В городе не было топлива, не было продовольствия…
И вот начинается изумительная работа Кирова.
Его глубокое знание людей, умение выявить самых надежных и крепких работников сразу дали свои результаты. Из младших командиров стали готовиться старшие, старые бойцы заняли командные посты. На заводах, фабриках и в мастерских Астрахани скоро был налажен ремонт и производство снаряжения.
А белые банды уже гуляли по Заволжью, разрушали полотно железной дороги и телеграфные линии. Все труднее становилось охранять линию самодельными бронепоездами. Противник все теснее окружал город. Враг накапливал свои силы и в самом городе, тайно подготовляя вооруженное выступление с тыла.
Изнуренные борьбой, голодом и эпидемиями, астраханские рабочие и выздоравливающие бойцы северокавказских армий грудью защищали Астрахань. И защитили!
Непобедимой оказалась Астрахань, потому что организатором ее защиты был Киров… И, говоря о военных планах Кирова, нужно прежде всего отметить их глубокое политическое содержание. Классовой правдой — этим могучим оружием гражданской войны — Сергей Миронович Киров владел в совершенстве.
М. И. ВасиленкоБОЕВЫЕ ЭПИЗОДЫ
История героической борьбы за Советский Кавказ, за советскую нефть и особенно героические страницы борьбы за Астрахань неразрывно связаны с именем Кирова. У него огромный масштаб работы. Приходится решать очень большие задачи, преодолевать невиданные трудности.
Наряду с решением крупнейших проблем организации Красной Армии и активной борьбы за Астрахань Киров находил время и вникать в мелочи и заглядывать далеко вперед.
Молодежи, комсомолу хочется рассказать ряд отдельных боевых эпизодов, в которых так ярко рисуется Сергей Миронович — человек, товарищ, боец, руководитель.
В начале марта 1920 года была сильная распутица. Реввоенсовету пришлось срочно перебазироваться из Астрахани в район Пятигорска. Для этого избрали самолеты. Вылетели мы на двух самолетах. Кроме того, взяли один запасный. Но не отлетели и пятидесяти километров от Астрахани, как запасный самолет разбился. Летим на двух самолетах дальше. В районе Маныча самолет, на котором летел командарм, вынужден был сделать посадку. Сидевшие в самолете с тревогой смотрели, что будет с самолетом Кирова, который пошел вперед и скрылся из виду. Он был очень высоко. Но вот Киров, видимо, заметил отсутствие второго самолета. Он возвратился, сделал несколько кругов, заметил самолет, потерпевший аварию, и присоединился к нему.
Надо иметь в виду, что посадка в распутицу является чрезвычайно рискованным предприятием. И все же Киров идет на риск и делает посадку.
Совместными усилиями починили самолет, и полет продолжается. Самолет командарма снова делает вынужденную посадку и терпит аварию. Киров летит к месту назначения и оттуда высылает за нами машину. Не будь ее, мы блуждали бы несколько дней. Таков Сергей Мироныч как товарищ.
…Летом 1919 года создалась обстановка, когда армия в районе Астрахани была окружена. Армия Врангеля заняла Царицын и поставила перед собой задачу отбросить XI армию с правого берега в направлении на Астрахань и совместно с уральскими казаками, наступавшими навстречу Врангелю, отрезать XI армию, окружить, уничтожить ее.
Одновременно с этим с юга и востока наступали казачьи войска.
В этой обстановке решаться на оборону Астрахани можно было только человеку с железными нервами и исключительной верой в наши силы.
Но таким и был Киров. Он решил, что надо Астрахань сохранить как плацдарм для борьбы за Каспий и советскую нефть.
Обстановка такова: три четверти армии находится в госпиталях и по квартирам в сыпном тифу. Вся армия полураздета, нет хлеба, войска питаются одной соленой рыбой. Острейший недостаток боеприпасов. Но Киров тверд, и его решимость передается всем окружающим. Нанося удары во все стороны, армия отбивается от врага.
Влияние Кирова распространялось далеко за пределы армии.
Находясь в Астрахани, мы почти каждый день получали информацию из Баку о мероприятиях мусаватистско-го правительства Азербайджана.
Информации эти давались подпольным работником из Баку Кирову. Этот работник, используя связь с радиостанцией, аккуратно нас информировал. Это был молодой парень. Он работал на радиостанции.
Когда заняли Баку, он явился, отрапортовал и бесследно исчез. Видно, что человек не считал это даже подвигом. Он считал своим долгом информировать Кирова и Красную Армию и не думал о награде.
Гикало, руководивший восстанием в Чечне, южнее Грозного, обратился к Кирову с просьбой: направить к нему командиров для организации регулярных войск, а также выслать помощь в виде денег и патронов.
Киров быстро откликнулся на эту просьбу. Он подобрал десять надежных командиров, проинструктировал их, дал им пулеметы, патроны, погрузил все это на подводу, дал им деньги и отправил всех через фронт, через казачьи войска с проводником, выбранным им.
Отправляя командиров, Киров приказал Гикало беречь патроны, обучать войска и быть готовыми по нашему приказу ударить на Грозный.
