Вопросов не было. И правильно. В отряд собрали лучших из лучших. Худшие могли бы спросить: "Как же так – мирное население зачищать?".
Шум двигателей стих, самолет шел на снижение. Порывы ветра, резкие, как удары боксера-профессионала, швыряли борт из стороны в сторону. Видимость по мере приближения к земле ухудшилась. Теряя высоту, "Ан-12" погружался на дно мутного белесого океана.
- Нам бы еще вернуться отсюда, - пробормотал второй пилот, обегая взглядом приборы. Стрелка альтиметра упала за отметку "1000". Самолет рыскал по курсу, но с этим было ничего не поделать: слишком сильный ветер. И дьявольски коварный. Казалось, его голос слышен даже в наушниках, хотя радиостанция настроена на частоту военного диспетчера.
На трехстах метрах экипаж стабилизировал высоту и по внутренней связи предупредил командира отряда о пятиминутной готовности.
***
…Через час и десять минут лейтенант уводил своих людей из мертвой деревни. Спецназовцы двигались с трудом, тяжело пыхтя и не заботясь уже о том, чтобы не оставлять следов. Комбезы были забрызганы кровью. Лейтенант думал о предстоящем ему "разборе полетов". Сработали грязно, на "два с минусом"; зато местные жители отреагировали моментально, будто ждали их появления. Из окон убогих домишек хлынул горячий свинец.
Сержант Рахимов получил пулю в ногу и плелся в хвосте группы, всё больше отставая. Рядовой Ткач нарвался на выстрел в упор из охотничьей винтовки и чудом остался жив, но правое плечо разворочено… У рядового Егорьева раздроблены пальцы левой руки.
Хуже всего - лейтенанту и сержанту Рахимову пришлось пустить в ход "Стечкины", чтобы довести операцию до конца и избежать потерь личного состава. Условия задачи грубо нарушены, и взыскание ему светит большое и толстое.
- Командир, отсюда направо! – Егорьев, морщась, махнул рукой в сторону холма с плешивой макушкой. Егорьеву укололи промедол, но завтра придется оперировать, после чего со своими пальцами рядовой никогда не увидится. Он своё почти отслужил. - Тропинка там, за холмом.
Подтянулись остальные бойцы; последним, хромая, подбежал сержант Рахимов.
- Группа, слушай мою команду! - хрипло пролаял лейтенант. - Привал десять минут. Рахим, ногу перевяжи получше, еще полста кэмэ топать.
Сам он опустился на землю, привалившись к стволу сосны. Из головы не шла мысль: операция провалена, они едва не погибли. С самого начала, еще в Монгольском ручье - брод, используемый местными, оказался западней. У берега лейтенант угодил в яму и с головой погрузился в мутную холодную воду. Ноги не ощутили дна - отчаянным рывком он выбрался на поверхность, наглотавшись черной ледяной мути. Во рту остался жуткий привкус гнилого мяса.
Поселок открылся ему внезапно, как и в прошлый раз: только что вокруг монотонно шумел лес… узкая короткая просека… и - расчищенный от деревьев пятачок. Сложенные из бревен избы. Человек, идущий по тропинке… Рахимов, бесшумно метнувшийся сзади, чтобы снять "помеху"…
Человек отбрасывает сержанта от себя, издает крик.
"Беда", подумал командир, стаскивая с головы кожаный шлем и массируя ладонью обритую налысо голову.
***
Сумерки застигли диверсантов при входе в лес - темнота охватила мир внезапно, гораздо раньше, чем полагалось. Путь будет долгим и трудным. Бойцы спинами ощущали опасность, и это придавало группе сил, никто не желал задерживаться.
Оставшиеся позади истерзанные трупы молча и сурово повествовали о происшедшем. Восприимчивый слушатель разобрал бы, как мертвые шепчут: «Мы бились до конца, потому что это наша земля, и мы владеем ей по праву. Чужаки одолели нас, но они ушли, оставив за собой кровавый след. Скоро ночь, а ночью смерть отпускает довершить то, что не успелось».
Но некому было услышать злой шепот.
Когда мрак впитал в себя последних двух бойцов, замыкавших цепь, послышался плеск воды в Монгольском ручье, и на берег вступили серые тени.
____
-4-
Уже без малого две недели Варвара Пшиманская не могла сомкнуть глаз по ночам. Ее не брали самые сильные снотворные. Стоило погрузиться в сон, как она слышала страшный крик Наяды, срывающийся на волчий вой. Наяда металась по опушке леса, отплясывая кощунственный танец, при виде которого даже деревья, казалось, пятились, отступали, чтобы не угодить в соучастники.
Варвара не знала толком, где происходило действо. В одиннадцать вечера она забрала Наяду из ее офиса на Старом Арбате, бездумно скормила навигатору адрес и довела машину до заброшенного шоссе за МКАД. Наяда объяснила, что это лучшее место, никто не помешает. Она оделась в свободный костюм из мягкой темной материи.
Заглушив двигатель, Варвара опустила стекло, и слух ее уловил низкий напряженный гул - как будто совсем рядом вибрировало необъятное чрево разверстой бездны.
