— Вот, Сергей Миронович, мы теперь измеряем микронами…
— Микронами? Это хорошо. Только вот у вас кое-где действуют кувалдами…
И действительно, у нас еще сохранились такие некультурные приемы работы. Глаз Кирова заметил эту ненормальность и заставил нас энергичнее работать над искоренением остатков старых, некультурных методов производства.
После обсуждения в ЦК партии вопроса о выпуске запасных частей, Киров прямо с поезда, не заезжая ни в Смольный, ни домой, приехал к нам на завод. Прямо идет на участок, на линию поршневых колец, — а это, нужно сказать, было у нас самое слабое место. Спрашивает руководителя цеха:
— Выполните?
— Нет, не осилим.
— Не выполните? Нет, товарищи, надо[18] выполнить! Вы это можете сделать. Посмотрите ваши резервы. Может быть, кое-что можно будет переложить на другие цехи, чтобы вам было легче.
Эти слова Сергея Мироновича и та острота, с которой он поставил перед нами задачу дать в срок запасные тракторные части, заставили всех нас крепко призадуматься над полным использованием всех наших производственных возможностей.
А возьмем наше турбинное производство, которое мы начали налаживать на «Красном путиловце». Сколько заботы, сколько внимания вложил Сергей Миронович в это новое для завода и крайне нужное стране дело!
Я помню, как товарищ Киров, только что вернувшись из поездки по Казахстану, с большим подъемом и воодушевлением рассказывал нам, группе ленинградских работников, о своих впечатлениях. Посреди рассказа он повернулся ко мне и сказал:
— Знаешь, Отс, я был на шахтах, в рудниках, на местных заводах, я везде видел недостаток электроэнергии. Не хватает ее. Предприятия задыхаются, не могут развернуть свою производственную мощность как следует. И только потому, что нет энергии. Понимаешь, что это значит? Нужно делать турбин больше, как можно больше. Ты это учти.
Это указание товарища Кирова мы, краснопутиловцы, кладем в основу своей производственной программы.
Товарищ Киров всегда очень радовался нашим техническим успехам. Когда мы ему рассказывали о каком-нибудь вновь освоенном производстве, о какой-нибудь, даже самой мелкой, производственной победе, у него радостно блестели глаза, он улыбался, переспрашивал, будто мы делали ему величайший подарок.
Мне помнится, например, как мы испытывали наш механический пресс, в десять раз превышающий мощность обычных гидравлических прессов. Создание такого пресса означало технический переворот в практике горячей штамповки. Сергей Миронович лично приехал на испытание пресса. Он долго и подробно говорил с конструкторами и монтажниками. Когда пресс пустили в ход, Киров взобрался наверх, на самый пресс, долго наблюдал его работу, расспрашивал о самых мельчайших деталях.
Характерно, что Сергей Миронович лично знал всех наших талантливых молодых специалистов. Он много с ними разговаривал, расспрашивал, относился к ним с исключительной заботой и вниманием.
С. М. Киров учил хозяйственников заботиться о бытовых нуждах рабочих. Можно смело сказать, что многочисленные бытовые учреждения, построенные за последние годы на нашем заводе (столовые, души, ясли, наконец наш гигантский Дом культуры), — все это достигнуто благодаря исключительному вниманию и повседневному руководству товарища Кирова.
Железный большевик, непримиримый и беспощадный к врагам партии, к малейшему отклонению от ее генеральной линии, человек исключительной прямоты, он вместе с тем отличался огромной мягкостью и задушевностью, он учил и воспитывал, практически помогал каждому из нас, работников ленинградской организации.
«Красный путиловец» всегда видел большую заботу Кирова. Благодаря исключительно четкому и конкретному руководству товарища Кирова «Красный путиловец» сумел перестроиться и остаться не только заводом с крупнейшим в Союзе революционным именем, но и заводом, где по-прежнему разрешаются наиболее трудные и сложные производственно-технические задачи, которые партия и правительство ставят перед нашей страной…
А. Иванов«ЗДЕСЬ БУДЕМ СТРОИТЬ ГОРОД»
Возникновение нового промышленного района на Севере и его освоение неразрывно связаны с именем Сергея Мироновича. Не будет преувеличением сказать, что, взявшись за это дело, Сергей Миронович не выпускал его из своих рук.
11 сентября 1929 года было решено создать трест «Апатит», а уже в декабре того же года Киров в сопровождении председателя Ленсовета И. Ф. Кодацкого, управляющего трестом «Апатит» В. И. Кондрикова и других направляется в Хибинскую тундру.
Поезд шел из Ленинграда на разъезд Белый (теперь там станция Апатиты) Мурманской железной дороги. Вагон, в котором ехал Киров, имел вид геологической библиотеки. Окруженный справочниками, атласами, Сергей Миронович изучал материалы по исследованию Хибинской тундры.
По пути в поезд садились геологи. В вагоне они докладывали Сергею Мироновичу о последних результатах разведок, высказывали свои мнения. Киров слушал их, давал заключения. На следующей станции геологи сходили, в вагоне появлялись новые люди. Поезд шел на Север.
