Меня, Серёгу и Игната Борис Шкруевич нашел сам.
А потом я впервые увидел на компьютерном мониторе эту женщину.
- Кабрихина Вероника Романовна, генеральный директор холдинга «Кабреал». Импорт-экспорт, лизинг, аренда, розничная торговля, дочерний банк «Кабреал-Кредит». Но это так, прикрытие. Под ним формируется крупнейшая в регионе сеть наркодиллеров, которых опекает и милиция, и собственные «бойцы» Кабрихиной. Конкурентов устраняют жестоко и показательно, хотя причастность ее людей к расправам не инкриминируема. Есть мнение, что Кабрихина своих на такие дела не подписывает, нанимает левых. По другим сведениям, госпожа гендиректор вовсе не санкционирует насилие. Как бы всё само по себе.
Вероника Кабрихина выглядела не красавицей. Слишком резкие черты лица, слишком глубоко посаженные глаза, слишком прямые и тонкие губы. Барби ее родители не осилили и даже не пытались.
- На нее было организовано одиннадцать покушений. Она пережила их все – и ни единой царапинки.
- Ее, небось, караулят по вип-классу, - заметил сидевший рядом со мной серьезный Серёга. Он постоянно очень серьезный. Не знаю, был ли он таким всегда, или серьезность накатила после того, как добрые доктора приговорили его дочурку к скорой смерти.
- С ее масштабами – класс отнюдь не вип. Кабрихину сопровождают двое, она отпускает их в конце рабочего дня – курам на смех. В доме дежурит сотрудник ЧОПа. Это всё.
Игнат хапнул из вазы с фруктами яблоко и впился в него зубами.
- Более того, Кабрихина несколько раз поздно вечером отправлялась в ресторан. Одна. Такая опрометчивость с ней не вяжется: в бизнесе у нее всё безукоризненно, комар носа не подточит, прибыли от наркотрафика отмываются до белизны…
- Тогда откуда известно, чем она промышляет? – спросил я.
- Оттуда, с самых верхних этажей. Сливки общества наперебой жаждут делового партнерства с Кабрихиной, пока без взаимности, и слагают о ней легенды. А о ее беспечности ходят слухи среди вольнонаемных киллеров…
- Уж не подставная ли эта тётка? – Игнат пожонглировал огрызком. Гнида.
- Ни в коей мере. Ну, пусть и так – загадка-то осталась бы загадкой, но… Кабрихина думает сама, решает сама и командует сама. И отчего-то свято верит в свою неуязвимость.
***
…Валера возле «Газели» косил под похмельного работягу. Имидж портили «полароиды», которые он носил в любую погоду; даже на тренингах гонял нас, не снимая темных очков. Очки и прядь волос, спадавшая на правую линзу, придавали Валере не пролетарскую демоничность.
Павлик разместился рядом с водителем и развязно покуривал в открытую дверь.
- Шеф, скоро двинем? – окликнул Валера водителя.
- Минут через десять, не раньше.
В магазине у остановки я купил банку холодной колы и выхлебал ее залпом: жара вступала в свои права. Закурил сигарету. Город проснулся раньше, чем мы собрались на лестнице ДК: машины одна за другой проезжали через круг в сторону центра. Не дешевые машины. Я подумал, что Алька теперь сможет позволить себе жить в таком экологически чистом городке со свежим воздухом. Еще подумалось: лишь бы не подцепила после меня какого-нибудь кидалу. Да нет же. У Альки на людей чутье сильнейшее, да и не такая она, чтобы вешаться на шею первому встречному. У нее будет лучший в мире муж.
Игнат и Серёга поднялись в рейсовый автобус, купив в киоске карточки на одну поездку. Рожа Игната выражала отвращение.
Маршрутка забурчала стартером, и я залез в салон. Передал тридцать рублей и протиснулся к свободному месту сзади. Валера был уже там.
На перекрестке загорелся зеленый.
«Газель» покатилась, набирая скорость, чтобы проскочить светофор. На спидометре было под восемьдесят, когда в салоне вдруг стемнело, словно слева за окнами выросла глухая стена.
Рейсовый, каким-то образом нас догнавший, притирался к «Газели» - мужик за рулем автобуса спал или обдолбался наркотиков. Между бортами было уже не втиснуть спичечный коробок.
Столкновение казалось неизбежным.
В последнюю секунду наш водитель вильнул к обочине и дал по тормозам.
- Бля, шеф, ты че – пьяный, что ли? – рыкнул на трясущегося водилу Валера. Остальные пассажиры лишились дара речи, да и мне тоже сказать было нечего.
- Хер знает, куда он прёт, - пролепетал шофер. – Козёл дебильный. Деревня грёбаная…
- Наваляй ему после смены, - посоветовал Валера.
«Газель» поехала дальше, а я сидел, сцепив пальцы на животе.
Первый нам звоночек.
***
- …Даже если не вдаваться в детали, Кабрихина – настоящий феномен. С ней произошло слишком много чудес. Люди, подобные ей, живут… не по всем законам природы, и это сложно объяснить с научных позиций.
- Про какие еще чудеса вы нам тут втираете? – почему-то обиделся Игнат.
