Выродка, искромсавшего ножом детей, по горячим следам задержали сотрудники милиции. Им оказался пациент районной психиатрической клиники, ранее судимый Виталий Будейко. Он совершил побег из клиники, воспользовавшись попустительством медицинского персонала. В частности, санитар не сделал пациенту положенную инъекцию успокоительного препарата и не закрепил узлы смирительной рубашки.
По горькой иронии судьбы, четверо ребят выжили при пожаре школьного здания. Председатель исполкома г. Дороховска, первый секретарь городского комитета партии и редакция нашей газеты выражают искренние соболезнования родителям Алексея, Руслана, Ильдара и Артема. К нам присоединяются все жители города. Подонок, поднявший руку на самое святое – на детей – не уйдет от ответа.
Семьям будет оказана материальная поддержка».
Илья спас мальчишек от страшной смерти в пылающем здании, но год еще не кончился, а школьники погибли, и смерть их, возможно, была страшнее, чем могла быть там, в школе. Безрассудно доказывая друг другу свою храбрость, они спустились на дно оврага, где никто не мог их видеть, а ледяной ноябрьский ветер заглушил предсмертные хрипы. Они сказали родителям, что переночуют у друзей, собрались у ведущей в овраг тропинки и бодро, перекидываясь шутками, зашагали вниз. Но вот темнота вокруг сгустилась, возомнивший себя носферату маньяк занес в кромешной мгле нож, и кто-то первым скорчился на земле…
Декабрь. Ни слова об убийстве школьников во Вражьем овраге, ни слова о пожаре. Городская рутина вернулась в накатанную колею, статьи пестрели лозунгами и памфлетами. Январь восемьдесят шестого. Февраль. Март. Яна пробегала взглядом заголовки и перекладывала газеты на край стола. В марте на область обрушились снегопады, затруднено движение на шоссе. По прогнозу сильные заморозки…
«ЗАДЕРЖАНА ЗА ПОПЫТКУ ВЗЛОМА.
Отрядом народной дружины задержана Татьяна Пономарь, осуществившая попытку проникновения в частный жилой дом на улице Советская. При этом она угрожала хозяевам расправой. Дружинники установили личность злоумышленницы и доставили ее в отделение. Поскольку владельцы дома воздержались от подачи заявления, на следующий день Татьяну Пономарь отпустили под подписку о невыезде. Ей предстоит психиатрическая экспертиза.
Напоминаем, что сын Татьяны Пономарь Илья ценой жизни спас четверых детей при пожаре школьного здания, и последствия перенесенной женщиной душевной травмы сказываются, увы, до сих пор. Как все мы знаем, это уже не первое покушение Татьяны Пономарь на противоправные действия».
«Что они такого знали, чего я не знаю?»
Яна заново прошерстила отложенные номера, но в них не было ни единого намека на асоциальное поведение тети. Что-то не попало в газету, но стало широко известно в пределах города.
Май восемьдесят шестого.
Сотрудниками ОБХСС арестован председатель исполкома В.С.Воронников. При обыске изъята крупная сумма денег, в т.ч. в иностранной валюте. Полная картина преступления пока не ясна, но, по некоторым сведениям, Воронникову инкриминируется хищение социалистической собственности и злоупотребление служебным положением.
С июля восемьдесят шестого года и до года девяносто второго «Путеец» не содержал ничего примечательного, а в августе, сентябре и октябре девяносто второго он не издавался вовсе. Арестованный Воронников сгинул в никуда. Разочарованная, Яна примостила декабрь 92-го в общую кипу и обнаружила под ним еще один выпуск.
1985, июль, экстренный номер два.
«МАТЬ ПОГИБШЕГО ТРЕНЕРА госпитализирована с диагнозом «временный паралич функционального типа».
И:
«ХУЛИГАНСКАЯ ВЫХОДКА НА ГРАЖДАНСКОЙ ПАНИХИДЕ».
Ниже зияла прямоугольная дыра. Кто-то вырезал статью и унес ее с собой.
____
Она вышла из библиотеки в половине третьего. Сверилась с часами: Зое Ивановне, со святой водой или без нее, неплохо бы уже быть дома. Но теперь пусть ждет Зоя Ивановна: Яна наметила другой маршрут. Тщательно изучила схему у фонтана в центре площади: километра полтора езды, а то и километра не наберется. Мероприятие займет от силы час.
На площади было немноголюдно, да и весь город как-то затих. Лишь воздух вибрировал, как от высокого напряжения, и блеклые домишки перешептывались сквозь щели заборов: «Это затишье перед грозой». Гроза разразится, когда обложенный со всех сторон психопат ринется из своей берлоги, расчищая путь ударами топора…
Почему топора? У того, во Вражьем овраге, был нож…
Яна беспокойно оглянулась на овраг, словно ожидая увидеть крадущийся призрак беглого психопата, и заторопилась к стоянке. Она села в машину, подстраховалась навигатором и поехала к Свято-Алексинскому кладбищу.
Она не могла отделаться от иррационального ощущения, будто едет на свидание в больницу. В хоспис. Или в тюрьму.
