А. ДомбровскийРАССКАЗЫ О ФИЛОСОФАХ
Научный редактор и автор послесловия Э. ЮДИН
Художник К. СОШИНСКАЯ
При огромном и постоянно растущем интересе молодежи и, в частности, старших школьников к философии мы практически пока не можем предложить им популярных книг — своего рода введения в философию и философскую проблематику.
А. Домбровский предпринял попытку в живой очерковой форме дать своеобразное первоначальное представление о философах и философии. Философские истины он постарался изложить как живые размышления живых и очень проницательных людей.
В основу книги положены факты, хотя писатель, конечно, что-то немножко и придумал, чтобы, показать своих героев — философов в конкретных жизненных обстоятельствах, Книга в целом удачно касается специфики проблем, которыми занимается философия, органической связи этих проблем с мировоззрением; верно характеризует специфику марксизма и ее ленинского этапа — его активного, революционно-преобразовательного характера, а также дает представление о наиболее влиятельных представителях домарксистской философии и их критике марксистами.
Хотелось бы выразить надежду, что, прочитав «Рассказы о философах», юные читатели сделают первый шаг в изучении истории общественной мысли.
ВСТРЕЧА НА ВСЮ ЖИЗНЬ(Карл Маркс и Фридрих Энгельс)
Карл Маркс (1818–1883) и Фридрих Энгельс (1820–1895) — основоположники научного коммунизма, философии диалектического и исторического материализма, научной политической экономии, вожди и учители пролетариата. Революционное учение Маркса и Энгельса — цельная и стройная система философских, экономических и социально-политических взглядов.
Маркс и Энгельс были не только единомышленниками, но и верными друзьями. Впервые они встретились в 1843 году, когда Маркс был редактором «Рейнской газеты». Вторая встреча произошла годом позже, в Париже. С этого времени они начинают работать вместе.
В 1848 году выходит в свет «Манифест Коммунистической партии», в котором, по словам Ленина, «обрисовано новое миросозерцание, последовательный материализм, охватывающий и область социальной жизни, диалектика, как наиболее всестороннее и глубокое учение о развитии, теория классовой борьбы и всемирно-исторической роли пролетариата, творца нового, коммунистического общества».
Основное произведение К. Маркса — «Капитал». Маркс работал над ним более сорока лет. Первый том «Капитала» вышел в свет в 1867 году, два других — уже после смерти Маркса, они были подготовлены к печати Энгельсом.
Ф. Энгельсу принадлежит несколько философских произведений, среди них — «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», «Анти-Дюринг», «Происхождение семьи, частной собственности и государства», «Диалектика природы».
…В дверь позвонили. Карл оторвался от бумаг. С той поры как жена уехала с больной дочуркой из Парижа к матери, он с особым рвением отдался работе, видя в ней единственный способ избавиться от тревожных мыслей о здоровье маленькой дочери, о безденежье, в котором он вдруг оказался после закрытия журнала. Помчаться бы сейчас к Женни, узнать, как она там, но обер-президиум в Кобленце разослал пограничным властям приказ арестовать Маркса, если он переступит франко-прусскую границу. И вот он вынужден сидеть здесь, в Париже, а Женни, возможно, сейчас, как никогда, нуждается в его помощи.
«Уж не почтальон ли звонит?» — подумал Карл, вставая из-за стола.
За дверью его ждал высокий молодой человек.
В руках он держал цилиндр и дорогую трость.
— Здравствуйте, доктор Маркс, — сказал молодой человек.
— Ах, Энгельс! — узнал его Маркс, делая шаг в сторону. — Входите, Энгельс. Входите же! Вы откуда?
— Я еду из Англии в Германию и вот завернул в Париж.
— Входите, входите. Ведь мы с вами старые знакомые, — улыбнулся приветливо Маркс. — Я помню, тогда в редакции «Рейнской газеты»… Впрочем, кто старое вспомянет, а?.. С той поры многое изменилось, не правда ли? Ваша статья о политической экономии, напечатанная в нашем журнале, еще недостаточно высоко оценена. Она дает пищу для глубоких размышлений и радикальных выводов. Вы обошли Прудона на целый круг…
— Вы льстите мне, доктор Маркс.
— Доктор Маркс, доктор Маркс, — засмеялся Карл. — Знаете что, Энгельс. Давайте-ка мы не будем отступать от добрых старых обычаев нашей родины и выпьем с вами за встречу… Присаживайтесь, прошу вас.
В ту первую очень короткую встречу в редакции «Рейнской газеты» в Кельне они не успели как следует приглядеться друг к другу. Да и расстались холодно: их точки зрения на задачи революционного движения не совпадали. Но прошло время. В нелегких поисках истины они оказались идущими по одной дороге. Последние статьи Энгельса были тому доказательством. Уже по письмам они почувствовали Друг в друге единомышленников.
— Ну? — сказал Карл. — Может быть, за дружбу?
— Согласен, — ответил Фридрих. Они подняли бокалы с вином.
Через несколько минут Карл расхаживал по комнате, раскуривая трубку.
— Пролетариат и богатство — это противоположности. Как таковые, они образуют некоторое единство. Они оба порождены миром частной собственности. Весь вопрос в том, какое определенное положение каждый из этих двух элементов занимает внутри противоположности. Ты не торопишься, Фред?
— Нет, Карл, — ответил Энгельс и мягко заметил: — Ты много куришь. Просто исчезаешь в дыму.
