Редактор-издатель С. И. Казаров сочувственно относился к революционному движению. В 1905–1906 годы он давал местной социал-демократической организации возможность печатать нелегально в своей типографии прокламации, оказывал ряд услуг.
Сотрудничая в легальной печати, Сергей Миронович сумел использовать ее для разоблачения жестокого угнетения царскими чиновниками народов Северного Кавказа.
В статье «К изучению Кавказа» он подверг острой критике столичную прессу, рассматривавшую Кавказ как «страну абреков». По этому поводу он заявлял: «Между тем, если смотреть на Кавказ открытыми глазами, без всякого предвзятого мнения, то мы найдем в нем много элементов совершенно мирной культурной работы… И вместо того, чтобы по возможности возделать непочатую кавказскую ниву, чтобы по мере сил содействовать произрастанию на пей здоровых зерен культурной жизни, интересующаяся Кавказом столичная пресса преподносит своим наивным читателям обширные повести «В стране абреков» и проч.».
В статье «К заседанию городской думы» Киров едко клеймил членов земельной комиссии, внесших в городскую думу предложение о лишении арендного права всего ингушского народа.
Во время своего путешествия по горам Сергей Миронович близко изучал быт и психологию горцев, загнанных царизмом в дикие горные ущелья. В августе 1910 года он побывал на вершине Казбека. В глубоко содержательной своей статье «Восхождение на Казбек» он пишет: «Царственный Казбек молча провожал нас, как бы сожалея, что он не поведал нам всего, таящегося в холодной глубине льдов и снега и мрачных ущельях, куда едва проникает луч солнца…»
В своих статьях Киров уделял большое внимание детям бедноты. Испытав в детстве все невзгоды приютской жизни и капризы «благотворителей», он внимательно наблюдал за состоянием владикавказского приюта, где ему по обязанности корреспондента приходилось бывать. В своей статье «Наши благотворители» он описывает безотрадную картину антигигиенического состояния приюта, эпидемические заболевания среди детей и отсутствие внимания к приюту со стороны «досужих благотворителей»… Сергей Миронович пишет: «Согласитесь, господа «благотворители», что носить только имя благотворителя мало, нужно хоть сколько-нибудь делать… Можно, конечно, играть в благотворительность, но для этого нужно избрать какой-нибудь другой объект, а не детей-сирот.
Они нисколько не повинны в существовании у вас такой потребности».
…Сергей Миронович все время не прерывал связи с рабочими, подготавливая из них будущие революционные кадры.
Он создает крепкий актив из рабочих Владикавказской железной дороги, типографий, серебро-свинцового завода, а также из рабочих Грозного, станции Минеральные Воды и других районов Терской области.
В августе 1911 года жандармерия после двухлетних поисков вновь арестовала Кирова по делу томской подпольной типографии.
Незадолго до ареста, в июле 1911 года, Киров побывал вторично на вершине Казбека и затем — на вершине Эльбруса.
Как истый журналист, он не мог не описать своих впечатлений в газете…
Во время предварительного заключения во владикавказской тюрьме Киров пишет Марии Львовне Кировой письмо (28 сентября 1911 года), исключительное по своему глубокому содержанию, с характеристикой типов заключенных и тяжелых условий в тюремном застенке. При этом Сергей Миронович скромно замечает о себе: «Когда попробуешь охватить весь этот ужас, твое собственное горе кажется каплей в море, и делается стыдно за себя, что дерзаешь сетовать на судьбу свою…»
4 ноября 1911 года Киров был привезен в Томск и заключен в тюрьму. 16 марта 1912 года он был оправдан судом: главный свидетель обвинения, полицейский пристав, не узнал Кирова. Весной 1912 года Сергей Миронович возвратился во Владикавказ и начал работать в той же редакции, но писал уже под другими псевдонимами: «Киров», «Смирнов», «С. К.», «Сер-Ми» и «Твердый знак».
При сопоставлении статей из центральной большевистской печати, например из газет «Пролетарская правда» и «Путь правды» за 1914 год, со статьями Сергея Мироновича в «Тереке» можно убедиться в том, как умело он проводил линию партии в легальной печати, в условиях царской цензуры, когда преследовалась каждая строка свободной мысли…
Весной 1914 года на резиновых фабриках Петербурга по вине администрации произошло массовое отравление рабочих и работниц. «Путь правды» и «Терек» в одном и том же месяце поместили корреспонденции и разоблачительные статьи о массовом отравлении рабочих и работниц питерских фабрик «Треугольник», «Проводник» и «Лаферм». Громким голосом протеста звучат статьи Кирова «Большой запрос» и «Трагический случай», направленные против членов Государственной думы, не сумевших дать ответ на запрос о причинах массового отравления рабочих.
Сильно доставалось в статьях Кирова партии кадетов и черносотенным октябристам. Едкой иронией проникнута его статья по адресу так называемой народной партии. Приведем несколько характерных строк; «Здесь есть немножко от умеренного прогрессизма, немножко от национализма, есть нечто и покойное мирнообновленческое и, пожалуй, всего меньше демократического, хотя слово «народ» склоняется часто» («Терек» № 4887 от 27 апреля 1914 года).
