- Коль, будешь чай или кофе? - спросила Анжела.
- Да, - ответил Колян. - Кофе, плиз. Полчашечки растворимого. Меня мои ждут.
- Кстати, о твоих, - сказал Олег. - Мы тут посовещались и решили, что надо устроить шашлык-башлык. Все-таки май на дворе. Как насчет завтра?
- Ну да, шашлык, - проворчал Колян. Анжела поставила перед ним чашку с кофе, и он задумчиво помешал ложечкой сахар. - На меня как раз Полякевич наехала, что я, мол, без маски, а у нее, мол, карантин.
- Она мне не нравится, - сказала Анжела, открывая окно и закуривая сигарету. - По-моему, она наркоманка или просто психопатка.
Анжела дружила со всеми, кроме Светки Полякевич.
- Мы забуримся в лес, - сказал Олег. - Хрен она нас найдет.
- Олег, она тоже местная, - напомнил Колян. - И все укромные места еще в детстве облазила, с братцем и его пацанами. Видос отснимет и зашлет в потребнадзор, а нам проблемы ни в одну щель не нужны, - он указал взглядом на пачку принесенных распечаток.
Олег тоже закурил.
- Раньше она так не борзела, - произнес он, словно делая себе заметку на память. - Это в последнее время от рук отбилась. Я с ней поговорю.
- Толку с ней говорить-то? - Колян подул в чашку, сделал глоток. - Она только себя и свою собаку слышит. Ну и командира отделения, но это не наверняка.
- Нет уж, в рот ей ноги, - ответил Олег. - Начнет возникать, я прямо на командира и выйду. И тогда плакала ее выслуга и пенсия в 45. Короче, Николай Вадимыч. Завтра с утра я за продуктами, ты маринуешь, а Дарья с Анжелой делают салаты. Полякевич на дежурстве будет, наше ОВД в Москву на усиление гоняют. Здорово я придумал?
За окном зашумели деревья, потревоженные новым порывом ветра. Тюлевые занавески затрепыхались.
- Обговорю со своими, - пообещал Махов. - Спасибо за кофе. Пойду, ураган начинается. Анжел, дай мне эти чертовы прокладки, а то Дарья меня заживо слопает, если без них приду. Только в пакетик положи, в непрозрачный.
____
Но шашлыков не получилось. Утром, когда Олег собирался сесть в машину, чтобы ехать в Москву (в "Сельпо" на шоссе Петля подходящего мяса не купить - одни полуфабрикаты), дворник нашел в саду между нечетными домами и пустырем труп капитана полиции Светланы Полякевич. Мертвая овчарка лежала рядом. Самой Полякевич трижды взрезали живот. Когда прибывшие патрули приподняли тело, прозвучал не то возглас, не то всхлип: чеооооо? - это внутренности выскользнули из брюшной полости и улеглись на землю, раскисшую от крови и дождя.
____
-2-
До двух часов дня полицейские проводили розыскные мероприятия, но взять убийцу по горячим следам не сложилось. Впрочем, следов не обнаружили, ни горячих, ни холодных. Место преступления было завалено поломанными ветками - стихия позаботилась об уликах, ясно дав понять, что она не на стороне правоохранителей. Не нашли даже плащ-куртку, в которой Светка выгуливала собаку. Эксперты констатировали, что капитан Полякевич не ожидала нападения и в последние секунды жизни чувствовала себя в безопасности, полагаясь на собаку и на собственные навыки. Она получила три раны (слева направо, справа налево и вновь слева направо), и умерла, лежа лицом вниз. Убийца действовал ножом и, очевидно, владел им профессионально. Собаке он перерезал горло.
Полиция прошерстила квартал, в особенности дотошно опрашивая жильцов, чьи окна и балконы выходили на сад. Но никто ничего не видел и не слышал, либо не пожелал говорить об этом. Народ на шоссе Петля в целом не отличается лояльностью, но начальник ОВД "Антенное поле" заручился поддержкой Совета гражданской бдительности, и Олег Аклевцов - председатель такового - в чате квартала попросил соседей максимально сотрудничать.
Предпоследним Светлану Полякевич видел господин Махов; последними, по всей вероятности, были ее сослуживцы, объезжавшие квартал. Когда полицейская машина проезжала мимо 15-го дома, Полякевич с собакой заворачивала за угол. Она помахала коллегам рукой и удалилась в сад. На этом свидетели заканчивались. Сад, где на деревьях растут чахлые яблоки, занимает площадь почти два квадратных километра, и разросся настолько буйно, что даже с пятого этажа фиг чего рассмотришь. Так что финальная сцена жизни Светланы Полякевич развернулась под покровом тени и низко нависающих веток, и ее последним стонам подпевал шквальный ветер, пробующий сад на прочность.
Вдоволь наговорившись со следователями, подписав протокол и проведя полдня дома, Колян после восьми часов отправился в офис - их строительная фирма занимала флигельную пристройку к магазину "Сельпо". Аклевцов не отвечал на звонки и не перезванивал, и Колян беспокоился. Его отчасти успокаивало лишь то, что с женой-то он наверняка на связи, иначе Анжелка уже всех поставила бы на уши. Хотя, у Аклевцовой с телефоном ведь беда, до нее, бывает, пока дозвонишься, всех чертей по именам перечислишь. Анжела уверяла, что это ей наказание за те годы, когда она бегала от коллекторов и постоянно меняла трубки и сим-карты.
