- И тогда вы?...
Круговое движение кистью руки - мол, ну давай, расскажи, как ты героически спасал ребенка.
- И тогда я повернулся и ушел обратно.
- В смысле - вы ушли обратно? - его рука застыла с растопыренными пальцами.
- В прямом. Мне стало все равно, и я ушел. Я надеялся, что никто меня не заметил. Есть такая статья - оставление в опасности…
В кабинете стало невероятно тихо.
А потом он спросил:
- Вам известно, что стало с этим ребенком?)
…Не прошло и недели, как меня вызвал к себе директор компании - гордый отец большого семейства, благотворитель и организатор детских праздников. Сквозь зубы он предложил мне написать заявление по собственному желанию, или на меня повесят недостачу в двенадцать миллионов. Ту самую, о которой шептались в курилках. И я написал заявление.
***
За бесконечным (в одну сторону) забором ландшафт уродовала законсервированная стройка. Плакат на заборе гласил: «Приносим извинения за временные неудобства. СМУ номер такой-то». Дверь бытовки вахтера заколочена досками; на ворота навесили пару тяжелых замков, а на калитку один, кодовый. Никому не нужный дождевой козырек над калиткой; под ней собирались сделать порог, но подрядчик обанкротился, и стало не до порогов.
В другую сторону забор тянулся до шоссе, прихватив его часть и оставив для проезда две вместо трех полос. Водители шустрили, обгоняя нерасторопных «чайников».
- Через стройку или не через стройку? - озадачил нас Валера, объявив пять минут отдыха.
- А если в обход? – предложил Павлик. – Туда, до конца и дальше…
- Потопнем, - отверг Валера обходной вариант. – Жидкое болото, тут где-то водопровод пробило. Может почва осесть под ногами.
- Давайте по трассе, - сказал Серега. Он дистанцировался от меня, встав под козырек. Иначе ему оставалось топтаться в грязевой луже.
- Ты че, боец, мозгами-то думаешь? – уставился на него Валера. – Первый же стритрейсер - твой, и крышка, костей не соберешь.
- Да и по фигу!!! – взорвался Серега. – Подыхать так подыхать, чего бегать-то далеко?!
- Отставить истерику, - приказал Валера. – По контракту мы не имеем права нарываться. Наоборот, должны беречься изо всех сил. Главное условие, забыли? Идём через стройку насквозь. Какие могут быть сюрпризы? Старлей?
Павлик взялся перечислять подвохи, которые могла затаить стройка с вырытым под «плазу» фундаментом.
- Падение крана, – загнул большой палец и по порядку – указательный, средний, безымянный, мизинец. На безымянном темнел кольцевой шрам, словно когда-то палец был отрублен и пришит. Сгибался он хуже других. – Обвал. Ржавые железки. Провод под напряжением. Бомжи. Голодные собаки. Всё, - деловито и сухо; Павлик абстрагировал гибель Игната в область будничных эпизодов мегаполиса и был упорно рационалистичен.
- И слава богу, если всё, - выпалил Серёга. - Ну так пошли уже? – И он выступил из-под козырька, приведя в действие капкан, в котором стоял, пока мы разговаривали.
Капкан этот был, скорее, психологический, однако сработал безотказно.
Левой ногой Серега зацепился за торчащую из земли верхушку арматурного прута. Он всего-навсего прикоснулся к ней рантом ботинка, но готовность к атаке извне сыграла с ним по правилам пинг-понга судьбы.
Равновесия он не терял, это единственное, что наверняка. Но на долю секунды уверился в том, что падает, что его сбили с ног, и рванулся. Этим рывком на мускульном рефлексе Серега хотел остановить падение, но он никуда не падал, и вся инерция рывка швырнула его в другую сторону.
Треснула разбитая кость.
Виском Серега напоролся на кронштейн дождевого козырька, погрузив его в свой мозг сантиметров на пять, и этого было вполне достаточно, чтобы умереть. Но Серега боролся и после смерти. Всем телом – точнее, всем трупом – он отпрянул, выдергивая засевший на кронштейне череп, и ноги его вдруг взмыли в воздух. Последним, уже несознательным движением, он раскинул в полёте руки, группируясь, но врезался в гравий шейными позвонками.
____
-4-
- Я сказал – первый из одиннадцати, - поправился Шкруевич. – Первый из тех одиннадцати, кому было оплачено устранение госпожи Кабрихиной. Но цифра, может, и занижена. У меня есть выборка по фактам обнаружения трупов – это только те, чья личность установлена. Наемные убийцы, прошедшие школу в спецвойсках, мужчины до сорока пяти лет, каждый на момент смерти имел при себе оружие и располагался в укромном месте, подходящем для засады. Но именно там, в надежном уединении, они и умирали. В девяти случаях из одиннадцати. Одного застрелили в загородном доме, где он отсиживался между «делами» - он успел принять заказ на убийство Кабрихиной, но до этого облажался с предыдущим объектом, да еще и нагрел клиента на деньги. К нему прислали другого профи.