Прежде чем выйти из машины, Наяда осторожно притронулась к ее локтю.
- Вам это не нужно, - сказала она тихо. - Еще не поздно уехать. Слушайте, это никому не нужно…
Варвара оттолкнула ее руку.
- Делайте!
Наяда вдруг преобразилась, глаза ее зловеще заискрили. В ней не осталось искусно выставлявшихся напоказ доброты и сочувствия; ее переполнила неведомая энергия, опасная и готовая хлестнуть через край. Быстро произнеся какой-то речитатив (Варвара приняла это за молитву), Наяда отправилась на опушку и встала в самом ее центре, воздев руки над головой. То, что началось дальше, Варвара желала бы навечно стереть из своей памяти.
Безумный вопль разнесся над шоссе, отдавшись пронзительным эхом за линией горизонта. На консоли разом зажглись все лампочки. Колдунья дергалась, словно ее било переменным током; тысячи гигаватт, набранные ею из невесть какого источника, могли в любую секунду разнести хрупкое человеческое тело на атомы. Наяда рывками перемещалась на полшага вправо-влево, не переставая вопить. На несколько кошмарных мгновений она вознеслась над землей к уродливым тучам, сгрудившимся над их головами. Если всё до этого выглядело истерическим кривлянием, то два метра между грунтом и подошвами Наяды аргументировали сразу очень многое. У Варвары разболелось горло, и она поняла, что сама орет во весь голос, присоединившись к заклинанию.
Когда обряд завершился, Пшиманская чувствовала себя так, будто из ее головы отсосали весь мозг.
Опустошенная и обессиленная, она доплелась до миникупера, брошенного на обочине. Куда делась Наяда, она не знала и знать этого не хотела. Но последняя фраза колдуньи отдавалась в ушах непрерывным эхом: "Готовься принимать гостя".
Сейчас у Варвары ломило всё тело, оно словно налилось жидким гипсом. Сработал будильник смартфона, Пшиманская ощупью нашла кнопку отмены и откинулась на подушку. Она пыталась собрать из мелких деталей какое-то впечатление, принесенное оттуда, с заброшенного шоссе. Потом ей это удалось, но легче не стало.
"Она сама до смерти боялась", поняла Варвара.
***
В этот раз господин Корчеган вошел в кабинет Воробилова, не изобразив даже минимум любезности. При прошлом визите он поздоровался хотя бы движением бровей.
- Надеюсь, не просто так меня от дел отвлекаете, - проворчал он.
- Собственно, я хочу сообщить, что поиски закончены, - мягко ответил Воробилов. - Судьба вашего родственника плачевна. В пути Шабайский нарвался на людей с оружием. Два огнестрельных ранения. Наповал.
Корчеган насупился, глядя на Воробилова исподлобья.
- Труп. Вы нашли труп? Чем подтвердите? Мне нужно тело. Не фотографии.
- Мы знаем, где находится труп, и без проблем его вам предъявим.
Пыхтение Корчегана яснее слов говорило, что в трупе как таковом он не нуждается.
- Мне нужно всё, что было при нем. Каждая мелочь.
- В таком случае, не затруднитесь уточнить постановку задачи, - ледяным тоном произнес Воробилов. - Изначально наша договоренность включала только поиск Шабайского нами и оплату этой услуги вами. Что вы намеревались с ним делать, нас не касалось. Однако теперь ваш интерес изменился. Давайте конкретно: что вам надо от Шабайского и от нас?
***
После отъезда Корчегана Воробилов вызвал Игоря.
- Поговорили начистоту, - без восторга сообщил он сотруднику. - До убийства семьи Шабайский побывал в гостях у Корчегана - тогда еще на правах мужа племянницы - и украл ценную древнюю реликвию. Военный амулет. Во время побега Шабайский должен был иметь его при себе. Сколько тебе нужно человек, чтобы стребовать этот предмет искусства у Аклевцова? Учитывая, что они с Маховым могут до двадцати бойцов по тревоге поднять?
- Ну я и еще один кто-нибудь.
- Действуй.
***
Варвара пролистывала фотографии в планшете. Вот они с Никитой на пляже Флориды, вот пересекают Атлантику в салоне бизнес-джета, а вот делают селфи на крыше небоскреба в Эмиратах, балансируя на ограждении. Никита увлекался паркуром и руфингом, и все же ему никогда не хватало адреналина. Она готова была отдать ему всё, что имела, но он хотел пойти на войну. "Мужчина должен сражаться", было его любимой фразой.
И она, черт бы ее побрал, своими руками устроила ему "боевую командировку".
Варвара плеснула себе еще текилы. Сошла ли она с ума? Да. Вернется ли к ней Никита? Наверное, да. Еще бы! От того, что Наиля выдала на старом шоссе - спасибо хоть звезды с неба не попадали. Что будет дальше? Дерьмо и ад, вот что будет.
Если Наиля ее подведет, сдохнет в мучениях. В средние века знали, как поступать с ведьмами. А чем сейчас не Средневековье?
Долька лимона выскользнула и упала под стол. Дерьмо и ад.
***
Выверенным броском Колян зашвырнул бычок в урну.