Как-то пришлось мне говорить с Гикало. «Командиров, орудия и патроны, — говорит он, — получили мы тогда вовремя, помощь Кирова оказала величайшую услугу Советской стране, и приказ Кирова мы выполнили».
Это характерный пример дальновидности Кирова. Оп вообще был прекрасным организатором партизанской войны в тылу у белых. Интересное тому свидетельство — предписание Кирова Беталу Калмыкову, который уполномочивается на «организацию военных сил Большой и Малой Кабарды для борьбы за установление Советской власти».
Киров никогда не беспокоился об удобствах. После взятия Царицына штабной автомобиль потерпел аварию. Пришлось бы долго ждать, покуда придет новый. И вот Реввоенсовет при двадцатиградусном морозе в полном составе погрузился на грузовик. Из Сарепты мы направились в Черный Яр. Это была интереснейшая картина. Грузовик устлан соломой, все сидят сжавшись, сверху закутанные одним большим тулупом. Делаем так больше сотни километров в пургу, сквозь снежные заносы.
Членам Реввоенсовета п товарищу Кирову часто приходилось в автомобиле ездить по районам.
Помнится один случай. Проезжали мы в районе Ахту-бы к Волге. Было темно. В это время из перелеска возле дороги была открыта стрельба по автомобилю. К несчастью, автомобиль застопорил, и, пока шофер возился с ним, члены Реввоенсовета заняли позицию и отстреливались от бандитов.
В какой обстановке жил в штабе армии сам Киров? Почти как правило, приходилось жить в штабе. Работа протекала в основном ночью. Очень часто спали в кабинетах.
Столовались все в одной общей столовой. Меню состояло из соленого судака в разных видах и пропорциях. Всегда спокойный, бодрый, уверенный, Киров был образцом для всей армии в перенесении лишений.
Киров организовал прекрасную оборону железнодорожной линии так называемыми бронепоездами. Это были обыкновенные паровозы, ничем не бронированные. Впереди и сзади паровозов были теплушки с прорезанными в них бойницами для пулеметов. Броня заменялась шпалами и мешками с песком. Орудия стояли на открытой платформе, и единственной защитой их были щиты самих орудий.
Этот импровизированный поезд был изобретен Кировым, и он сыграл решающую роль в обороне Астрахани от казачьих банд, производивших налеты на станции железных дорог. Они получали неизменный отпор со стороны кировских бронепоездов. Под прикрытием бронепоездов в вагоне следовали резервы, они высаживались и бросались преследовать казаков.
Несколько таких операций привели к тому, что у казаков не стало больше охоты производить налеты.
М. Г. ЕфремовКИРОВСКИЕ «БРОНЕПОЕЗДА»
Тяжелая обстановка сложилась для Каспийско-Кавказского фронта (тогда XI армия) с конца 1918 года до весны 1920 года. Астраханские и Кизлярские степи были наводнены врагами Советской власти. В самой Астрахани буржуазия поднимала против нас восстание. Царицын был отрезан. Со стороны Уральска к железной дороге Астрахань — Саратов нас теснили белые. Кроме белых войск, в волжских селах действовали бандитские кулацкие отряды.
Эпидемия сыпного тифа косила ряды нашей славной XI армии. Астрахань и окружающие ее селения были забиты тифозными больными.
XI армия была связана с центром лишь единственной железнодорожной магистралью Астрахань — Саратов, которую белые стремились перерезать и этим самым полностью нас окружить.
Сергей Миронович Киров в это время был членом Реввоенсовета армии и одновременно предревкома Астраханского края.
Под его руководством я, будучи начальником судоходной охраны и обороны Астраханского края, вел бои с белыми на Волге, обеспечивал армию продовольственным и военным транспортом, отбитым у генерала Деникина. Обстановка была весьма тяжелой, очень часто приходилось вести бои по нескольку раз в день.
В 1919 году Киров выдвинул меня на должность начальника обороны дорог XI армии и поставил задачу сохранить единственную железную дорогу во что бы то ни стало.
Каждый день по телеграфу, иногда даже по нескольку раз в день Киров интересовался боевой работой начобдорарма, всегда подбадривая меня своей чуткостью, вниманием…
Он особенно был доволен, когда мы под Джаныбеком разбили белогвардейский отряд Попова и не дали ему перерезать железную дорогу.
Белые ежедневно в разных местах производили налеты на железную дорогу, но каждый раз их попытки кончались неудачей. Под впечатлением таких постоянных налетов белых родилась мысль о создании подвижных средств боя.
При очередном посещении боеучастка Кировым ему были доложены наши соображения о создании подвижных бронированных летучек. Наши бронепоезда представляли собой обычные вагоны, в которых броня просто заменялась мешками с песком. Киров, выслушав нас внимательно, не только одобрил наш план, но и помог нам соорудить наши доморощенные бронепоезда, прислав немедленно несколько листов брони.
Бронелетучку мы покрасили под цвет настоящего бронепоезда, установили 16 станковых пулеметов, три 76-миллиметровых орудия, 6 ручных пулеметов Льюиса и были весьма горды нашей «техникой».