Все это означало успешное преодоление партийного кризиса. Вместе с тем это была замечательная победа ленинских организационных и идейных принципов, которые в дальнейшем и были закреплены в решениях III съезда РСДРП, нацелившего рабочий класс страны на победу в борьбе с самодержавием и определившего пути и средства завоевания этой победы.
В нашей партии тогда создалось весьма своеобразное положение. Меньшевики, захватив центральные органы партии, оказались тем не менее почти в полной изоляции, так как большевиков поддерживали почти все крупные промышленные районы и центры: Петербург, Москва, Рига, Баку, Екатеринослав, Одесса, Луганск, Центральный промышленный район и Урал. Вся партия тесно сплотилась вокруг В. И. Ленина и возглавляемого им Бюро комитетов большинства. Напуганные этим, лидеры II Интернационала решили поддержать русских меньшевиков и с этой целью предложили вынести разногласия внутри РСДРП на международный, третейский суд.
Вождь германских социал-демократов Бебель, не представлявший, как и другие западноевропейские социалисты, истинных причин разногласий большевиков и меньшевиков, в письме предложил В. И. Ленину свое посредничество для примирения. Отвечая на это предложение, В. И. Ленин писал:
«Ни я и никто из известных мне редакторов, сотрудников или сторонников «Вперед», не можем взять на себя в настоящее время ответственности предпринять какие-либо новые важные и связывающие всю партию шаги без решения партийного съезда»[51].
Во всей этой борьбе за преодоление партийного кризиса и за созыв III съезда РСДРП, вполне естественно, большая роль принадлежала местным партийным организациям. Наш большевистский Луганский комитет все время был на стороне Ленина и делал все возможное для поддержки и осуществления на практике ленинских указаний. Так, например, мы опротестовали посылку на III съезд партии делегата меньшевистского Донецкого комитета, поручили представлять нас на съезде представителю Екатеринославского большевистского комитета.
Наше письмо III съезду заканчивалось словами:
«Привет съезду от всех сознательных пролетариев Луганска.
Да здравствует III съезд!
Да здравствует РСДРП»[52].
В специальной резолюции о III съезде РСДРП наша луганская социал-демократическая организация не только дала оценку создавшегося в партии положения, вызванного раскольнической деятельностью меньшевиков, но и высказала свой решительный протест против попыток вмешательства во внутренние дела нашей партии со стороны отдельных деятелей II Интернационала. В этом документе мы твердо заявили, что луганская организация РСДРП
«считает единственным достойным и честным выходом для партии из положения дел, созданного в ней дезорганизаторской работой меньшинства, третий съезд, который сможет положить конец разброду и шатанию, так вредно отражающимся на деле пролетариата. Ни в каком случае не находим возможным принять для партии третейский суд, предложенный т. Бебелем, между «Вперед», с одной стороны, и «Искрой» — с другой, как выход из раздирающих партию раздоров. Возможен третейский суд по известному поводу обвинения в клевете и т. п., но не допустим третейский суд между двумя борющимися направлениями»[53].
В заключение резолюции мы вновь заявили о своей неуклонной поддержке ленинских требований и осудили позицию новой «Искры», ставшей с 52-го номера центральным органом меньшевиков.
«Мы бы желали, — говорилось в заключительной части нашей резолюции, — чтобы съезд партии высказался о подчинении меньшинства большинству… Нам думается, что съезд, как бы он ни желал мира и единства в партии, не может не остановиться на таких вопросах, меньше всего считаясь с боязнью некоторых лиц, что будто бы постановка их приведет к расколу. Партия пролетариата не может бояться каких-то угроз, когда приходится определить свое отношение к основным принципам существования партии. Также выражаем свое пожелание, чтобы (съезд) в основу отношения к периферии взял соображения, изложенные в брошюре т. Ленина «Письмо к товарищу». Затем, принимая во внимание развитие разногласий, в которых новая «Искра» заняла рабочедельческую позицию, отвергнутую вторым съездом, и тем самым разорвала связь, существующую между партией и Центральным органом, — больше того: нарушила моральный мандат, полученный ею, признавая во «Вперед» истинного продолжателя старой «Искры», борющегося за принципы революционной социал-демократии, против оппортунизма новой «Искры», мы подаем свой голос за «Вперед» как за ЦО РСДРП»[54].
Готовясь к III съезду партии, Луганский большевистский комитет значительно активизировал свою работу, провел ряд нелегальных массовок в Александровской, Вергунской и других пригородных балках, на которых наши агитаторы и пропагандисты выступили с докладами о русско-японской войне и о тактике социал-демократии, об отношении революционной социал-демократии к либеральной буржуазии, о подготовке к вооруженному восстанию. Резко возросло количество революционных кружков, на занятиях которых велись ожесточенные дискуссии с меньшевиками. Был выпущен ряд прокламаций. В осуществлении всей этой работы огромную помощь оказала нам книга В. И. Ленина «Шаг вперед, два шага назад» (май 1904 года), которую мы получили в нескольких экземплярах и внимательно изучали.