- В девяносто пятом году вчерашняя студентка Вероника Кабрихина устроилась в страховую компанию. По образованию она юрист. Компания практиковала выдачу распаренных полисов: два полиса за одинаковыми реквизитами, ликвидный и фиктивный. Кабрихина активно участвовала в махинациях, быстро доросла до начальника департамента и была доверенным лицом директора компании. Моральных принципов она лишена начисто.
С одним из фиктивных полисов попали на крупную сумму весьма авторитетные люди. Ничего не драматизируя, они по своим каналам учинили страховщикам «маски-шоу» с передачей дела в производство. Собственно, задача ставилась конкретная: наказать руководство компании лет на пятнадцать, но, когда в офисе уже шел обыск, Кабрихина улизнула из здания, прихватив сумку с кучей документов. Без этой макулатуры суд отказался признать махинаторов виновными – присяжные не усмотрели состава преступления. Пострадавшие сильно обиделись на Кабрихину; она сама вряд ли такого ожидала. Ее вычислили и заминировали ей машину. Сапёр находился не в расцвете своего мастерства и неправильно рассчитал мощность заряда: по-настоящему рванул только бензобак, однако при взрыве Кабрихина получила ожоги, переломы и смещения внутренних органов.
Ее доставили в больницу и срочно прооперировали. Кабрихина выжила при шансах в одну сотую из ста. Я доступными средствами восстановил события в операционной, и, похоже, мне удалось локализовать нечто, чему я затрудняюсь дать название. Но это нечто имело место именно там, во время операции.
- С дьяволом она сговорилась, что ли? – спросил Игнат. Вопрос прозвучал как-то машинально, словно Игнат успел понять, что спрашивает глупость, но не успел прикусить язык.
Шкруевич улыбнулся вопросу.
- Нами правят стереотипы. Так повелось с древности, когда зачатки веры в сверхъестественное разделили силы природы на добрые и злые. На богов и на демонов. Да, в предубеждении не скажешь иначе как «сговорилась с дьяволом». Но с недавних пор наука не отрицает, а отдельные исследования подтверждают наличие во Вселенной энергий, определяющих и видоизменяющих ее основные законы. Энергии эти способны контактировать с людьми, в ходе чего они адаптируются к контактеру. На языке предрассудка – дьявол является в человеческом обличье.
- И в обличье какого именно человека дьявол явился к Кабрихиной? – подкинул и я вопрос.
- Думаю, в обличье хирурга, - ответил Шкруевич. – Ассистировавшей медсестре мнилось чужое лицо под маской. Но было недосуг разбираться, кто есть кто, работал он мастерски, а в операционной самым закаленным чего только не померещится… Несколько раз он заговаривал с пациенткой, а у той, хотя она и пребывала в глубокой коме, шевелились губы, словно она пыталась отвечать.
- Я не вижу здесь ничего сверхъестественного, - скучно протянул Павлик. – Ну, допустим, кто-то посторонний занял место хирурга, но почему именно сатана, или какая-то там… основная энергия?
- Хирург-то и впрямь был не тот. Штатного хирурга нашли в подсобке за больничным моргом. Он повесился. К воротнику халата приколол иглой шприца записку: «Я не могу этого выдержать». Он уже висел там, когда Кабрихину доставили в операционную. Неоперабельную Кабрихину. Фактически умершую.
***
Серега с Игнатом порознь ожидали нас около метро.
Автобус приехал первым. Его водитель, окрыленный собственной крутизной, ругался с хозяином лэндкрузера, загромоздившего половину остановки. Он гнал всю дорогу, рискуя вновь попасть в аварийную ситуацию. Наш шофер вел машину с опаской, по делу и не по делу топя среднюю педаль. Валера обругал его «извозчиком», но тот даже не огрызнулся.
По согласованному со Шкруевичем маршруту нам предстояло проехать три станции метро, продолжая движение на юг города. Наша команда всё еще состояла из пяти человек.
Выйдя из «Газели», Валера потянулся, поправил на носу солнцезащитные очки и коротко взмахнул рукой. Игнат и Серега пропустили нашу троицу вперед.
Мы спускались в метро. В мир смертоносного железа и коварных агрегатов, наделенных гротескной самоидентификацией. В созданный руками человека мир, изображающий покорность воле своих создателей. Мир лязгающих стальными челюстями монстров, не упускающих возможности напиться живой горячей крови.
Кто-то из нас не поднимется наверх. Может быть, не один.
Может, все здесь останемся.
____
-3-
В метро никто из нас не погиб.
Вернее, не так. Не погиб никто из тех, кто ехал в метро.
Я сошел по ступенькам на станцию и отвлекся, выискивая в толпе спину Валеры, который исполнял обязанности ведущего – пока кому-то не придется его сменить. Сверху донесся крик.
Оглянувшись, я увидел, что за турникетами двое патрульных сцепились с какими-то пацанами. Драка была нешуточная. К хору матершины, женских визгов и топота ног присоединились поющие полонез турникеты. Почему-то они все запели разом. Словно радовались вспышке вражды между людьми, хотя, скорее всего, граждане под шумок попёрли зайцами.