и ещё больше.
— Как так?! — подскочили мамы. — Не может быть!!.
— У нас именно так и бывает, — сказала Зайчиха. — Мы со своими детками не привыкли нянчиться. Рождаются зайчата, мы их разок покормим, а потом где-нибудь под кустом оставим — и до свиданьица!
— Зачем же? Как безжалостно! — закричали мамы.
— А затем, что так — лучше. Затаятся зайчата под кустом, притихнут — и ни волк, ни лиса их не найдут. А будь мы рядом, так навлекли бы на них беду.
— Но ведь они же маленькие!
— Маленькие, да удаленькие. И прятаться умеют, и видят зорко, и слышат чутко. Да и шубки у них тёпленькие.
— А кто же их кормит-то?
— Да любая Зайчиха, которая встретится. У нас ведь нету чужих деток, все — родные. Нынче я одного покормлю, завтра — другого. Вот и выходит, что все зайчата в лесу — из моего семейства. А сколько их, — никто не ведает. Может, — сто, может, — тыща, а может, — и того больше. Посчитайте, попробуйте!
И тут уж все мамы поняли, что всё-таки самое удивительное семейство в лесу — заячье.
Количество детёнышей у зверей зависит от размеров родителей и типа развития. Мелкие звери обычно более плодовиты: приносят потомство 3–4 раза за год, в каждом помёте от 6 до 16–20 детёнышей. Крупные звери размножаются раз в 1–2 года, в помёте от 1 до 4–6 детёнышей. По характеру развития детёныши делятся на два типа. «Птенцовые» рождаются недоразвитыми и совершенно беспомощными; таких детёнышей рождается больше всего — это компенсация за высокую смертность. «Выводковые» рождаются хорошо развитыми, способны сами спасаться от врагов, рано начинают самостоятельно питаться, их в помёте бывает немного.
Действительно, зайчихи не привязаны к своему потомству. Зайчата поодиночке прячутся под кустами, а родительницы, когда пасутся в лесу, кормят любых попавшихся им на пути зайчат. Каждый зайчонок получает молоко раз в 2–3 дня очень жирное молоко. В результате несколько живущих рядом зайчих сообща выкармливают 20–30 зайчат. Наверное, так зайчатам легче выживать.
Прошлогодний снег
Нынче на еловые шишки добрый был урожай, и белки зимою на голод не жаловались.
Бывало, стоит лишь из гнезда выскочить, на еловый отрожек прыгнуть — и вот они, шишки, перед носом качаются… Лущи — не хочу!
Но зима тянулась длинная-длинная, а охотников до еловых семян в лесу много. Кроме белок, тут вам и клесты, и дятлы, и другие птицы. Разве на всех напасёшься?
И к весне шишек в еловом лесу почти не осталось, — понадобилось лесным жителям на другие корма переходить.
Белка с Белкой встречается:
— Чем, подруженька, сыта?
— Еловыми почечками да веточками. А ты?
— Берёзовый лишайничек грызу.
— Скучная еда!
— Уж куда скучней!
— Старые-то белки ещё шишку-другую отыщут где-то. Нет-нет да и полакомятся. А вот нам, молоденьким, в нашу первую весну вовсе плохо — от смолистых почек во рту горечь, от сухого лишайника в горле першит…
— Узнать бы, где старые белки шишки разыскивают. Давай спросим.
— У кого?
— Да у дедушки Ворона. Он старенький, умненький, всё знает!
— Ну, давай.
Поскакали две белки из елового бора в осинничек, из осинничка — в березничек, из березничка — на песчаную гриву, в светлый сосняк. А там, на засохшей сосновой маковке, на костяном голом сучке лесной чёрный Ворон сидит.
— Здрасте, дедушка!
— Помоги нам, дедушка!
— Чего, вертушки, вам потребовалось?
— Подскажи, дедушка, где еловых шишек найти.
— Хоть бы немножечко, хоть бы чуточку!
— Соскучились, вертушки, по сладким кормам… Поищите шишки не на ёлках, а под ёлками.
— Мы уже глядели там, дедушка!
— Под ёлками только пустые да обгрызенные валяются.
— А вы разыщите, вертушки, прошлогодний снег. Как найдёте его, так вам шишечки и встретятся.
— А где же искать прошлогодний снег?
— Погоди, дедушка, толком расскажи!
Но не успел Ворон ничего толком рассказать. Застрекотали над ближней поляной сороки, позвали его, — поднялся Ворон на крыло и улетел по своим делам.
Остались белки ни с чем, друг на дружку таращатся:
— Вот задача!
— Опять у кого-то надобно спрашивать!
Отправились восвояси, а по дороге надумали у всех встречных узнавать — где прошлогодний снег находится?
Из сосновой гривы перебрались в березничек. Видят — бродит внизу Лось, лесной большущий бык.
— Дяденька Лось, отзовись!
— Не знаешь ли, где прошлогодний снег лежит?
— Вот уж не встречал, — говорит Лось. — А зачем он понадобился?
— Да вроде бы там наше лакомство спрятано.
— Какое?
— Еловые шишечки.
