — пообещал ей Ник, — и тогда ты увидишь, где мы будем жить. Ты голодна, малышка?
— Немного.
— Понятное дело. Тогда съедим по яблоку.
Они спускались вниз по длинному склону, когда увидели впереди солнечный свет, пробивающийся между стволами деревьев. Здесь, у края леса, росли зимолюбка и митчелла, появилась трава. Между толстыми стволами проглядывал и луг, который спускался к белым березам, растущим вдоль речки. За речкой и линией берез тянулось темно-зеленое болото, уходящее к далеким темно-синим холмам. Между болотом и холмами находился залив озера, но увидеть его они не могли, только чувствовали, что он там.
— Вон родник, — показал Ник, — и камни, где я разбивал лагерь.
— Здесь прекрасно, Ники, прекрасно, — воскликнула его сестра. — Озеро мы тоже сможем увидеть?
— Есть место, откуда его видно. Но лагерь нам лучше разбить здесь. Я принесу дров, и мы приготовим завтрак.
— Камни кострища такие древние.
— Это очень древнее место. Камни для кострища остались от индейцев.
— Как ты нашел сюда дорогу через лес без тропинок и отметок на деревьях?
— Разве ты не заметила палки-указатели на трех гребнях?
— Нет.
— Как-нибудь я тебе покажу.
— Твои?
— Нет. Остались от прежних времен.
— Почему ты мне их не показал?
— Не знаю, — ответил Ник. — Возможно, хотел выпендриться.
— Ники, здесь они нас никогда не найдут.
— Надеюсь на это.
Примерно в то время, когда Ник и его сестра подошли к первому завалу, егерь, который спал на крыльце дома, стоящего в тени деревьев над озером, проснулся от лучей солнца, которое поднялось над равниной за домом и светило ему в лицо.
Ночью егерь встал из-за стола, чтобы выпить воды, а вернувшись с кухни, лег на пол, подложив под голову диванную подушку. Проснувшись, он сообразил, где находится, и поднялся. Спал он на правом боку, потому что под левой рукой крепилась плечевая кобура с револьвером «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра. Проснувшись, он нащупал револьвер, отвернулся от солнца, слепившего глаза, прошел на кухню и выпил воды из ведра, которое стояло рядом со столом. Служанка разжигала плиту, и егерь спросил: «Как насчет завтрака?»
— Никакого завтрака, — ответила служанка. Она спала в сарайчике за домом и пришла на кухню получасом раньше. Спящий на полу егерь и практически пустая бутылка виски на столе вызвали у нее испуг и отвращение. Поэтому она злилась.
— Как это, никакого завтрака? — спросил егерь с черпаком в руке.
— Вот так.
— Почему?
— Есть нечего.
— А кофе?
— Кофе нет.
— Чай?
— Ни чая. Ни бекона. Ни муки. Ни соли. Ни перца. Ни кофе. Ни сухих сливок. Ничего.
— Что ты такое говоришь? Вчера вечером еды хватало.
— А сегодня ее нет. Наверное, все унесли бурундуки.
Сотрудник лесной охраны, приехавший из центрального управления, поднялся, когда услышал их разговор, и вышел на кухню.
— Как чувствуете себя утром? — спросила его служанка.
Мужчина проигнорировал ее и обратился к коллеге:
— Что тут такое, Эванс?
— Этот сукин сын приходил сюда ночью и унес с собой всю еду.
— Не смейте выражаться на моей кухне. — Служанка топнула ногой.
— Пошли отсюда. — Приехавший из центрального управления двинулся к двери на крыльцо. Оба вышли и захлопнули дверь за собой.
— И что это значит, Эванс? — Приехавший из центрального управления указал на большую бутылку «Олд грин ривер»,[16] в которой виски осталось меньше четверти. — Ты, видать, набрался.
— Я выпил не больше твоего. Сидел за столом…
— И что делал?
— Ждал, когда появится этот чертов мальчишка.
— И пил.
— Не пил. Потом встал и где-то в половине пятого пошел на кухню выпить воды. Лег у двери, потому что устал сидеть.
— Почему ты не лег на крыльце?
— Так он бы меня не увидел, если бы захотел войти в дом с заднего крыльца.
— И что случилось?
— Наверное, он влез через окно, зашел на кухню, пока я сидел на крыльце, и забрал все, что ему требовалось.
— Чушь.
— А что делал ты? — спросил местный егерь.
— Я спал, как и ты.
— Ладно. Давай не будем ссориться. Толку от этого не будет.
— Позови служанку.
Едва служанка вышла на крыльцо, приехавший из центрального управления обратился к ней:
— Скажи миссис Адамс, что мы хотим с ней поговорить.
Служанка хотела что-то сказать, но передумала, развернулась и ушла на кухню, захлопнув за собой дверь.
— Ты лучше убери полную и пустую бутылки, — предложил приехавший из центрального управления местному егерю. — Они нам пользы не принесут. Или хочешь выпить?
— Нет, благодарю. Сегодня у нас рабочий день.
— А я глотну, — решил гость. — Потому что поделено не поровну.
