— Голова цела, — отрывисто ответил Чапаев.
Вот и высокий обрыв над рекой. Бойцы помогли Чапаеву спуститься по песчаному крутому обрыву вниз, к реке. Несколько человек отстреливались, задерживая наступление белоказаков.
А как глянули чапаевцы в быстрые волны Урала — у всех замерло сердце: ясно стало, что усталым, израненным бойцам не переплыть реку, не уйти от вражеских пуль.
Но Чапаева надо было спасти во что бы то ни стало. Четыре человека охраняли его со всех сторон.
Двое были скоро убиты — пули белых настигли их у самой воды. Двое других поплыли рядом с Чапаевым.
Пётр остался на берегу Урала и вступил в перестрелку с казаками. Стреляя, он все оглядывался: видна ли ещё в волнах Урала голова Василия Ивановича. И видел — плывёт Чапаев. С трудом взмахивая здоровой рукой (другая, раненая, висела, как плеть), Чапаев медленно уходил от врагов.
Белоказаки притащили к реке пулемёт и поставили его наверху, на высоком обрыве.
Пулемётные очереди вспенили воду. Все вернее брали прицел белые пулемётчики, все ближе к голове Чапаева падали вражеские пули…
Был убит один из плывущих рядом с Чапаевым бойцов. А Чапаев плыл всё дальше, слабел, выбивался из сил, но плыл.
Пётр на берегу оглянулся в последний раз назад и отшвырнул в сторону свою винтовку: кончились патроны. Враги кинулись с обрыва к нему, но он выхватил заветный свой наган, шесть пуль выпустил в наседавших белых, а седьмую — себе в сердце.
А Чапаев всё ещё держался в волнах Урала. Не бежал он! Он уходил от врагов, чтобы на другом берегу собрать подмогу и снова ударить по ним.
Казалось, опасность была уже позади. Близок был берег. Шумела на берегу зелёная осока…
И в это время пуля попала ему в голову…
Уцелел только один спутник Чапаева — второй боец, что плыл через Урал рядом с ним.
Выбиваясь из сил, он вылез на берег и оглянулся назад: бурлил позади Урал, и никого не было видно в его мутных волнах.
Так погиб народный герой Василий Чапаев.
Красные части скоро отплатили врагам за смерть Чапаева. Без остановки гнали они белых по безводным степям до самого Каспийского моря и, разгромив их, освободили от вражеских войск Советскую землю.
Снова проходили бойцы по тем местам, где воевали они когда-то вместе с Василием Ивановичем Чапаевым.
Не верилось им, что нет больше Чапаева: слишком жива была память о нём.
И жить эта память в народе будет до тех пор, пока жив сам народ. А народ бессмертен.
Знамя
У пыльной дороги, на дне высохшей канавы, лежали бойцы испанского батальона. Далеко впереди, за деревьями, блестела на солнце вода. Там протекала речка.
Ещё с утра был получен приказ: к часу дня опрокинуть фашистов и отогнать их к реке.
Фашисты стреляли без перерыва. На дороге тут и там взлетали кверху клубки пыли: то падали неприятельские пули. Казалось, нельзя поднять из канавы голову — таким частым был огонь фашистских винтовок.
Вправо от испанского батальона засела в такой же канаве международная бригада. Она состояла из итальянцев, французов, англичан, поляков, шведов. В ней бились против фашистов рабочие разных стран, студенты, писатели, учителя — все те, кто приехал сюда издалека сражаться за правое дело, за испанский народ.
Сейчас они направили огонь из пулемёта на белый домик за деревьями, где засели фашисты. Окна домика были прикрыты деревянными ставнями. Но в них, должно быть, были сделаны дырочки, из которых фашисты обстреливали дорогу. Командир отдал приказ идти в атаку.
Бойцы испанского батальона и международной бригады пошли вперёд с винтовками в руках. Но первые ряды их были сражены пулями фашистов.
Укрыться от пуль было негде. Даже окопаться землёй нельзя: земля здесь была ссохшаяся от жары, потрескавшаяся, похожая на камень.
Бойцы не вынесли жестокого обстрела врага и снова отступили за дорогу.
Теперь было ясно: если сделать вперёд хоть десять шагов, смерти не избежать. А пройти под огнём врага надо было не десять, а полтораста шагов.
Бойцы легли на землю, боясь поднять голову.
И тут случилось неожиданное. Впереди колыхнулось высокое знамя, на котором был нарисован человек в бурке и косматой папахе. Это было знамя четвёртого испанского батальона. Бойцов этого батальона за отвагу прозвали чапаевцами. И они после этого нарисовали на своем знамени портрет Чапаева.
И теперь все увидели: бежит вперёд по полю человек с этим знаменем. Знамя развернулось по ветру, и на его шелку показалась голова Чапаева в косматой папахе.
По рядам пронеслось:
— Чапаев впереди!
Каждую минуту фашистская пуля могла скосить знаменосца, но он смело бежал вперёд…
И бойцы, забыв про смерть, кинулись за ним.
Они бежали не останавливаясь, перепрыгивая через тела убитых товарищей:
— Чапаев с нами!
Фашисты с ужасом увидели, что ни огонь пулемётов, ни подоспевшее из-за реки подкрепление их не спасут.
Республиканцы бежали вперёд, а перед ними колыхался на знамени портрет человека с ясными глазами, в косматой бурке.