Третьим или четвертым по счету Кабрихиной занимался подрывник, опытный офицер из антитеррора. Не изобретая велосипеда, он решил заминировать джип жертвы на автостоянке. С поддельными документами он устроился в ЧОП и за несколько дежурств сориентировался по обстановке. На смену с ним заступали двое напарников, оба запойные, ко второй половине дня наливали глаза до отключки. Он им внушил, что нести вахту за троих ему совсем не трудно, те расслабились и спокойно пили в караулке, благо, никто их не проверял. Чтобы наверняка, сам же купил им литр водки. Но эффект алкоголя наперед не подгадаешь, они с дозой переборщили или еще что; один из них уселся в свою машину и стал гонять по стоянке, показывая «полицейский разворот». Киллер уже приступил к закладке мины, и деваться было некуда. Чоповец не справился с управлением и врезался в «Лексус» Кабрихиной. Стоянку только что под корень не снесло…
- Откуда уверенность, что все одиннадцать трупов подстерегали конкретно Веронику? – спросил я.
- Проводилось расследование, не милицейское. «Заказчиков» выявили и конфиденциально… хмм… опросили. Впрочем, всё и так прозрачно: каждый из них нёс убытки из-за госпожи Кабрихиной, переделившей рынок. Цыганский барон, которому Вероника насолила больше других, заказывал ее аж три раза, и после третьего подсел на свой же героин. Родня упекла его в клинику – избавляться от зависимости. Там его и крутанули на «чистуху».
- Борьк, а тебя кто спонсирует? – походя отклонился от темы Валера.
Шкруевич и не моргнул.
- Главное – не кто, главное – сколько. Финансовая поддержка у меня солидная, инвесторы тоже, техническая база не хуже чем в НАСА.
Павлик вежливо кашлянул.
- Как они вообще умирали? Я имею в виду тех, кто не подорвался на собственном тротиле, и кого не положили коллеги по цеху.
- Правильно, - одобрил Шкруевич. – Я сам именно так и сформулировал проблему. Отчего они умерли? От остановки сердца без видимых причин. Последний из киллеров, снайпер, залёг на крыше напротив дома, где Кабрихина снимала элитную квартиру. Его так и нашли лежащим щекой на прикладе заряженной винтовки.
Всё это наталкивает на странные выводы. Одиннадцать смертей, рассмотренные вне контекста, сами по себе вполне естественны. Подрывника разносит в клочья изготовленное им же взрывное устройство… снайпер, износивший свой организм на двух войнах и окончательно его угробивший в криминале, не выдерживает ожидания… киллер нарушил договоренность и был наказан. Но если все одиннадцать – одиннадцать! – взять и рассмотреть вместе, то проступает нечто наподобие схемы. Эта схема реализуется вокруг госпожи Кабрихиной, которой в ней отведена роль ключевого звена, а всё прочее выполняет защитные функции.
Кабрихина защищена, и знает об этом. Покушения на нее заведомо провальны, что отнюдь не заслуга ее «безопасников». Про восьмерых, опочивших вечным сном в засадах, они ведать не ведают: только про подрывника со стоянки. Но после того снайпера на крыше Кабрихина переехала на новое место жительства. Купила квартиру в этом вот доме.
Мы уже налюбовались с нескольких ракурсов на Веронику Кабрихину; затем появились кадры со взорванной стоянки – груды исковерканного, зачерневшего от пламени железа, выгнутая наружу решетка ограждения; теперь на мониторе возникла громадная башня посреди пустыря, за дальним краем которого извивалось шоссе.
Шкруевич увеличил картинку. У дома на пустыре было кое-что общее с Вероникой Кабрихиной: отображенный в электронном формате, он так же сохранил свою проникающую энергетику. Дом словно не опирался на фундамент, а вырос прямо из земли. Многоэтажка-оборотень.
- Остается гадать, как ей вообще разрешили сюда вселиться, - сказал Шкруевич. – В годы СССР дом являлся лабораторией: ставили опыты на жильцах. Сейчас эта часть города – район Опольцево, а в те времена тут был полигон, владело им теневое правительство. Развал Союза подточил группировку теневиков, но свои объекты они эксплуатируют до сих пор.
Новое жилье Кабрихиной очень удачно распложено. Последний этаж, окна на квадратный километр пустыря, дальше - лесополоса. Снайперу залечь негде – ни одного строения нужной высоты в радиусе пяти километров. В подъезде оборудован пост охраны и шлюзовой металлодетектор… Что, Валерий Александрович?
Валера пожал плечами.
- Если так уж необходимо прикончить эту Веронику – пошлите истребитель. Он накроет ракетами верхние этажи. Или ВИЧ-инфицированного пилота на самолете-заправщике с топливом под горловины.
- Точно, бомбардировка или манхэттенская модель теракта. Такая мера тоже предлагалась. Но… нет гарантий, что этот самолет вообще оторвется от полосы. Или что не завалится при подлёте к цели на жилой массив со всем боекомплектом. Буду с вами предельно откровенен: я не считаю реальным добраться до Кабрихиной, пока схема, в которую она включена, сохраняет функциональность. Скажу больше – мне не столь важно, погибнет Кабрихина или нет. Я хочу пронаблюдать за тем, как работает защитная схема. Верифицировать ее. Зная, КАК это работает, я, возможно, смогу выдвинуть гипотезу – ЧТО представляет собой этот механизм.