— Я не прикасался к бутылке после того, как ты ушел, — твердил свое местный егерь.
— Что ты мне заливаешь?
— Ничего я не заливаю.
— Ладно. — Приехавший из центрального управления поставил бутылку на стол и повернулся к служанке, которая вышла на крыльцо и закрыла за собой дверь. — Что она сказала?
— Она сказала, что у нее болит голова и она не может говорить с вами. Она сказала, что у вас есть ордер на обыск, так что вы можете обыскать дом, если хотите, а потом вы должны уйти.
— Что она сказала насчет парня?
— Она его не видела и ничего о нем не знает.
— Где остальные дети?
— Они уехали в гости в Шарльвуа.
— К кому?
— Я не знаю. Она не знает. Они поехали на танцы. А потом останутся на воскресенье у друзей.
— А что за ребенок бегал здесь вчера?
— Я не видела здесь никакого ребенка.
— Бегал, бегал.
— Может, кто-то из друзей детей, о которых вы спрашиваете. Может, ребенок кого-то из отдыхающих. Мальчик или девочка?
— Девочка лет одиннадцати или двенадцати. Карие глаза и каштановые волосы. Веснушки. Очень загорелая. В комбинезоне и мальчишеской рубашке. Босоногая.
— Таких тут пруд пруди, — ответила служанка. — Вы говорите, одиннадцати или двенадцати лет?
— Вот дерьмо, — вырвалось у приехавшего из центрального управления. — Ничего не добьешься от здешних тупиц.
— Если я тупица, то кто он? — Служанка указала на местного егеря. — Кто у нас мистер Эванс? Его дети и я ходили в одну школу.
— Кто эта девочка? — спросил ее Эванс. — Говори, Сюзи. Я все равно выясню.
— Я не знаю, — ответила Сюзи-служанка. — Кто теперь только сюда не приходит! У меня такое ощущение, что я в большом городе.
— Ты же не хочешь нажить себе неприятности, Сюзи? — спросил Эванс.
— Нет, сэр.
— Я серьезно.
— Вы тоже не хотите нажить себе неприятностей, правда? — спросила его Сюзи.
Выйдя из сарая, который они досконально обыскали, приехавший из центрального управления повернулся к местному егерю.
— Нам похвастаться нечем, так?
— В доме его нет. Он запасся всем необходимым и наверняка взял с собой винтовку. Но он все равно где-то неподалеку. Я его найду. Умеешь брать след?
— Нет. Честно говоря, нет. А ты умеешь?
— На снегу, — ответил местный егерь и рассмеялся.
— Но нам и не обязательно брать его след. Мы должны подумать, где он может быть.
— Он бы не взял с собой так много, если бы собрался на юг. Он бы взял самое необходимое и отправился на железнодорожную станцию.
— Я не могу сказать, что он взял из сарая для дров, но из кухни исчезло много чего. Он где-то здесь. Мне надо узнать, чем он занимался, кто его друзья, где он предпочитал охотиться и рыбачить. Ты организуй его поиски в Шарльвуа, и в Петоски, и в Сент-Игнасе, и в Шебойгане. Куда бы ты отправился, окажись на его месте?
— Я бы пошел на Верхний полуостров.[17]
— Я тоже. Он там наверняка бывал. Добраться туда проще всего на пароме. Но между нами и Шейбоганом огромная территория, а он прекрасно знает местность.
— Пожалуй, нам лучше заглянуть к Паккарду. Сделать это надо прямо сейчас.
— Что помешает ему уйти в Ист-Джордан или Гранд-Траверс?
— Ничего. Но это не его территория. Он пойдет в то место, которое хорошо знает.
Сюзи вышла из дома, когда они открывали ворота.
— Можете вы довезти меня до магазина? Мне нужно купить кое-что из бакалеи.
— С чего ты взяла, что мы собираемся в магазин?
— Вчера вы говорили о том, что собираетесь заехать к мистеру Паккарду.
— И как ты довезешь покупки до дома?
— Думаю, меня кто-нибудь подбросит по дороге или по озеру. Сегодня суббота.
— Хорошо, — кивнул местный егерь. — Залезай.
— Спасибо, мистер Эванс.
У здания магазина и местной почты Эванс привязал лошадей к бревну коновязи, и они переговорили, прежде чем зайти в магазин.
— С этой чертовой Сюзи я слова сказать не мог.
— Понятное дело.
— Паккард — хороший человек. Лучше него здешнюю местность никто не знает. Против него самого невозможно выдвинуть обвинение. Паккарда не запугаешь, и нам незачем настраивать его против себя.
— Думаешь, он пойдет на сотрудничество?
— Если не напирать на него.
— Ладно, пошли. Повидаемся с ним.
В магазине Сюзи прошла мимо стеклянных выставочных шкафов, открытых бочек, коробок, полок с консервами, ни на что не глядя и никого не видя, пока не добралась до почтового отделения с его абонементными почтовыми ящиками и окошком для корреспонденции и продажи почтовых марок. Мистер Паккард как раз вскрывал ломиком упаковочный ящик. Увидел ее и улыбнулся.