Олег был в офисе, и Колян украдкой перекрестился.
- Дико извиняюсь, если оскорбил твои чувства верующего, - Олег вроде бы пялился в ноутбук, но крестное знамение в исполнении Махова заметил. - Только нам после-послезавтра в Кострому пилить, сижу готовлюсь. Мы не вправе облажаться.
- Олег, - сказал Колян. - Послушай. Я ни о чем не говорил ментам, и никому ничего не говорил. Но скоро об этом заговорят все от мала до велика. Все, кто кое-что знает про здешние дела. И, возможно, будут не далеки от истины. Убийство с вот таким почерком, без улик, без мотивов, совершенное у нас на районе, может значить, что…
Аклевцов поднял глаза на товарища.
- Коль, ты бы присел, а? А то мне стремно, как ты там в дверях возвышаешься.
Махов уселся напротив.
- Раскроев, - произнес он. - Люберецкий людоед. Олег, ты тоже знаешь. И Карлыч знал. Наверняка в его квартире есть какие-то записи, он вел журналы с девяносто восьмого года. Когда погибла та тетка, Ксения, или как ее там. Спроси, можно ли порыться в его архиве. По некоторым данным, Раскроев схоронен в овраге. И в штормовые ветра он встает из могилы. И не надо на меня смотреть, как коммунист на сельского попа! Это аномалия, феномен или еще что-то в таком духе, но это реально было. И это похлеще, чем с коллекторами прошлой осенью.
Олег отъехал в кресле от стола, закинул ноги на тумбочку и распечатал пачку "Кэмел".
- Николай Вадимыч, - он сунул в зубы сигарету. - Давайте кое-что с вами уточним. Начнем с Люберецкого людоеда. В середине девяностых здесь ловили какого-то монстра без имени, роду и племени. Операцией командовал Жора Савияк, тогда еще старлей. Прошло всё безобразно, опера в горячке вальнули кого-то из жителей, потом открыли пальбу в овраге, ну и упустили объект. Негласно считалось, что монстр где-то там на дне и подох, но тело так никогда и не нашли. Действительно, в начале нулевых здесь жила некая Коваленко Ксения, незамужняя, неразборчивая в связях самка. Кормилась за счет мужиков, которых таскала к себе домой. Один из них оказался психом, а, может, кукуха на орбиту вышла по синей теме, и он Коваленку зарезал. Однако умерла она не сразу, пыталась позвать на помощь и даже успела выйти на улицу. Остальное - плод фольклора. Она вышла не мертвая, а еще живая. И уж если ты, Коль, хочешь верить в эту легенду, так ты придерживайся исходника, а не передергивай.
- А чего не так?
- В легенде черным по белому сказано, что Раскроев вылезает из могилы не от ветра - иначе бы он постоянно всюду шарился. У нас постоянно штормит. Его надо позвать, ясно? И - подчеркиваю, по легенде - Коваленко знала, как его надо звать. Откуда знала - фиг поймет, но поговаривали, что житуха у нее та еще была, всякого навидалась, оттого и квасила без просыху. На ее-то зов Раскроев и явился. И весьма спорно, что кто-то сможет этот фокус повторить, там на древнемонгольском или даже на до-человеческом языке. Но это, в третий раз напоминаю, местная страшная сказка. По ее сюжету Раскроев не просто для кайфа кромсает ножом одиноких баб, а готовит себе адское варево из потрохов. Жрет сам или потчует кого-то. Чего в нашем случае и близко не было. Незачем лопатить старую писанину Карлыча, я с ним лично по телефону поговорил. Удовольствие, кстати, так себе, мне бы сейчас стакан огненной воды для дезинфекции мозгов.
Друзья несколько минут молчали, собираясь с мыслями. Гипотеза, предложенная Маховым, была эмоциональной, но уместной для старожила шоссе Петля, где черта, проходящая между реальностью и не-реальностью, порой размыта до неразличимости, и где принято допускать не вполне допустимое. Аклевцов же старался недопустимого не допускать. Но обе точки зрения оставляли не отвеченным один, самый главный вопрос. Светка Полякевич погибла, и было что-то жуткое в этой смерти, в этом умерщвлении, похожем на ритуал. В смерти, от которой Полякевич была, казалось, надежно застрахована - если не своим профессиональным статусом, то уж точно натасканной овчаркой.
- Кто же это с ней сделал? - наконец тихо спросил Колян.
Олег тщательно затушил в пепельнице окурок.
- Не знаю, - ответил он. - Это может быть кто угодно. Светка нажила кучу врагов не только по службе, но и так, в быту. Надо организовать дежурства по кварталу. На ментов надежды мало.
***
На следующий день появилась новые вводные. Оперативную информацию довел до Олега бывший участковый инспектор, майор в отставке Савияк.
Они вновь собрались дома у Аклевцовых, и, пока Анжела варила кофе, Олег изложил все, что стало ему известно. Колян слушал с кислым видом: с утра он успел съездить в Наро-Фоминск, чтобы отвезти материалы на стройку дачи, и его дважды тормознули проверить пропуск.