Сидит Зайчонок, раздумывает: «Чьё такое большое копыто? Какого зверя?»
Из ельника выбегает на поляну Кабан. Длинное рыло к земле опустил, пятачком вертит, нюхает. Будто ищет чего-то.
— Дяденька Кабан! — Зайчонок кричит. — Это не ты здесь копыто потерял?
Хрюкнул Кабан:
— Почему думаешь, что я потерял? Ась?
— Да ты, дяденька, подслеповатенький! Небось и потерял!
— Хрюк! — Кабан говорит. — Насмешил. Я, может, лучший бегун в лесу! У меня копыта — хрю! — специальные. Сквозь такой бурелом проскочу, где все другие застрянут. По болотам сигаю. По кустам-камышам. Во у меня копыта какие, гляди!
Поглядел Зайчонок — верно, особенные копыта у Кабана. Вострые. Долгие. И раздвоенные. Совсем не похожи на оброненное…
«Нет, — думает Зайчонок, — это кто-то другой потерял. Что ещё за звери есть с копытами?»
Выпрыгнула на полянку лесная Коза. Приседает на ножках, оглядывается. Ушки торчком.
— Тётенька, — Зайчонок кричит, — не ты здесь копыто потеряла?
— А почему думаешь, что я?
— Да ты, тётенька, пугливая! Небось с перепугу и потеряла!
Смеётся Коза.
— Ах ты, — говорит, — несмышлёный! Разве у меня такие копытца? У меня они точёные, лёгонькие! Я ведь — глянь-ка! — прямо по воздуху летаю!
Поглядел Зайчонок — верно, копытца у Козы как игрушечки. Совсем не похожи на оброненное. Значит, кто-то другой потерял.
Что за зверь в лесу с большими копытами, неуклюжими?
Шагает через полянку Лось. Горбоносую голову нагнул, будто высматривает чего-то. Бородой чуть не по земле метёт.
— Дедушка Лось! — кричит Зайчонок. — Это не ты здесь копыто потерял?
— Почему, пострел, на меня думаешь?
— Да ты, дедушка, старенький, забывчивый. Небось и потерял!
Качнул бородой Лось, усмехнулся.
— Я, — говорит, — зимой рога теряю. Это верно. Это со мной бывает…
— Вот, вот! Я и говорю! Потеряешь, дедушка, а найти не можешь?
— А я и не ищу. Весной у меня рога новые появляются. Будут ещё больше да грозней. А копыт мы, Лоси, не теряем. Нету нас такого обычая. Гляди-ка: я на своих копытах по трясине шагаю. Как на лыжах! Нужда придёт — оборониться копытом могу. Хоть от Волка, хоть от Медведя. Мои копыта дорого стоят!
Поглядел Зайчонок — верно, грозные у Лося копыта. И удобные, по ноге присадистые.
— Ну кто же, — тогда Зайчонок говорит, — кто же вот это копыто потерял? Эту лепёху нескладную?!
— А никто не терял, — отвечает Лось.
— Да взялось-то оно откуда?!
Подскочил Зайчонок поближе, толкнул копыто — а оно не шевелится.
Подёргал, подёргал — не отрывается!
Приросло оно, что ли?!
И тут учуял Зайчонок, что от копыта лесным грибом пахнет.
— Да это же гриб, дедушка!!
— Конечно, гриб, — отвечает Лось. — Гриб-трутовик. Ни съесть его, ни к делу пристроить… Уж такое копыто никчёмушное. Одному гнилому пню впору!
Копытные млекопитающие бывают двух типов. У непарнокопытных (лошади, ослы) копыто цельное. У парнокопытных (олени, кабаны, антилопы, овцы, коровы) оно раздвоено. Половинки копыт могут раздвигаться, это позволяет кабанам ходить по рыхлому сырому грунту, не очень проваливаясь, и выкапывать из него корневища.
В семействе оленьих у самцов рога раз в год меняются. Они им нужны в брачный период для осенних турнирных боёв. В конце зимы рога отпадают, остаются небольшие «пеньки». В середине весны начинают отрастать вновь, в середине лета полностью вырастают. Растущие рога (панты) пропитаны кровеносными сосудами и покрыты мягкой короткой шерстью.
Трутовики — грибы, растущие на деревьях. Их грибница прорастает древесину, шляпки обычно жёсткие, выступают поодиночке или группами на стволах подобно «полочкам». Поскольку для грибницы нужны достаточно мягкий субстрат и высокая влажность, трутовики обычно растут на больных и гниющих деревьях с рыхлой древесиной.
Что это ночью светится?
Два маленьких лесных мышонка заблудились однажды. Играли, бегали, Друг за дружкой гонялись, потом глянь — место вокруг незнакомое. Чужой страшный лес!
А уже вечер наступил.
Красное солнышко за тёмные деревья закатилось.
Вот-вот глухая ночь настанет в лесу.
Скачут мышата с кочки на кочку, от страха попискивают, ищут дорогу домой. Хорошо бы Мышь-маму позвать, да боязно!
Уже и земли под лапками почти не видать. Чёрная трава над головою качается, шелестит. Чёрные кусты черники листьями шуршат. Чёрные пни вырастают на пути, как огромные башни. А совсем высоко, в поднебесной вышине, чёрные деревья на зелёном небе качаются, от ветра шумят… Страхи-то какие, мамоньки!
И вдруг что-то засветилось впереди. Голубым холодным светом, которого никогда мышата не видели…
Что это светится?
