- А какое у него имя?
- Без понятия, - проворчала Адель. - Ромка ведь уголовное дело не видел. Ему рассказали бывшие с Петровки. Маньяк поджидал людей, которые уезжали в командировку или еще куда. Подбирал ключи от дверей, запирался изнутри и сидел, не двигаясь. Ждал. Говорят, мог сутками тупо сидеть без движения, как памятник Достоевскому.
"Сидел без движения, - повторила про себя Оленик. - Он сидел без движения. Сутками. Сидел. В чужом доме".
В голове у нее промелькнуло что-то тревожное.
Она поклялась, что очень скоро отправится обратно домой. Только наберет в подворье водички из Доброго Родника, который типа настолько добрый, что вода из него никогда не портится. И тут же в Москву. Насчет подворья она, конечно же, соврала, но прогуляться надо. До магазина, например. Возможно, она встретит этих двоих: Светлану и Колю-зэка. О том, что эта встреча может обернуться для нее бедой, Ольга не волновалась.
Она вообще редко о чем-то волновалась. Так редко, что почти никогда.
Галя была занята: в гостиницу заселялась пожилая пара, перегородившая весь холл своими чемоданами. Мужчина обернулся, заметил блондинку, засопел и уставился на нее с немым вопросом во взоре: че, мол, надо? Ольга указала глазами на чемоданную баррикаду. Скроив брезгливую мину, мужчина немного подвинул большой клетчатый чемодос, будто делая огромное одолжение. "Какая прелесть", подумала Ольга, протискиваясь к выходу.
Шел мелкий дождь, еще осенний, но уже предзимний, когда капли на лету превращаются в снежинки. Ольга шагала по тротуару, стараясь не наступать в лужи, но всё же намочила ноги, пока добиралась до магазина. Светланы и Сидельца там не было: они покинули пост и куда-то делись. Ольга решила взять вкусняшек к чаю да поболтать вечерком с Галей, всё веселее будет. А не прихватить ли бутылочку мартини? Она избавилась от многих плохих привычек, но выпить любила. Не, там же эти муж с женой, и оба выглядят так, будто приехали на моленье, а она будет всю ночь петь песни… Можно, конечно, "Боже царя храни" исполнить, но нет, жалобу накатают. Ну их на фиг, вздохнула Ольга и отправилась на кассу, таща в охапке соки, упаковки с пирожными и килограмма три фруктов.
Кассирша, развалившись на стуле, тёрла за жизнь с охранником, который, по ходу, недавно откинулся, не привык, что торговый зал - не хата, и охранял, сидя на корточках. Диалог состоял из такого дикого жаргона, что у самых лютых ауешников завяли бы уши. Будь Ольга блогершей, она бы уже вопила на весь магазин, требуя администратора, жалобную книгу и роспотребнадзор. Но она просто стояла и зевала со скуки. Как в школе, когда учительница ставила ей двойку по математике. Наконец кассирша благоволила удостоить ее вниманием.
- Здрасссте, - заучено прошипела она. - Пакетик?
- Пакетик.
- Карта магазина есть?
- Нету.
- У нас сейчас акция, не желаете?
- А что за акция? - заинтересовалась Оленик. Кассирша выдохнула и воззрилась в потолок. Охранник поднялся с корточек и рассматривал приезжую, по-блатному щуря левый глаз. - Хотя не, спасибо, акцию не надо.
Кассирша начала пробивать чек, но тут же возобновила парламентский час с охранником.
- Слышь, Михей, - обернулась она к нему. - А куда Машка-нищебродка запропала? - "Она на сутенершу похожа", сообразила Ольга. - Чет третий день не видно, не слышно.
- А пёс ее знает, - проворчал охранник. - Шлындрает где-то или жратая под забором валяется. Ну или со Светкой на хате киряют. Они с Коляном в среду от души гудели, сменщик аж мусоров вызывать хотел. Но без Машки вроде. Потом набрали тушенки четыре мешка и свалили.
- Угу, - процедила кассирша. Она всё же соизволила пробить чек и сложила Ольгины покупки в пакет. - Спасибо, приходите еще. Подсрачников им дать бы, а не тушенку! - рявкнула она так, что Оленик шарахнулась. - Где только бабло берут, а? Тоже так хочу, а не ишачить тут, да еще, сука, штрафуют за всё на свете.
"Что за Машка-нищебродка? - подумала Ольга, выходя из магазина. - У них тут была какая-то Машка, а теперь она пропала. Недавно. Может быть, в тот день, когда я приехала. И она пила вместе со Светкой и Колей-зэком. Но в среду ее с ними уже не было. А в ночь со среды на четверг убили Катерину. Светка с Колей совершенно точно имеют отношение к убийству. Они сотворили что-то страшное. А Машка? Она-то что сделала?"
Наскоро слепленный образ Машки-нищебродки вызвал у блондинки такую жалость, что она едва не расплакалась на ходу. Какое-то глубоко несчастное существо. Уж она точно не стала бы никого убивать. И, возможно, пыталась помешать убийству…
Нет, Машка ничего не пыталась. Ей не давали протрезветь, и она не могла ничего пытаться.
Поравнявшись с Ольгой, на обочине затормозила полицейская темно-серая "Гранта". Из кабины вышел капитан Кроцкий.