Замечательная статья Сергея Мироновича «Работные дома» представляет огромный исторический интерес своей резкой критикой Государственной думы, принявшей законопроект о работных домах в России.
Много писал Киров о положении рабочего класса, о необходимости введения закона о страховании рабочих, о борьбе с проституцией, об общественном воспитании детей, о борьбе с пьянством и т. д.
Статьи Сергея Мироновича за 1912 год, несмотря на их резкий тон, направленный против политики царизма, все же печатались, хотя систематически подвергались штрафам. Статьи сознательно пропускались в печать цензором генералом Чернозубовым, так как… он был в плохих отношениях с генерал-губернатором, начальником Терской области Флейшером. В 1915 году Чернозубов уехал из Владикавказа, и цензура, очутившись в цепких руках полицмейстера, сделалась очень строгой.
С июля 1912 года, через два месяца по возвращении Кирова из тюремного заключения в Сибири, в «Тереке» появляется ряд его статей: «По пути интендантства», «Еще Панама», «Простота нравов», «Нельзя верить» и др.
В этих статьях он смело разоблачает взяточничество представителей городских самоуправлений, нравы большинства депутатов черносотенной Государственной думы, процветающие среди них прислужничество, интриганство и т. п.
Несмотря на административные репрессии, которым подвергался за свои статьи в «Тереке» Киров, он продолжал резко критиковать злоупотребления царских чиновников.
В связи с ревизией Одесского университета, обнаружившей хищения денежных сумм и имущества, Киров в статье «Альма-матер» пишет следующее:
«Насаждая черносотенное благонравие, прославленный ректор в самый короткий срок храм науки обратил в вертеп лиходеев и достиг того, что число городовых значительно превосходило количество слушателей. От прежнего когда-то высоко стоявшего университета не осталось и следов».
Киров следил по прессе и за жизнью Сибири. Наиболее яркие события он всегда отмечал в своих статьях. Глубокой грустью проникнуты строки его статей о положении сибирских крестьян и переселенцев. «Безысходная нужда, — пишет он, — хроническое недоедание заставляют крестьянина бросить свой клочок земли и искать счастья где-нибудь на чужбине…»
В статье «Торжество Сибири» он приветствует открытие Томского народного университета в следующих словах:
«И какое совпадение: когда вы едете в Томск со станции железной дороги, первыми вы видите обширные постройки, обнесенные высокими заостренными «палями» (бревнами) и каменными стенами. Это старая томская тюрьма. Миллионы людских страданий скрыты там, за этими деревянными стенами.
Это памятник старой Сибири.
А дальше видно обширное, стройное каменное здание народного университета…»
Сергей Миронович был всесторонне образованным и культурнейшим человеком. В своих литературных критических статьях он воспитывал в читателе любовь к лучшим писателям-свободолюбцам. Особенно восторженно писал он о творчестве М. Горького. Вот одно из его высказываний: «…наш соотечественник, Горький, горячо верит, и этой верой пылают все его произведения последних лет, и особенно «Исповедь», — что «так было», но скоро «так не будет». Замечательны его статьи, посвященные памяти В. Г. Белинского («Великий искатель») и Л. Н. Толстого («Забытая могила»).
В «Тереке» от 25 февраля 1914 года целая полоса была посвящена памяти Т. Г. Шевченко. Здесь были помещены статьи «Жизненная драма Шевченко», «Певец злой доли», «Идеалы Шевченко». Поэзии Пушкина и Лермонтова в газете уделялось много места. Газета писала о творчестве певца осетинской бедноты, борца за свободу горских пародов Коста Хетагурова. В связи с двадцатипятилетием со дня смерти великого сатирика Салтыкова-Щедрина (27 апреля 1914 года) в «Тереке» был помещен ряд статей.
Как умел Киров высоко, ценить и чувствовать красоту природы! Достаточно прочесть выдержку из его- письма из томской тюрьмы к Марии Львовне Кировой (6 ноября 1911 года):
«…Что если бы перед его (Лермонтова) взорами раскинулась подавляющая своим величием, божественно спокойная, необъятная панорама, которую приходилось видеть немногим счастливцам, достигавшим вершины царствующего над горами Кавказа гиганта! Какие звуки услышал бы художник-гений среди этой мертвой тишины? Какие тайны природы открыл бы его проникновенный взор?..»
Киров воспитал замечательные кадры революционного студенчества из горской молодежи, сотрудничавшей в «Тереке». В годы гражданской войны на Тереке они показали себя подлинными народными героями, сражаясь в первых рядах большевиков под руководством незабвенного Серго Орджоникидзе.
Среди них необходимо вспомнить Асланбека Шерипова, Т. Гибизова, юного Георгия Цаголова, Георгия Ильина, погибших смертью храбрых в борьбе с деникинскими бандами, и Гапура Ахриева.