Пошли мышата тихонько-тихонько, глазёнки таращат, мокрыми носишками воздух нюхают.
Ближе голубой свет.
Совсем близко.
Видят: это старый пень, гнилой да склизлый, сам собою в темноте светится.
— Ты видал, чтобы пни светились? — спрашивает один Мышонок.
Второй от удивления на задние лапки сел.
— Нет, — говорит, — не видал… Вон, оказывается, чего в лесу-то бывает!
Обнюхали мышата удивительный пень, обсмотрели, даже на зуб попробовали.
Потом дальше побежали.
А в лесу ещё темней сделалось. Уже высоких деревьев не видать и зелёного неба не видать, а кусты над головой еле-еле угадываются.
На полянку выскочили мышата. Да так и присели на растопыренные лапы.
По всей полянке голубые огоньки мерцают. Видимо-невидимо! И двигаются эти огоньки, с места на место перескакивают, кружатся…
— Мамоньки! — первый Мышонок говорит. — Это что же: гнилые пни плясать да кружиться начали?!
— Это небось маленькие такие гнилушки… — второй Мышонок говорит. А сам от страха заикается.
Чуть не на пузиках поползли мышата, тихо-тихо ползут, не дышат.
Ближе вертлявые огоньки.
Совсем близко.
Видят мышата: на кустах и в траве чёрненькие жуки ползают и брюшко у каждого жука голубым пятнышком светится. Вот оно что!..
— Чего их бояться! — первый Мышонок говорит.
И одного светляка съел.
— Конечно, — второй Мышонок поддакивает. — Букашки, больше ничего!
И двух светляков съел.
Поглядели ещё мышата на удивительную полянку, повернулись, дальше побежали.
А в лесу-то совершенная тьма настала. Ни деревьев больше не видать, ни кустов, ни черники с брусникой. Только нюхом и можно дорогу отыскать.
Вдруг высоко над головами мышат новые огни засветились. Жёлтые. Два круглых одинаковых жёлтых огня.
Мерцают, медленно поворачиваются.
На мышат уставились.
— Небось тоже букашки! — первый Мышонок говорит.
— Ага, — поддакивает второй. — Я бы их съел, кабы не так высоко забрались!
А жёлтые огни с места снялись и бесшумно поплыли вниз, прямо на мышат.
Хорошо, что Мышь-мама, которая детей своих разыскивала, успела вовремя подбежать. Одного Мышонка в кротовую норку толкнула, второго под еловый корень подпихнула. Сама — прыг! — и за пнём спряталась.
Жёлтые огни низко проплыли, ветерком опахнули. Исчезли.
— Мам, это что было такое? — первый Мышонок спрашивает.
— Это чего светилось? — переспрашивает второй.
А Мышь-мама из-за пня вылезла, отдышалась и отвечает:
— Сейчас я вам такую трёпку задам! Такую таску! Будете у меня по ночам разгуливать!
— Да что же это светилось-то?
— Это глазища совиные! Это про вас, бестолковых да глупых, летает мышиная смерть!
Это жуки-светляки. У самцов на конце брюшка есть особые органы, которые выделяют светящееся вещество люциферин. Стенки этих органов покрыты блестящей гладкой кутикулой, которая действует как отражающее зеркало. У разных видов светляков свет бывает жёлтым, оранжевым, зеленоватым, голубым: это зависит от некоторых физиологических особенностей жуков. Светятся самцы и самки, у некоторых видов и личинки. Назначение световых сигналов — общение между себе подобными.
Слепой Дождик
Летний весёлый Дождик прибежал в лес — и давай плясать! По берёзовым листочкам пощёлкивает, по круглым осиновым листьям барабанит, напевает песенку:
Я из тучи упал,
По земле побежал,
Мои ножки легки —
Ни разу не споткнутся…
— Какая славная песня! — сказали вдруг тоненькие голоса. — Какой добрый Дождик!..
Это радовались Водомерки. Они жили в маленьком лесном озерце и сейчас стояли рядышком у берега, как маленькие лодочки у пристани.
— Значит, я вам нравлюсь? — спросил Дождик.
— Ну, конечно! — ответили Водомерки. — Мы тебя так ждали! Наше озерцо уже совсем высыхало, мы не знали, куда деваться… А теперь оно разольётся снова, жить нам будет просторно, привольно… Лей пуще, Дождик!
И Дождик защёлкал сильнее и ещё громче запел:
…Под кустом ждут меня,
Под листком ждут меня,
Птицы ждут, звери ждут,
Просто не дождутся!
— Как бы не так! — послышался злющий скрипучий голос Паука. — Кому ты нужен, глупый Дождь… Только мешаешь. Я трудился, я старался, паутину свою плёл. Между ветками её растянул, думаю: сейчас добыча попадётся! А попали одни твои капли, намочили паутину, разорвали… Убирайся из лесу!
— Вот тебе на! — сказал Дождик. — Одни меня хвалят, другие меня прочь гонят… Интересно, — нужен я всё-таки здесь или нет?
— Конечно, нужен!.. — пыхтя и отдуваясь, сказала Сыроежка. Она только что проглянула из-под земли, и на её круглой фиолетовой шапочке ещё лежал сучок и сосновые иглы. — Припусти, Дождик! Мы, грибы, расти без тебя не можем!
— Нет, нет! — закричала лесная Земляника в белом платочке. — Ты сейчас совсем не нужен! Я вся вымокну, и у меня тогда ягод не будет!