- Вы какого… почему тут ходите? - напустился он на Ольгу. - Я же предупреждал! Не лучшее время город осматривать, да и смотреть тут нечего. Куда вы собрались?
- Обратно в гостиницу, - смиренно ответила блондинка. - За соком ходила, - она предъявила пакет. Капитан набрал воздуха, чтобы отчитать ее как следует, но Ольга его перебила: - Послушайте, мне кажется, я вспомнила. Когда я уходила от Катерины, она что-то бормотала, почти про себя, в сторону. Так вот. По-моему, она была уверена, что ей угрожает опасность, и этот человек… эта опасность - где-то рядом. В доме. Она всё повторяла: "В этом доме".
Капитан готов был ответить какой-то резкостью, но передумал.
- Раньше вы утверждали, что она боялась Коли Гапонова.
- Я вспомнила, но не сразу.
- Угу, - хмыкнул капитан. - Противоречивые у вас показания, однако. А там всё же не домик в деревне, пять подъездов, и что мне - в окна заглядывать, или обыски повальные, или что еще?
Но Ольга почувствовала, что его недовольство напускное, напоказ. Он очень быстро соображает, он сделал какие-то выводы, мобилизовался и составил срочный план.
- Садитесь в машину, - велел капитан. - Я подброшу вас до гостиницы. Завтра обещают хорошую погоду, если хотите гулять - гуляйте днем. Черт знает, кто здесь шляется… - проворчал он.
Оленик послушно залезла в кабину. Шляется тут кто или нет, а пакет у нее сейчас точно порвется.
До "Петрушка-хаус" было всего полкилометра - стоило бензин жечь - но Кроцкому еще не доводилось катать поп-звезд, пусть даже у нее… сколько там?... две песни или три. Это ему "Джоплин" поведала: ты, мол, хоть знаешь, кто она? Не, ну помнишь клип с метромостом? Прикинь, она там сама по перилам ходила, без дублерши! Проблема в том, что она и здесь сама, без дублерши, и она последняя разговаривала с Аклевцовой. Если убийца назначил ее следующей целью, то со своим бесстрашием она идеальная жертва. А ведь она очень красивая, - мысли Кроцкого сбились не в ту сторону. Чудо как хороша, будто и не его ровесница. Раньше много красивых женщин было… Сейчас молодые девки - одна другой хуже. Мамашки с кем только не путались - ноги кривые, глаза-тараканы, в жилах всякой отравы намешано. Наколки, силикон, хоть в паноптикум выставляй…
Зацепившись за слово "паноптикум", он содрогнулся, вспомнив женщину настолько безобразную, что у нее никогда не было мужчины. У нее даже подруг не было. Один взгляд на ее лицо мог обратить в бегство всё воинство преисподней. На нее старались не смотреть, не находиться рядом, не приближаться. И она ненавидела за это всех. Инга Югер, лаборант туберкулезного диспансера. Ее напарница по временам уходила в запой и уверяла, что от Инги у нее с нервами беда, и что она вообще скоро рехнется. В один вовсе не прекрасный день главврач внял жалобам, вызвал Ингу и, отводя глаза и дыша ртом, предложил ей перевестись в "смежное подразделение". Инга выслушала, отправилась обратно в лабораторию и избила напарницу до полусмерти. Ей дали полгода условно. А потом она пришла устраиваться в тот же диспансер. Главврач не посмел ей отказать, договорившись лишь о том, чтобы не в лабораторию. И какие безумные слухи блуждали по городу о том, что произошло на ее новой работе…
Инга Югер, при виде которой собаки натягивали поводки, пытаясь удрать, а шестилетний Артёмка Кроцкий намочил штаны, столкнувшись с ней в проходном дворе…
Кроцкий одернул свою память и сосредоточился на управлении машиной. Дорога вся разбитая, яма на яме, и когда отремонтируют?... Никогда.
На прощание он повторил наставление о необходимости соблюдать осторожность в чужом городе, подождал, пока Ольга поднимется по крыльцу к двери, развернул машину и уехал, с места набрав скорость.
Оленик задержалась на несколько секунд, глядя вслед полицейской "Гранте".
"А ведь ты поехал обыскивать дом, - подумала она. - Или караулить около. Потому что двадцать лет назад ты не поверил Катерине и запорол всё дело. - Мысли в голове Ольги формулировались не ее словами: логично и четко. - Ты загубил чью-то жизнь. Твоя карьера накрылась. Но Катерине ты с тех пор верил. Это не жена тебя убедила отвести к ней дочку - это ты убедил жену. Тебе был нужен ответ: получится или не получится. И если бы Катерина ответила: нет, ты бы купил того щенка собаки-поводыря. Но она ответила: да. Слова Катерины для тебя как указание к действию. И ты будешь очень сильно стараться, потому что ее убили за то, что когда-то она сообщила тебе, где искать маньяка".
- Но только действительно ли Катерина сказала "Убийца в этом доме"? - спросила себя Ольга. - Или она сказала по-другому? - Дождь хлынул стеной, и Оленик задергала дверь. Скорее бы надеть теплый халат и бабушкины шерстяные носки. Ну и холодище. Зря мартини не купила.
____
Пока она закупалась лакомствами, на смену не по графику вышла тургеневская Наталья.