У разъезда Белого, на 67° северной широты, стоял грузовик. На нем 29 декабря 1929 года Сергей Миронович и его спутники двинулись в тундру.
В это время года солнце не всходит в Хибинах. Была полярная ночь. Грузовик едва шел по узкой, занесенной снегом дороге. На восьмом километре грузовик вследствие заносов остановился. Остальные 21 километр шли частью пешком, частью ехали на лошадях.
В маленьком домике у подножия горы Кукисвумчорр остановились на ночлег. Сейчас в этом историческом домике — небольшой музей памяти Сергея Мироновича.
Развесили карты. Геологи собрались на совещание. Обсуждали план наступления на апатитовую гору. Наутро поднялись на Кукисвумчорр. Вернулись в барак продолжать совещание. Киров сказал:
— Здесь будем строить город.
Сейчас город построен — это Кировск (прежде Хибиногорск). Советские люди знают этот город — индустриальный форпост за Полярным кругом. А тогда создание этого города многим казалось несбыточной мечтой.
Сейчас, в 1935 году, апатитовое дело настолько прочно, апатит так крепко вошел в нашу промышленность, что мы уже забываем, насколько, в сущности, ново это дело. Апатитовый рудник и обогатительные фабрики, как и другие предприятия страны, борются за свой план, выполняют и перевыполняют его. Отход апатитовой руды — нефелин — оказался прекрасным алюминиевым сырьем. На этой базе строится комбинат в Кандалакше.
В Смольном в кабинете Кирова на стене висела карта Ленинградской области. К ней постоянно обращался взгляд Сергея Мироновича. С каждым годом количество значков на карте прибывало. Обозначались медь и никель Мончетундры, железные руды Карелии и Ены, титано-магнетиты близ Имандры, появились редкие земли в Хибинах, эвидиалит, лопарит с танталом и ниобием Ловозерских тундр.
При личной и постоянной помощи Сергея Мироновича завязываются узлы освоения Севера. Строится Нивская гидростанция, начата постройка еще более северной Туломской гидростанции, строятся дороги — железные и автомобильные.
По инициативе Сергея Мироновича при облисполкоме был организован Карело-Мурманский комитет, специально занимавшийся вопросами изучения недр, технологии добычи полезных ископаемых и форсированного развития производительных сил. На пленумы комитета приглашались геологи, металлурги, строители, и неизменно они видели Сергея Мироновича, скромно сидевшего сбоку за столом. Подчас он выступал. Это были яркие выступления.
Г. С. РовиоШТУРМ БОГАТСТВ КАРЕЛИИ
Очень много интересовался товарищ Киров постановкой и результатами геологоразведочных работ в Карелии. Очень остро и ярко запечатлелась в моей памяти беседа с Сергеем Мироновичем о рудных богатствах Карелии… Товарищ Киров высказал тогда твердую уверенность в том, что на территории Карелии есть различные руды.
— Ищите энергичнее, ищите, не жалейте на это дело средств и сил. Если мы найдем в Карелии металл, это будет великое дело. Великое и в смысле создания условий для еще более быстрого индустриального развития Карелии, и в смысле создания условий для еще более быстрого роста металлургической базы СССР. И если вы будете работать по-настоящему, по-большевистски, центр безусловно поможет вам своими средствами.
…Я бывал у Сергея Мироновича и рассказывал ему о новых находках молибдена и цветных металлов.
Он попросил меня показать на карте месторасположение найденных цветных металлов, долго смотрел на карту и затем дал целый ряд практических указаний, как двигать дело дальше.
Это знание результатов геологоразведочных работ объясняется не только тем, что товарищ Киров обстоятельно знакомится со сведениями, поступающими от геологоразведочных партий, оно объясняется также и тем, что товарищ Киров для получения самых точных и проверенных сведений посылал знающих людей на места разведочных работ, а иной раз выезжал на место и сам.
Когда возник вопрос о карельском шунгите, о его сгорании, товарищ Киров немедленно этим вопросом заинтересовался. Он справлялся ежедневно о ходе опытов, мобилизовывал на это дело людей и лично ездил знакомиться с производящимися опытами по сжиганию шунгита, наблюдал, как горит шунгит. И когда ряд людей высказали свои сомнения в возможности использования шунгита как топлива, товарищ Киров решительно выступил против сомневающихся, предложил продолжать опыты по сжиганию шунгита и настоял на постановке опытов в заводском масштабе.
И, как известно, товарищ Киров результатов добился. Шунгит горит без примеси каменного угля и дает высокую тепловую калорийность.
Когда началась работа по строительству Балтийско-Беломорского канала, товарищ Киров не только подробно узнал о всех деталях стройки по проектам и чертежам, но выехал лично на стройку, подробно ознакомился на месте с каждым шлюзом, плотиной, осмотрел столовые, общежития, долго беседовал со строителями, начиная от руководителей и кончая рядовыми работниками…