Перепуганная городская дума без какого-либо сопротивления согласилась с этими требованиями и в срочном порядке приняла меры к созыву внеочередного открытого заседания. Оно было назначено на 12 декабря 1905 года. Все члены нашего Совета получили повестки-приглашения. Вот текст одной из них:
«Гг. депутатам рабочих патронного завода. Покорнейше прошу гг. делегатов от рабочих патронного завода, избранных на митинге, пожаловать 12 декабря к 6 часам в помещение Народной аудитории для совместного с гласными городской думы и другими лицами обсуждения текущих событий. Приглашение мое принять участие в совещании этом покорнейше прошу передать и делегатам, избранным социал-демократической организацией. Городской голова Лутовинов»[71].
Сам тон приглашения достаточно красноречив: он свидетельствует о растерянности и замешательстве городских властей; вряд ли они когда-нибудь обращались к рабочим так почтительно.
Это, по существу, совместное заседание городской думы и Совета рабочих депутатов состоялось. Местные власти сели за один стол с народными представителями для делового обсуждения их требований. Вот как описывает это необычное заседание Л. Л. Шкловский:
«На сцене расположились по одну сторону городская дума, а по другую сторону — мы, представители организации и выборные представители от заводов и предприятий. Зал и хоры заполнили до отказа рабочие и обыватели… По требованию делегаций в состав президиума был введен наш представитель, который фактически и стал вести собрание»[72].
Захватив инициативу, луганские большевики использовали заседание для разъяснения всем собравшимся обстановки в стране — текущих событий и партийных лозунгов, для мобилизации всех трудящихся города на новые выступления против царского самодержавия. Естественно, что в центре внимания при этом было заявление, врученное накануне думе луганскими большевиками и Советом рабочих депутатов. Особый упор при этом делался на разъяснение главного требования — о передаче власти в руки Совета рабочих депутатов.
Гласные думы не посмели возражать и лишь молча наблюдали, как восторженно принимали рабочих ораторов представители городских предприятий. В конце заседания представители Луганского комитета РСДРП огласили проект резолюции, в котором еще раз повторялись пункты, изложенные в заявлении. В нем содержалось также и требование о немедленном освобождении из тюрьмы руководителей июльской забастовки.
Этот нажим рабочих на городскую думу был так велик, что никто из гласных думы не выступил против предложенной резолюции. А городской голова Лутовинов, лавируя и стремясь выиграть время, заявил, что «дума принимает оглашенную резолюцию к сведению» и что «на деловом заседании» она «обсудит ее практически». Однако рабочие — участники заседания потребовали точных сроков, и тут же было решено, что через два дня будет созвано такое же открытое объединенное заседание городской думы с делегациями рабочих для объявления результатов «делового заседания думы».
Однако, когда минул этот срок, гласные городской думы не явились в помещение Народной аудитории, хотя здесь собрались депутаты Совета и многие сотни заводских рабочих. Не явился на заседание и городской голова. Возмущенные рабочие тут же постановили: доставить Лутовинова в здание Народной аудитории и потребовать от него объяснений, что и было сделано. Лутовинов, бледный и трясущийся, заявил робким голосом, что дума «не сможет сложить своих полномочий, пока нет в государстве общего закона о демократических перевыборах, а денег на вооружение она также не может ассигновать, не имея на это никаких законных оснований»[73].
Это заявление вызвало бурю протеста и возмущений. Под сводами Народной аудитории вновь с полной силой зазвучали рабочие голоса. Ораторы требовали установления в Луганске революционного порядка и предлагали осуществить принудительные меры для того, чтобы силой взять деньги у местной буржуазии и израсходовать их на вооружение рабочей охраны. Здесь же было решено немедленно отправиться к тюрьме. Как это происходило, я уже рассказывал.
Весть о том, что руководители луганских большевиков освобождены из тюрьмы, молнией распространилась по городу, и когда мы прибыли к зданию Народной аудитории, там уже собралась многотысячная толпа. Все были возбуждены и настроены весьма воинственно. Еще бы — наша взяла!
В зале Народной аудитории состоялся волнующий митинг. Большевики призывали к сплочению вокруг партийного комитета и Совета рабочих депутатов, рассказали о том, как бурлит многострадальная Россия. Я с глубоким волнением наблюдал за происходившим. Но вот кончил свою речь очередной оратор, и из зала послышались возгласы: «Ворошилова!», «Пусть выступит Володя!» (под такой кличкой я был известен в партийной организации), «Слово Ворошилову!» Кто-то подтолкнул меня к трибуне.