____
Около кладбищенских ворот опрятные бабульки торговали чахлыми цветами. Бородатый мужик в камуфляжных штанах и берцах поливал из шланга клумбы. По площадке с ленивой наглецой прогуливались куры, поклевывая рассыпанное кем-то пшено. Яна купила две желтые и две красные розы, чтобы хоть как-то оправдать свой приход.
В бытовке дирекции пахло старыми картонными папками, и было так накурено, что на Яну напал кашель, и она долго не могла справиться с приступом. Наконец спазм отпустил, она представилась и спросила, как пройти к могиле Татьяны Пономарь. Хмурый прораб за письменным столом брезгливо сморщился, но всё же кликнул через окно бородача. Тот выключил воду, свернул шланг, подобрал с газона куртку и набросил на плечи.
- Сторож наш, - сквозь зубы пояснил прораб. - К Пономарям проводи, Николаич.
Сторож быстро шел между могилами, ни разу не обернувшись удостовериться, что ведомая не потерялась. «Ему туда не хочется», поняла Яна. Ей и самой не слишком хотелось, но в этом было что-то важное, и даром, что ли, она жгла бензин, петляя по проселкам и рискуя растерять подвеску. Увенчанная крестом медная луковица церковного купола скрылась за кронами деревьев: они всё дальше уходили к западной окраине. «Каково ей было идти назад?» - подумала Яна.
Кому – ей? Тете Тане? Тетя вернулась с кладбища домой? Как из больницы? Бред.
Бородач остановился подле кучи сухих листьев и проворчал:
- Вот ихний участок. – Жевнул губами. Яне показалось, что он сейчас плюнет. – Обратно дорогу найдете?
Яна расшифровала выражение его лица: «нет» не принимается. Кадык сторожа судорожно дергался. Мужчина едва справлялся с панической атакой.
- Ага, - сказала Яна. - Найду.
Провожатый устремился прочь. Пятнистую ткань камуфляжа впитала изумрудная зелень крохотной рощицы.
Оставшись одна, Яна сделала неприятное открытие. Ее угораздило встать на могилу двоюродного брата. В паре метров от мысков ее кед были утрамбованы в землю куски плиты-надгробья. «Илья Пономарь, 19.X.1966-17.VII.1985». Кто-то выкорчевал плиту, раздробил на части, должно быть, ломом и втоптал обломки в могильный холмик. Шипы роз впились Яне в ладонь, и она выронила цветы.
«Господи, вот принесла меня нелегкая».
Она почувствовала себя незваной и нежеланной гостьей. И еще кое-что, отчего заорала во всё горло и крутанулась, подвернув ногу. Илья стоял позади нее.
- Мамочка, - всхлипнула Яна, барахтаясь в груде листвы, смягчившей падение.
Конечно, никого рядом не было. Это порыв ветра. Кто-то предупредил ее без слов, одним выдохом: «Убирайся подобру-поздорову, не то будет худо».
- Да уберусь я, уберусь…
Где-то здесь похоронена и Татьяна. Нет, не похоронена – ее закопали и сверху навалили баррикаду из камней. Боженька, да вот оно. От чьих-то «щедрот» Татьяне выделили клок земли за поваленной оградой, не на кладбище, а вне его, на откосе. Грунт там неровно просел, словно от непомерной тяжести, и был изборожден рытвинами.
Ветер задул сильнее, зашелестел яростно ветками, растрепал ей волосы, испортив укладку за три тысячи рублей.
Вздыбилась трава.
Яна споткнулась о подвернувшуюся корягу и чуть снова не прилегла ничком.
Внушаемые люди уязвимы. Обыкновенно они избегают ситуаций, когда фантазия выходит из-под контроля. Но Яна влипла в ситуацию, как муха в патоку, и ее воображение достигло максимального КПД.
Усопшая Татьяна обращалась к ней.
Не по-доброму обращалась. Бешеная она, Татьяна. С каждым словом стервенеет. Вали отсюда, племяшка. Неровен час, приберу к себе. Бездетница сраная! Ты у мамки в пузе кантовалась, когда мой Илья заживо горел как герой. Я из окна видела, как он факелом вспыхнул, и как на него стропила повалились. Если б руки-ноги не отнялись, я бы зубами его оттуда тащила. А мне и пальцем не шевельнуть было!
Ситуация развивалась стихийно. Актуальная реальность подверглась опротестованию, не выдержала критики, и ее вот-вот заместит реальность иной формации, в которой воскрешение мертвых не запрещается, а подразумевается.
Яна побежала. Она неслась, словно Татьяна по всем канонам хоррора восстала из гроба и настигала племянницу, протягивая к ней руки с растопыренными пальцами. С точки зрения формальной логики это было бы даже приемлемо – откуда еще восставать мертвым, как не из гробов? Но случилось другое.
Тётка вышла на связь.
И самое скверное, что говорила она откуда-то издалека. А слова прерывались помехами, как бывает, если что-то экранирует сигнал.
____
Значительно позже, в Москве, в уютной постели, под баюкающее стрекотание вентилятора, Яна кляла себя за непроходимую тупость. Димкина сестра уколола ей диазепам, напоила соком и велела спать. Но мозг противился погружению в сон. Пока бодрствуешь, можно позвать с кухни Димку, а заснешь – хоть обзовись, никто к тебе не придет.