Из-за белого домика показались трое фашистских солдат; они бросили на землю винтовки и подняли кверху руки. К ним подбежал офицер, что-то крича и размахивая револьвером, но пуля республиканца сбила его.
Через минуту домик, где засели фашисты, был взят. У его входа бойцы испанского батальона поставили своё знамя. На нём был нарисован человек в бурке и папахе.
Юрий ДмитриевГригорий Котовский
В 1905 году, в период Первой русской революции, Григорий Иванович Котовский организовал в Бессарабии (так называлась раньше часть теперешней Молдавской Советской Социалистической Республики) вооруженный отряд и поднял народ на борьбу с помещиками.
После Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года Григорий Иванович Котовский — командир Красной Армии.
Под его командованием бойцы Красной Армии громили белогвардейцев на фронтах гражданской войны.
Григорий Иванович Котовский был награжден тремя орденами Боевого Красного Знамени и почетным революционным оружием — шашкой с надписью: «Народному герою Григорию Ивановичу Котовскому. ВЦИК РСФСР».
Волы
До соседнего села, где по воскресеньям базар, не так уж далеко. Но жарко печёт солнце. Сухая дорожная пыль поднимается из-под копыт волов. Медленно бредут они. Рядом тяжело ступает хозяин.
Старик ведёт на базар продавать волов. Старые немощные волы, а всё-таки помощники. Но что делать, если самим есть нечего, нечем и скотину кормить.
Задумавшись, старик не заметил, как на дорогу из рощи вышел незнакомый человек. Был он высокого роста, широкоплечий, в лёгком чесучовом пиджаке, надетом поверх тонкой вышитой рубахи, подпоясанный плетёным пояском. Он уже несколько минут наблюдал за стариком.
— Здравствуй, отец! — сказал незнакомец, подходя к старику. — Продавать ведёшь?
Старик посмотрел на незнакомца, вздохнул и опустил голову.
— А много ли хочешь за них?
— Да разве за таких много дадут? — горько усмехнулся старик.
— Верно, отец, за таких много не дадут, — незнакомец провёл рукой по худой спине вола и достал из кармана пачку денег.
— Оставь скотину себе, а это вот возьми, возьми…
— Что Вы, барин! — отшатнулся старик. — Да за такие деньги десяток хороших волов купить можно. Зачем смеётесь надо мной?
— Я не смеюсь, — сказал серьёзно незнакомец, — возьми деньги.
— Не возьму, — замахал руками старик, — я всю жизнь зарабатывал деньги сам…
— Это те деньги, отец, которые ты заработал за всю свою долгую жизнь, — строго сказал незнакомец, и лицо его стало будто каменным, — бери! Это лишь небольшая часть того, что ты должен был получить.
Старик стоял в нерешительности.
— Хорошо, — снова заговорил незнакомец, и в глазах его зажглись весёлые огоньки, — хорошо! Я покупаю у тебя этих волов и дарю их тебе!
Он сунул в руку растерявшегося крестьянина деньги и зашагал прочь.
— Только будь осторожен с деньгами! — крикнул незнакомец уже издали.
Долго ещё стоял старик, боясь поверить своему счастью. Он привык к горю, привык переносить его молча, ни с кем не делиться. А к радости крестьянин не привык. И, может быть, поэтому он забыл предупреждение незнакомца, что надо быть осторожнее с деньгами.
Не смог старик удержать в тайне то, что с ним произошло.
Через день-два о «добром барине» знали уже по всей округе.
Кто-то вспомнил, что подобный случай произошёл ещё с одним крестьянином-бедняком. Кто-то рассказал еще про одного…
И через несколько дней в селе появились жандармы. Промчались по деревенской улице и остановились у домика старика.
— Показывай деньги, старый хрыч! — ещё с порога крикнул жандармский офицер.
Перепуганный старик достал свёрток и дрожащими руками протянул его офицеру.
— Так это правда?! — увидев деньги, заорал жандармский офицер.
— Правда, истинная правда, — закивал старик, — я сейчас всё расскажу…
— Молчать! Отвечай только, когда спрашивают тебя! Так, значит, ты с бандитами знаешься?
— Никак нет, я не знаюсь с бандитами…
— Врёшь! Говори, где Котовский!
У старика вдруг подкосились ноги. «Так вот кто этот «добрый барин»! Григорий Иванович Котовский! Как это я сразу не догадался?! Конечно же, это он! В народе давно говорят о том, что Котовский отбирает деньги у помещиков и раздает их бедным крестьянам…»
Старик не раз слышал об этом. А когда сам встретился с Котовским — ему и в голову не пришло, кто перед ним стоит.
— Ну, будешь отвечать? — снова подступил к старику офицер.
Старик развёл руками:
— Так откуда мне знать… встретились на дороге и разошлись на той же дороге…
— Может, ты вообще про Котовского ничего не слышал?
— Как не слыхать, — усмехнулся крестьянин, — да кто у нас в Бессарабии не слышал о Котовском…
— Ну вот и хорошо, — перебил его офицер. Он вдруг заговорил мягко и вкрадчиво. — Теперь подумай сам: ты получил деньги от Котовского. Думаешь, кто-нибудь поверит, что он дал тебе деньги просто так?! Конечно, нет. Он дал тебе деньги потому, что ты — такой же бандит, как и он…