Карл подошел к окну и распахнул его. На несколько секунд задержался у окна, то ли вдыхая теплый вечерний воздух, то ли вслушиваясь в шелест листьев каштана. Потом с улыбкой повернулся к Фридриху.
— Моя жена, уезжая, просила, чтобы я курил как можно меньше. Но когда жены нет дома, мужчины превращаются в непослушных мальчишек… И все же, — он отложил трубку и сел к столу. — И все же… Знаешь, Фред, когда я не работаю, меня ни на минуту не оставляют мысли о Женни. Ты поймешь меня, когда познакомишься с ней.
— В Берлине мне говорили, что черный Карл похитил самую красивую невесту в Германии.
— Да, — Карл положил руку на руку Фреда. — Она понравится тебе. И еще я уверен в том, что мы с тобой будем настоящими друзьями. Многих друзей я потерял, — вздохнул он.
— Как и я, — заметил Фридрих.
— Но, может быть, потерял ради настоящей дружбы, в основе которой лежит, как сказал бы старик Гегель, единая субстанция? — Маркс улыбнулся и тут же, снова став серьезным, заговорил о том, чем был занят последнее время.
— Фред, я думаю, что, посвятив себя изучению экономики, ты нашел единственно верный путь. Он приведет тебя к очень важным открытиям: экономика и есть та основа, на которой держится наше гражданское общество. Не государство объединяет общество, а экономика. Тут Гегель был не прав. В экономике же источник всех будущих потрясений. Частная собственность, как частная собственность, как богатство, вынуждена сохранять свое собственное существование, а тем самым и существование своей собственной противоположности — пролетариата. Напротив, пролетариат вынужден упразднить себя самого, а тем самым и обусловливающую его противоположность — частную собственность, делающую его пролетариатом. Частный собственник представляет собой консервативную сторону, пролетариат — разрушительную. Он может и должен сам себя освободить. И он не напрасно проходит суровую, но закаляющую школу труда. Дело, конечно же, не в том, в чем в данный момент видит свою цель тот или иной пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, Фред, что такое пролетариат на самом деле и что он исторически вынужден будет делать, — сам того не замечая, Карл снова стал набивать трубку. Энгельс улыбнулся.
— Тебе показалось, что я тебя поучаю? — спросил Маркс. — Конечно же, Фред, ты и сам во всем этом разбираешься прекрасно. Твоя последняя статья…
— Ты опять задымил, как пароход.
— Ах, это? А я было подумал… Впрочем, вот вывод из сказанного: нужно помочь пролетариату осознать свою историческую миссию и объединиться для практического действия.
— Если я тебя правильно понял, Карл, — сказал Энгельс, — именно к этой работе ты и решил приступить?
— Да, Фред. Вместе с тобой, а?
— Я согласен.
— В таком случае мы приступим к делу немедленно, — обрадовался Маркс. — Сейчас же!
— Я пробуду в Париже еще дней десять, — сказал Энгельс.
— Тем более! Ведь десять дней — это так мало. Надо начать сейчас же. Мы теперь же набросаем план. Это будет наша первая совместная работа, и, я надеюсь, не последняя, Фред?
Энгельс с живостью встал, подвинул чернильницу и перо ближе к хозяину.
— Послушай, Фред, — заговорил Маркс, резко поворачиваясь на стуле, — когда подрастет моя маленькая Женни, я расскажу ей сказку о том, как некий мудрец учил других людей повелевать зверями. «О несчастные! — говорил мудрец, обращаясь к дрожащим от страха людям. — Вот перед вами лев, который готов каждого из вас разорвать на части. Вот акула, которая может всех вас проглотить. Вот змея с ядовитым жалом. Вот бык, у которого рога так длинны, что он может проткнуть даже самого толстого из вас. Вот лошадь с тяжелыми копытами — не подходите, она может лягнуть! А вот, наконец, мопс, который готов броситься на вас в самую неподходящую минуту и полакомиться вашими пятками!»
— Остановись, Карл, — сказал Энгельс, пряча улыбку, — пощади!
— «Пощади нас! — молили мудреца люди. — Избавь от страха!» — весело продолжал Маркс. — «Научи нас, как победить зверей». — «Ладно, — ответил мудрец. — Это очень просто. Только следите за моей мыслью, несчастные! Вы видите перед собой шестерых зверей: льва, акулу, змею, быка, лошадь и мопса. Вы видите перед собой, повторяю, шестерых зверей потому, что не умеете абстрактно мыслить. Тот же, кто способен к абстрактному мышлению, способен представить себе единственного зверя — зверя вообще. И вот я представляю себе Зверя Вообще. Более того, я утверждаю, что все прочие звери есть лишь воплощение Зверя Вообще в его собственном последовательном развитии, да простит меня старик Гегель. Если в образе льва Зверь Вообще может разодрать меня на части, то в образе мопса он лишь лает на меня. Теперь смотрите и учитесь, несчастные! — воскликнул мудрец, беря в руку палку. — Я пойду к мопсу и с помощью вот этой палки одолею в его образе Зверя Вообще. Вы увидите не битву, а лишь видимость битвы. Я одолею Зверя в образе мопса и I тем самым одолею льва, да утвердит мой дух старик Гегель» — так сказал мудрец и двинулся на мопса. Но мопс не умел абстрактно мыслить. Он был злым от природы. И как только мудрец приблизился к нему, тут же бросился, желая укусить за нос, но успел укусить только за пятку. Люди же разбежались.