Первый офицерский чин, мичмана, Нахимов добыл старательным учением. А новые чины добывались труднее. Лейтенантом Нахимов стал во время плавания на фрегате «Крейсер». То было кругосветное плавание по многим морям и трём океанам: Атлантическому, Индийскому и Тихому. Плавание продолжалось в течение трех лет, с 1822 по 1825 год. Множество испытаний выпало тогда на долю мореплавателей: страшные бури, ураганные ветры, ливни и снегопады, холод и голод. Не однажды парусный корабль мог разбиться о скалы, мог потонуть. Но моряки под командованием знаменитого капитана Михаила Петровича Лазарева преодолели все невзгоды. Они побывали в Африке, в Австралии, в Южной Америке, в Северной Америке и с честью вернулись в родной порт Кронштадт на Балтийском море.
Ещё труднее добывал Павел Степанович следующий военно-морской чин – капитан-лейтенанта. Он заслужил его в сражении с турецко-египетским флотом у греческого порта Навари́н. Была осень 1827 года. В Греции шло восстание народа против ига турецкого султана. Сначала восставшие побеждали, но султан ввёл в страну многотысячные войска, окружил её кораблями, и начались жестокие расправы. Убивали всех: и мужчин, и женщин, и стариков, и детей. В европейских странах люди были потрясены зверствами турецких солдат, жалели греков и требовали от своих правительств помощи несчастному народу. Многие сами поехали в Грецию, чтобы с оружием в руках помогать грекам в справедливой борьбе.
Русское правительство решило послать к берегам Греции эскадру своих кораблей. Оно предложило правительствам Англии и Франции сделать то же самое и общими силами приостановить кровопролитие.
Флот султана стоял в Наваринской бухте под защитой береговых батарей. Большой флот – девяносто один корабль и пятьдесят торговых судов, вооружённых пушками. Командиры трёх эскадр, русской, английской и французской, послали турецкому командующему требование – прекратить военные действия против Греции. Турки никакого ответа на требование не дали. Тогда по настоянию русских три эскадры – двадцать шесть кораблей – вошли в бухту.
Началось ожесточённое сражение. Звуки выстрелов слились в сплошной гул. Густой дым окутал эскадры. Сквозь него то тут, то там поднимались к небу яркие языки пламени, горели корабли. Прошло всего несколько часов – и весь флот султана погиб.
Самым доблестным в Наваринском сражении был русский линейный корабль «Азов», которым командовал Михаил Петрович Лазарев. «Азов» один бился с пятью вражескими кораблями и вышел из боя победителем.
Павел Степанович Нахимов управлял на «Азове» артиллерийской батареей. Ни на минуту не отходил он от своих матросов-пушкарей, хладнокровно выбирал цели, отдавал чёткие команды. На батарее были раненые и убитые. А тут ещё начался пожар. Деревянный корабль мог сгореть, мог взорваться, если бы огонь добрался до запасов пороха. Нахимов и его матросы погасили пламя. Пожар вспыхнул ещё раз. И снова погасили огонь… Павел Степанович после боя писал в письме товарищу: «О любезный друг! Казалось, весь ад разверзся перед нами! Не было места, куда бы ни сыпались книппели, ядра и картечь… Надо было драться истинно с особым мужеством, чтобы выдержать весь этот огонь и разбить противников…»
За отличие в Наваринском сражении Нахимов и получил чин капитан-лейтенанта.
Самой же радостной и желанной наградой для молодого офицера стало назначение его командиром корвета «Наварин». У корвета быстрый ход, есть и пушки – двадцать штук. Замечательно то, что это был корабль, захваченный в Наваринском сражении. Турки называли его «Нассаби́х саба́х» – «Восточная звезда».
Павел Степанович Нахимов плавал на «Наварине» три года. Он так хорошо обучил матросов, а корабль был в таком порядке, что адмирал Лазарев назвал Нахимова «отличным и совершенно знающим своё дело морским капитаном».
За умение и знания, за храбрость в боях и плаваниях Нахимова назначили командиром фрегата «Паллада». На «Палладе» было не двадцать пушек, как на «Наварине», а сорок четыре: фрегат вдвое сильнее корвета.
Потом Нахимов строил линейный корабль «Силистрия» и плавал на нём. «Силистрия» имела восемьдесят четыре пушки: линейный корабль был вдвое сильнее фрегата.
После «Силистрии» Павел Степанович командовал отрядами кораблей, а потом и эскадрой. Менялись и чины моряка – от капитан-лейтенанта к капитану второго ранга, затем к капитану первого ранга, наконец к контр-адмиралу и вице-адмиралу.
До самого высокого военно-морского чина, адмирала, Нахимову оставался один шаг, оставалась одна ступенька.
На Чёрном море было неспокойно. Надвигалась новая война Турции с Россией.
Турция была гораздо слабее России. И султан не отважился бы на новую войну. Но султану советовали воевать с северным соседом Англия и Франция. Долгое время эти страны были хозяевами на морях. А теперь приходилось считаться с Россией, с её флотом. Англию и Францию особенно беспокоило, что Россия укрепилась на черноморских берегах, что русский флот плавает по всем морям и океанам и может стать соперником их сильных флотов. Главные страны Европы решили сообща нанести России удар, который надолго ослабил бы её. Турецкий флот вооружался английскими пушками, армия – английскими и французскими ружьями. Больше того, корабли Англии и Франции пришли в Стамбул и стояли, готовые вступить в бой с русскими кораблями. Начать войну надлежало Турции.