— Фу-у, тоже мне, лакомство… Кабы листочки зелёные, я бы вместе искать пошёл. А так — сами старайтесь.
Снова скачут белки, из березничка в осинничек перебрались. Видят — сидит внизу Заяц, кору гложет.
— Братик Заяц, послушай-ка!
— Не видел, где прошлогодний снег лежит?
— Право слово, не видывал. А для чего прошлогодний снег?
— Где-то там лакомство спрятано.
— Ну? Какое?!
— Шишки еловые.
— Тю, вертихвостки… Нашли лакомство. Если бы травка молоденькая, я бы тотчас побежал искать. А такую еду сами добывайте.
Дальше белки скачут; вот уже впереди родной тёмный ельничек показался. Видят — на опушке по снегу печатает следочки маленькая Мышь.
— Спросим у неё?
— Чего она, такая малая, знать может!
— А всё-таки… Мышка-сестричка, не слыхала ли ты, где прошлогодний снег лежит?
— Как не слыхать, ежели я всю зиму в прошлогоднем снегу бегала.
— Где же он?!
— Спускайтесь вниз, покажу.
Махнули белки с дерева на землю, подскочили к Мыши.
— Скорей показывай, где?
— А у вас под лапками.
— У нас под лапками молодой снежок, недавно выпавший!
— Ну и что. Вы поглубже копните. Сверху снег молоденький, это верно. А под ним лежит снежок постарше. Потом — ещё постарше. А у самой земли лежит самый старый снег, который в прошлом году поздней осенью выпал. Я в том прошлогоднем снегу норки да переходы себе устраивала.
— А не встречались тебе там еловые шишечки?
— Встречались. Лежат в прошлогоднем снегу, как в кладовочке.
Забились у белок сердчишки, носы задёргались. И вдруг чуют: впрямь из-под снега запах еловых шишек доносится!
Как принялись белки снег разрывать! Глубже и глужбе закапываются, — уже одни хвостишки наружу торчат.
И вот — одна шишка в прошлогоднем снегу, другая… Да такие плотненькие, ядрёные, ни чешуечка не встопорщена. Видно, как упали с веток, так и пролежали целёхоньки до весны.
— Вкусно!
— Ай, вкусно!..
Выгрызают белки еловые семена, поминают добром прошлогодний снег.
Оказывается, и он пригодиться может.
Сорока — родственница ворон, галок, грачей. Её легко узнать по чёрно-белой окраске тела, длинному чёрному хвосту. Она строит гнездо на дереве в форме шара из веток, выводит в нём птенцов, отдыхает. Сороку выдаёт громкий характерный стрекот, которым она оповещает своих сородичей, да и других птиц и зверей об опасности.
Лось — самый крупный в семействе оленьих: рост в холке достигает 2,3 м. Охотники называют самца лося «быком» за большие размеры и грубый рёв.
Зайцы — растительноядные звери. Их питание зависит от сезона. Летом в рационе преобладают травянистые растения — главным образом бобовые и злаки, а также листья кустов. Зимой гложут кору молодых осин и рябин, обгрызают побеги ивы.
Шишки — соплодия хвойных и некоторых других деревьев, под их чешуйками скрыты семена. Осенью, когда семена созревают, шишки падают на землю. Много семян зимой поедают звери и птицы. А сохранившиеся до весны под снегом прорастают, когда земля прогреется, — появляется молодая еловая поросль.
Зачем большая голова
Волчонок вылез из тёмного логова, уселся посреди полянки, лапы растопырил. Жмурится.
Увидали его птицы с деревьев.
— Ой, — кричат, — какой головастый!
— Ой, смешной да нескладный!
— Зачем тебе голова большущая? Носить тяжело!
— Братцы, не мешайте головастику! Он думает!
— О чём задумался, Волчище?
Почесался Волчонок задней лапой.
— Ещё чего, — говорит. — Охота была думать.
— Братцы, — кричат птицы, — он свою голову про запас носит! Хочет всех умнее вырасти!
— Волчище, ты скоро поумнеешь?
— Когда за ум возьмёшься?
— Будет у нас в лесу мудрый Волк! Правда, лобастик?
Почесался Волчонок другой лапой.
— Подите вы, — говорит, — с вашей мудростью.
— Братцы, — кричат птицы, — а может, для красоты такая голова? Для особенной волчьей красы?
— А может, для крепости? Чем больше да толще, тем крепче?
— А может, в большой голове большой голос помещается?
— Голос-то, чай, в горле! А голова для чего?
Спорят птицы, трещат, пересмеиваются.
А Волчонок поглядел на них да как зевнё-ёт!
В полголовы пасть открылась. А в пасти — зубки беленькие, зубки, зубки. Хоть малы, да уже видно, какими вырастут.
— Понятно? — Волчонок говорит.
И пасть со стуком закрыл.
У детёнышей млекопитающих и птенцов голова всегда непропорционально большая. Это связано с тем, что головной мозг и глаза на ранних этапах растут быстрее. По мере взросления быстрее начинают расти другие части тела, пропорции становятся «взрослыми».