Умер Гегель в Берлине во время холеры.
«Гегель, — писал В. И. Ленин, — гениально угадал диалектику вещей (явлений мира, природы), диалектике понятий». Эти слова В. И. Ленина взяты из конспекта, который он составил, штудируя основной труд Гегеля, его «Науку логики».
Разрабатывая положения диалектической логики, Гегель исследовал также систему ее категорий. Он считал, что система таких категорий, построенная по принципу соподчинения, является формой истины. Формой, в которой истина может быть полностью выражена.
Он видел в движении категорий не только логический путь познания, но и путь становления и развития самого мира. На самом же деле не взаимоотношения категорий определяют взаимоотношения вещей, а взаимоотношения вещей определяют взаимоотношения категорий. Поэтому В. И. Ленин и говорил, что Гегель в логике понятий уловил логику вещей, вернее, угадал ее. Не облака рождают ветер, но ветер гонит облака. Главное в философии Гегеля составляет то, что мы называем «рациональным зерном».
Что же является этим «рациональным зерном»? Диалектика, диалектический метод, учение о развитии, гениальные догадки философа о взаимосвязи, движении, развитии явлений, о противоречии, являющемся источником всякого движения, о природе мышления и логических форм.
Путь к познанию тайн философии Гегеля открыт для каждого. И для постижения этих тайн нужно только одно — страстное желание познать их. Энгельс говорил, что человек, глубоко проникший в «грандиозное здание» гегелевской философии, найдет там бесчисленные сокровища, сохранившие свою ценность до настоящего времени.
Я УПРАЗДНЯЮ БОГА(Людвиг Фейербах)
Людвиг Андреас Фейербах (1804–1872) — выдающийся немецкий философ-материалист и атеист. Родился в Баварии, в Ландсгуте. Его отец был видным юристом. После окончания гимназии Фейербах изучал богословие в Гейдельбергском университете, но вскоре увлекся философией и уехал в Берлин, где слушал лекции Гегеля. В первые годы своих философских поисков был сторонником Гегеля, но затем перешел на позиции материализма. В 1841 году, когда Фейербаху было 37 лет, вышел его основной философский труд — «Сущность христианства». Энгельс говорил, что на него и на Маркса это произведение Фейербаха оказало огромное влияние. В «Сущности христианства» Фейербах материалистически объясняет причины возникновения религии.
Фейербах рассматривал человека только как биологический вид, как природное существо, взаимоотношения людей в обществе он ограничивал природными узами. Поэтому исторические процессы он объяснял идеалистически.
Большую часть жизни Фейербах провел в деревне, любил одиночество, длительные прогулки по окрестностям. Незадолго до смерти вступил в ряды, социал-демократической партии Германии.
Научный анализ философии Фейербаха сделан Энгельсом в книге «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии».
Брукберг — маленькое село. Все его жители давным-давно знают друг друга. Для тех, кто живет в деревенской глуши, знать все о соседе или о соседе соседа — всегда интересно. Маленький мир, но мир. И в нем все как в мире: любовь, вражда, рождение, смерть, бедность, богатство, доброта, жестокость, дела божеские и дела сатанинские. Есть господин пастор и есть господин Фейербах. Пастор и Фейербах изредка встречаются — как тут не встретишься, если Брукбepr так мал. Господин Фейербах сказал, что если бог — заблуждение, вера — ложь, то пастор — слуга лжи… Господин Фейербах очень ученый человек. Но господин пастор утверждает, что господин Фейербах — Люцифер, Антихрист. Таков, наверное, этот XIX век — все спуталось в головах людей, а сами люди стали нечестивыми. Должно быть, это последний век, отпущенный богом человечеству… Но как бы все это узнать поточнее? — не раз думал Клаус Эйсельт, старый мельник. Люди говорят, что седина в голову, а бес в ребро… И верно, что именно бес так и подталкивает Клауса пойти и спросить у господина Фейербаха: «Правда ли, господин Фейербах, будто вы пишете в своих книгах, что бога нет?» Бог, конечно, есть. Клаус даже мысли такой не допускает, что его, прости господи, может не оказаться. Но вот что интересно: как этот ученый господин доказывает, что его нет? Ведь все в мире создано богом, по его разумному установлению. Иначе откуда же это все взялось: земля, растения, животные, люди, которые служат друг другу? И куда тогда возносятся души умерших? И кто тогда утешит человека в печали, спасет в беде? Кто воздаст грешникам за грехи и наградит вечным блаженством праведников? Если нет воздаяния там, на небе, тогда все позволено человеку здесь, на земле: ложь, насилие, грабеж, убийство… Нет воздаяния за грехи, и, значит, некого бояться — все, что хочу, то и могу, что желаю, то и делаю… О, это не так просто сказать: бога нет. Но кабы не было бога, не было бы и дьявола. А кто, если не дьявол, возбуждает греховное любопытство? Э, тут дело нечистое…
Да и не станет с ним разговаривать господин Фейербах — не чета ему старый Клаус. Господа есть господа. Не научил их господь любви к ближнему. И много от этого в мире зла. Отчего бы такое? Дьявол ли силен? Бог ли не говорит более с человеком? Ах, и эта мысль греховна!