Я не помню точно, что я говорил тогда, но, по всей вероятности, о том же, о чем уже сказали выступившие передо мной товарищи. Настроение всех присутствовавших было так накалено, что каждое слово и каждый призыв к вооруженному восстанию встречались бурей восторженных возгласов и рукоплесканиями. А я смотрел на ликовавшую толпу и думал: они ждут от нас, большевиков, что мы поведем их на последний и решительный бой с царизмом, и мы не можем и не должны обмануть их доверие. Надо действовать, действовать, действовать!
ГОРЛОВСКОЕ ВОССТАНИЕ
Вооруженное восстание пролетариев Горловки против царского самодержавия явилось наиболее ярким событием революции 1905—1907 годов в Донбассе и на всем юге России. Оно, как и Декабрьское вооруженное восстание в Москве, было жестоко подавлено царскими войсками, и в нем наиболее наглядно отразились все сильные и слабые стороны революционной борьбы народа в те памятные годы.
В связи с тем, что основная масса промышленных предприятий в Донбассе сосредоточена вблизи железной дороги, одной из характерных черт революционных выступлений в этом районе явились совместные действия рабочих-железнодорожников и рабочих крупнейших заводов, шахт и рудников. В ряде случаев активное участие в этой борьбе принимали и крестьяне из близлежащих сел. Пример этого — декабрьская политическая стачка на Екатерининской железной дороге.
Стачка началась под руководством большевиков сразу же, как только 8 декабря в Екатеринослав поступили телеграммы об объявлении всеобщей политической забастовки в Москве. По призыву боевого стачечного комитета в течение одного дня прекратили работу 45 000 железнодорожников Екатерининской магистрали. К ним примкнули рабочие почти всех промышленных предприятий, находившихся в зоне этой железной дороги. Таким образом, стачка объединила действия многих тысяч рабочих железнодорожных станций и городов: Екатеринослава, Авдеева, Алчевска, Гришина, Горловки, Дружковки, Енакиева, Ясиноватой и других. На территории, охваченной стачкой, было прекращено пассажирское и товарное движение, остановились заводы, замерло производство. Забастовочные распорядительные комитеты в ряде случаев сосредоточили в своих руках всю полноту власти. Они захватили станции, телеграф, депо, мастерские, паровозы, вагоны, водонапорные башни, склады угля. По их распоряжению подвижной состав использовался лишь для специальных делегатских поездов, которые перевозили только участников стачки и тех, кто приходил им на помощь.
Высокую активность и организованность в этой борьбе проявили рабочие и все трудящиеся Горловки. Обстановка здесь к тому времени сложилась следующая. Еще в начале месяца, 1 декабря, администрация машиностроительного завода объявила о введении новых правил работы, серьезно ухудшавших экономическое положение рабочих. Это вызвало резкое возмущение рабочих-машиностроителей, и они 3 декабря прекратили работу. Их поддержали рабочие всех других предприятий Горловки. Обстановка накалялась, и именно в это время из Екатеринослава поступила телеграмма с призывом поддержать забастовку железнодорожников. Местные рабочие-железнодорожники немедленно связались с машиностроителями и рабочими других предприятий. Это и явилось началом общего выступления всех рабочих-горловцев.
9 декабря в Горловке под руководством большевиков состоялся большой общегородской митинг трудящихся. Присутствующие на нем с воодушевлением приветствовали призывы ораторов к немедленному свержению царского правительства, к «отобранию земель, заводов, рудников и фабрик у помещиков и капиталистов»[74]. Участники митинга твердо высказались за решительные действия и тут же избрали распорядительный комитет, организовали сбор средств на покупку оружия. Единодушно было встречено предложение послать Екатеринославскому боевому стачечному комитету следующую телеграмму:
«Сегодня, 9 декабря, в 9 часов вечера по общему соглашению станционных служащих, заводских, рудничных рабочих, мастеров, всех крестьян Горловского района, в числе более 5000 чел., решили осуществить всеобщую забастовку, дабы поддержать наших передовых борцов за свободу всего народа, дав клятву пасть костьми или выйти победителями. Просим товарищей железнодорожных, заводских, рудничных и всех районных подняться всем единодушно и сплотиться с нами, стать вместе для борьбы с правительством. Да здравствует полная гражданская свобода! Да здравствует народное правительство! Долой правительство произвола и насилия!»[75]
Этот призыв нашел горячий отклик у рабочих соседних шахт и рудников, у крестьян близлежащих деревень. Многие из них принимали участие в массовых митингах на станции Горловка 11 и 12 декабря. Здесь тоже громко звучали речи большевистских ораторов. Они призывали не верить царскому самодержавию и Государственной думе, предупреждали об опасности вооруженной расправы с забастовщиками со стороны правительственных войск.