О настроении рабочих-луганчан в то время и боевом настроении Луганского комитета свидетельствует следующая листовка, выпущенная нами в конце апреля 1905 года. Вот ее полный текст:
«Российская социал-демократическая рабочая партия. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
К рабочим и работницам г. Луганска
«Праздник светлый и свободный первомайский день»
Товарищи! Поздравляем вас с днем 1 Мая — всемирным пролетарским праздником борьбы, стоящим выше всех остальных праздников, выдуманных попами да назначенных начальством.
И пусть в этот день, несмотря на угрозы сволочей полицейских омрачить наш светлый праздник погромом, мы будем повсюду провозглашать:
Да здравствует 1 Мая!!!
Да здравствует братство рабочих!!!
Долой самодержавие!!!
Да здравствует восьмичасовой рабочий день!!!
Да здравствует социализм!!!
Следует сказать, что в ходе подготовки к III съезду партии резко усилилась идейная борьба между большевиками и меньшевиками. Меньшевики использовали в этой борьбе все свои силы и средства, и им удалось в марте 1905 года расколоть на два лагеря московскую партийную организацию, создать свои группы и комитеты в Тифлисе, Батуме, Риге, Николаеве и в некоторых других городах. Но это был их временный успех.
В ходе ожесточенной идейной схватки с меньшевиками огромную помощь местным организациям партии оказали ленинские посланцы — представители Бюро комитетов большинства (только за первые четыре месяца 1905 года из Женевы в Россию было послано 56 человек). Сошлюсь при этом лишь на один хорошо известный мне пример. Твердый ленинец Ф. А. Сергеев (Артем), прибыв в Харьков, возглавил только что созданную здесь большевистскую группу «Вперед» и вместе с ней широко развернул работу за освобождение местных рабочих из-под влияния меньшевиков. Им удалось добиться хороших результатов: харьковская партийная организация, где долгое время до этого было засилье меньшевиков, вскоре уже сообщила В. И. Ленину, что дела группы «идут хорошо» и что к ней «рабочие относятся с доверием». Благодаря деятельности Ф. А. Сергеева (Артема) и группы «Вперед» харьковская партийная организация в тот период внесла свой вклад в разрешение партийного кризиса и была в числе 21 партийной организации страны, высказавшейся за скорейший созыв III съезда партии.
С огромным воодушевлением встретили мы, луганские большевики, дошедшее до нас сообщение о III съезде РСДРП, состоявшемся в Лондоне 12—27 апреля 1905 года. Узнали мы и о Женевской меньшевистской конференции. Сопоставив решения и установки этих двух форумов, мы еще более ясно поняли всю правоту и силу ленинского курса на свержение самодержавия, установление демократической республики, ликвидацию всех остатков крепостничества и царского произвола в стране. Нас особенно радовало, что решать эту стратегическую задачу должны были мы сами: ведь в качестве вождя и гегемона революции, как указывал В. И. Ленин, выступал рабочий класс, а его верным союзником была многомиллионная масса крестьянства.
До конца была ясна и понятна нам и тактическая линия большевиков — курс на вооруженное восстание для завоевания политической власти, установления революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Нас вдохновляла принятая съездом ленинская резолюция, в которой говорилось:
«Задача организовать пролетариат для непосредственной борьбы с самодержавием путем вооруженного восстания является одной из самых главных и неотложных задач партии в настоящий революционный момент»[56].
Только так, думали мы, действуя по-большевистски, по-ленински, можно одержать победу над самодержавием, установить республику, подлинное народовластие, обеспечить дальнейшее перерастание буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую.
Совсем иными были тактические установки меньшевистской Женевской конференции. Отрицая руководящую роль пролетариата в революции и недооценивая революционную роль крестьянства, меньшевики считали, что русская революция, как и прежние революции на Западе, должна проходить под руководством «прогрессивных сил», то есть буржуазии. Они выступали также против вооруженной борьбы трудящихся с самодержавием, пытаясь доказать, что восстание является стихийным процессом, не поддающимся никакому управлению, и что его вообще нельзя подготовить. Больше всего меньшевики опасались, чтобы самостоятельные действия рабочих и подготовка ими вооруженного восстания не отпугнули либеральную буржуазию. Вполне понятно, что все сознательные рабочие отворачивались от подобной трусливо-предательской меньшевистской линии.