Был вечер. Такой теплый и тихий, словно сошла на землю божья благодать. Старый Клаус брел по лугу следом за стадом. Стадо всегда пахнет парным молоком, и над ним роится мошкара… Пастух Зигфрид — давний приятель Клауса. И вот он любит говорить: трава создана для коровы, корова — для человека, а человек, чтобы славить бога, ибо бог создал все.
Но зачем бог допустил в свой мир дьявола? На такой вопрос Зигфрид отвечал: бог пустил дьявола для того, чтобы он вредил людям всякий раз, когда они отступают в своих делах и помыслах от законов божьих…
Но зачем бог позволяет людям отступать от этих законов? На беду человека поделился он властью с дьяволом. Не испытывать надо детей своих, а ограждать их от горя и любить. Так относился Клаус к своим детям, но умерла его дочь, а сын покалечился. Вот уж и старуха его покоится на кладбище, а он все еще топчет землю, будто привязанный к дереву конь. И, кажется, не грешил. Всю жизнь трудился, добывал хлеб в поте лица своего… В одиночестве и пустоте пьет старый Клаус вино и бога славить не может — не дал ему бог ничего.
Так думал Клаус. А когда додумал все до конца, сказал себе: «Пойду я к господину Фейербаху и спрошу его, как оценил дьявол его службу. Потому что бог мою службу не оценил». Испугался Клаус этих слов и потому выпил вина перед тем, как идти к философу. Но и на улице все еще думал, не вернуться ли, не подаст ли ему бог к тому какой-нибудь знак. Земля не разверзлась перед ним, и голоса никакого свыше не было. Шел себе, шел он по пыльной улице, знакомым кланялся да и очутился у калитки, ведущей во двор господина Фейербаха. Его сразу же провели в дом.
И вот он сидит в мягком кресле и вертит головой, потому что вокруг него на полках в дорогих и красивых переплетах стоят книги. Столько книг он отродясь не видел. А хозяин молчит и улыбается, поглаживая рукой пышную бороду. На дьявола не похож. И пальцы без когтей, руки белые, как у пастора. Залысины, правда, будто рожки блестят, и брови лохматые. Да ведь и у самого Клауса брови на глаза налезают. Хотел Клаус спросить так, как думал, и не смог. Оттого еще хуже получилось, потому что сказал, кашлянув в кулак: — Говорят, будто бога нет…
— Кто говорит? — спросил хозяин.
— Да… — замялся Клаус. — Иные так говорят, когда дьявол их смущает.
— И заблуждаются, — ответил хозяин, подвигаясь вместе с креслом поближе к Клаусу. — Бог есть.
— Как?.. — опешил Клаус.
— Бог есть, — кивнул головой философ. — Вопрос лишь в том, что означает это слово — есть… Где он есть, каков он, почему есть? Как по-вашему?
— Где он есть? Должно быть, там, — Клаус поднял руку. — Какой он? Такой, как сказано в священном писании. А почему он есть, так про то один он знает. Видно, всегда был.
— Нет, не всегда, — возразил философ. — Было время, когда бога не было. Очень далекое и очень темное было то время. Люди о своем боге ничего не знали…
— А он был?
— И его не было.
— А потом? — спросил Клаус.
— А потом появился.
— Откуда?
— Из головы. Из человеческой головы, — улыбнулся хозяин. — Люди его придумали.
— Зачем? — недоверчиво спросил Клаус.
— Потому что не могли жить без него. Клаус крякнул, потер лоб ладонью.
— Господин Фейербах, я никаких наук не изучал, и меня легко сбить с толку словами, особенно такому человеку, как вы, господин Фейербах… Если вы говорите, что люди придумали бога потому, что не могли жить без него, то почему они не могли жить без него и как придумали… Взяли да и придумали?
— Чего вам не хватает для счастья, господин Эйсельт? — спросил Фейербах. — Вы мне ответьте, пожалуйста, а потом я отвечу на ваши вопросы.
— Для счастья? — усмехнулся мельник. — Для какого счастья? Да у меня его и вовсе нет…
— И все-таки, каковы ваши самые большие желания?
— Ну… Если только желания. Вот, скажем, хочу, чтобы моя дочь Ленхен была жива и нарожала мне внучат, чтобы стены в доме трещали от их криков и возни… А то ведь я, знаете, совсем один…
Фейербах кивнул головой.
— Хочу, чтоб мой сын Пауль вернулся домой не калекой, а здоровым работником и взял себе в жены дочь пастуха Зигфрида… Поймите, это только желания, господин Фейербах.
— Продолжайте, — попросил философ. — Я слушаю.
— Да… Чтоб моя старуха была при мне. И если уж умирать, то в один день, и чтоб потом наши души были вместе…
— Кто бы мог исполнить ваши желания, господин Эйсельт?
— Да кто… Известно, только бог и мог бы.
— А в то, что они могут исполниться без воли бога, вы не верите?
— Помилуйте, господин Фейербах. Такого, чтоб мертвые возвращались, а у безногих калек появлялись ноги… Такого не бывает, — вздохнул мельник.
— Не бывает, — тоже вздохнул Фейербах. — Увы, такого не бывает… А хочется, чтоб было?