Русский царь Николай I, правивший в ту пору, охотно решился на войну с султаном. Он и представить не мог, какая опасная гроза собирается над Россией. Не предвидел этого и князь Александр Сергеевич Меншиков, командующий сухопутными и морскими силами в Крыму. У князя не было ни военных знаний, ни способностей военного руководителя. Но были на Чёрном море боевые адмиралы: Владимир Алексеевич Корнилов, Павел Степанович Нахимов, Владимир Иванович Истомин, были матросы, о которых вскоре узнает вся Россия, – такие, как Пётр Кошка, Аксентий Рыбаков, Иван Димченко, Фёдор Заика, Прохор Карасиков… Их стараниями Черноморский флот находился в боевой готовности. И начало войны получилось для русских удачным.
Турецкое командование решило уничтожить русскую армию, оборонявшую Кавказ. Для этого туркам надо было высадить десант на берега Грузии, в тылу русской армии. С фронта в это время ударили бы турки, наступавшие со своей территории. Удайся это противнику – и русская армия погибла бы, сжатая с двух сторон, а Грузия и Армения были бы захвачены султаном.
Двадцатитысячный десант у неприятеля был готов. Но турки боялись выходить в море. В море на десантные суда могли напасть русские корабли. И турки ждали свою эскадру, которая будет охранять суда с солдатами.
Русские адмиралы узнали: турецкая эскадра вышла из Стамбула и направилась к берегам Грузии. Вот если бы уничтожить эту эскадру! Или хотя бы остановить её…
Был ноябрь 1853 года. Эскадра под командованием Павла Степановича Нахимова искала в море противника. Линейные корабли и фрегаты шли вдоль турецкого берега, готовые к бою. Легкие корабли-разведчики, как птицы, улетали от эскадры по разным направлениям. Искали врага и пароходо-фрегаты – корабли с паровой машиной и парусами. Уже началась эпоха паровых машин. Флоты многих стран обзавелись пароходами. Пароходы были ещё неуклюжие, пушек на них было мало, но зато они могли плавать в безветрие, в штиль, когда парусные корабли стоят недвижно.
В то осеннее время тихой погоды на Чёрном море почти не было. Ураганные ветры гнали крутую волну. Матросы и офицеры уставали от качки, от постоянных тяжёлых работ – то ураган изорвёт паруса, то мачту сломает. Тяготились и тем, что не обнаружена турецкая эскадра. Может быть, она уже у грузинских берегов, проскользнула незамеченная?
Утром 5 ноября 1853 года при штиле на эскадре Нахимова услышали далёкую орудийную стрельбу. Все встревожились. Лишь вечером узнали, что пароходо-фрегат «Владимир» под командованием капитан-лейтенанта Григория Ивановича Бутакова атаковал турецкий военный пароход «Перваз-бахри» («Владыка морей»). Хотя турки бились храбро, «Владыка морей» был взят в плен и на буксире доставлен в Севастополь.
А через несколько дней наконец-то обнаружили турецкую эскадру. Она стояла у городка Синоп, в бухте, защищённой артиллерийскими батареями. Синоп расположен почти на равном удалении и от турецкой столицы Стамбула, и от берегов Грузии. Здесь Осман-паша́, турецкий адмирал, устроил своим кораблям отдых перед второй половиной пути.
Был вечер, надвигалась темнота, и Нахимов отложил атаку на утро нового дня. А ночью начался жестокий шторм. Свирепый ветер изо рвал паруса на многих русских кораблях, сломал реи… Пришлось утром отправить два линейных корабля и фрегат на ремонт в Севастополь. Русская эскадра уменьшилась почти наполовину. К тому же после стихшего шторма море покрылось туманом. Опять было невозможно атаковать врага. Чтобы турецкая эскадра не ушла из Синопской бухты, Нахимов загородил выход из неё тремя линейными кораблями. Фрегат он отправил в дозор. Пароход «Бессарабия» с донесением поспешил от Синопа в Севастополь – почти прямо на север, пересекая всё Чёрное море.
У Осман-паши было семь фрегатов, два больших парохода, три корвета, два военных транспорта, два брига. Это почти полтысячи орудий. К ним надо прибавить пушки, стоявшие на суше, сторожившие вход в бухту.
У Нахимова три линейных корабля, на каждом по восемьдесят четыре пушки. Всего двести пятьдесят две. При таком неравенстве в силах Нахимов опять отказался от атаки: надо дождаться помощи из Севастополя и действовать наверняка. А если Осман-паша попытается вывести свои корабли из бухты, драться до последнего выстрела и задержать врага.
Осман-паша, хотя был вдвое сильнее, не торопился воспользоваться своим преимуществом. Он знал об английских и французских кораблях. Его конный гонец мчался по суше к султану. Паша извещал султана о русской эскадре и просил, чтобы корабли союзников пришли ему на помощь.
Но раньше помощь пришла к Нахимову. Это были три стодвадцатипушечных корабля и один фрегат под командованием контр-адмирала Фёдора Михайловича Новосильского. Теперь число русских пушек превысило число турецких. Несмотря на неблагоприятный ветер, мешавший входить в бухту под парусами, вице-адмирал Нахимов приказал атаковать противника.