С помощью сослуживцев мужа она устроилась в канцелярию геологоразведочного университета, а через год поступила на первый курс. Сама учеба мало ее интересовала, хотя она и получила диплом с отличием. Она убедила руководителя практики зачислить ее в состав экспедиции по сложному маршруту, куда-то за Енисей… и там она отстала от своего отряда, случайно или нарочно, но, наверное, нарочно. Ее искали в тайге несколько суток и в итоге сочли погибшей. Но два года спустя она вернулась, написала начальству совершенно бредовый рапорт… Естественно, ее заподозрили в шпионаже, долго проверяли, устроили медкомиссию с пристрастием, и, в конце концов, отстранили от экспедиций, якобы по здоровью. И отправили в командировку в ту деревню, в наказание.
То, что я скажу вам дальше - мои домыслы… я собрала сведения, сколько могла, советовалась со знающими людьми, но это просто домыслы. Я не вникала в прошлое слишком глубоко. Лилия Ивановна специально напросилась в ту экспедицию, она хотела попасть в один конкретный район, куда не доберешься просто так, без опыта, оборудования и профессиональной экипировки. Через хребты надо в связке идти, я сама походница, знаю. Там живут шаманы-отшельники, изгои, практикующие запретный обряд… я имею в виду, он запрещен даже у самых черных колдунов. Этот обряд - обращение к слепому демону ветров, Вымраку, древняя ментальная техника. Формально обряд дает адептам убежденность в том, что они обретают защиту демона и могут прибегнуть к ней в случае нужды. Фактически же, это не самовнушение, а прямой диалог, и всё гораздо опаснее.
Я читала разные версии легенды о Вымраке, его еще называют "Стерегущим Во Тьме". Он появился, когда на земле не было жизни, и противостоял богам, возжелавшим ее создать. Вымрак покровительствует сумасшедшим и психопатам, одержимым жаждой убийства, наделяя их способностью запутывать причинно-следственную связь.
Заметьте, Лилия Ивановна не стала первым человеком, который присоединился к шаманам-изгоям и читал вместе с ними заклинания. Но ей первой удалось в этом преуспеть. У нее родня таборная, она от них нахваталась всяких штук, типа гипноза и так далее. Но ее посвятили в обряд, и она научилась куда большему. Понемногу, незаметно, она кое-что пробовала, чисто испытать возможности. Мама боялась ее до одури, и этот страх передался мне. Однажды бабушка приехала к нам, без предупреждения. Мол, соскучилась по дочке да по внучке. Как же, щас. Мама не решилась ее выгнать.
Верка вам рассказала, что у бабушки получилось с дочкой директора мяскомбината? Верка прибухивает между сменами, иногда болтает, о чем не просят… Но так даже лучше, а я расскажу, что было дальше. Халида Фазекова месяц как лежала в могиле, и на комбинате шептались, что директор хочет сжечь виновника заживо. Казалось бы, тот мужик, что ее кислотой облил, и есть виновник. Он в СИЗО вырубил конвойного, отобрал у него пистолет и застрелился. Кто тогда? Но слухи-то ходили. Мама работала в заготовочном цеху и все про это знала. А еще хуже, что могилу Халиды кто-то раскопал, но про это говорили уже совсем-совсем шепотом. Директор, Равиль, был в ярости, громил мебель в кабинете. И он вызвал в поселок своих людей - уголовников, чем-то ему обязанных и готовых выполнить любое поручение.
Уже потом я догадалась, что они искали бабушку, но она-то отсиживалась у нас!
Днем она пекла пироги, блины, варила кашу, и мама переживала, что бабушка подсыпает в еду ведьмино зелье. Но нет, это была обычная еда… А по ночам бабушка выходила во двор и с кем-то разговаривала, но… никого рядом не было. При этом начинал дуть сильный ветер, деревья прям до земли сгибались. Где-то через неделю Равиль попал в аварию на своей "Волге". Машина буквально улетела с трассы на полной скорости. Двое, которые с ним ехали, всмятку, а сам Равиль выжил, но мозги ему отшибло начисто, в овощ превратился. Он и сейчас еще в интернате под Костромой доживает.
В тот вечер бабушка нервничала, всё выглядывала в окна, а часов около девяти вдруг села за телефон и вызвала милицию. "Зачем?", спросила ее мама. И тут в дом вломились какие-то мужики. То, что было дальше, не сохранилось у меня… ругань, мамины крики и… и бабушка, прятавшая меня за своей спиной. Она единственная молчала, и в руке у нее был нож. Потом подъехал наряд, началась перестрелка, те, что были у нас в доме, стреляли из окон… дальше ничего не помню, только как я вопила от боли, и как сержант меня тащил и тоже плакал навзрыд, и оба мы были в крови.
Мама, вся седая, забрала меня из больницы. Долго она не протянула: умерла прямо в цеху. Меня определили в детский дом. Лилию Ивановну я с тех пор больше не видела, она закончила командировку, и ей дали должность преподавателя в Москве. Квартира у нее от университета, ей много льгот полагалось: за стаж, за ученую степень. Можете сказать, что я ненормальная, но пусть эту квартиру забирает кто угодно. Мне наплевать. На пушечный выстрел туда не сунусь.
И еще кое-что. Когда я училась в пищевом техникуме, в нашей группе был парень, отец которого работал в ГАИ. Он первым приехал на место, где Фазеков разбился. И он говорил, что видел, как неподалеку, на обочине, стояла женщина. Он думал, что это была Халида - в погребальном платье, с лицом, замотанным в платок. Ее так и хоронили в платке… Он окликнул ее, и она сразу же исчезла.
Алёна обхватила себя руками, обернулась на дверь и сказала:
- А теперь вам пора, если хотите успеть на автобус. Спасибо вам за заботу.
- Оставьте мне на всякий случай ваш телефон, - попросила Ольга. - Ну, вдруг чего.
- Вдруг - чего? - переспросила Алёна.
Но Ольга лишь виновато пожала плечами.
***
- Мам, - сказал Никита, доев суп. - Спасибо, очень вкусно.
- Жрите, не обляпайтесь, - бросила Катя.
Никита встал рядом с ней, заискивающе коснулся ее плеча.
- Мам, прости. Такая тема, я реально становлюсь, как отец. Ну, ты пойми, так получается. Я стараюсь быть… ну хотя бы как дедушка. Но, блин, мам…
- За языком следи, - одернула его Катя.
- Сорян, - вздохнул Никита. - Правильно ты мне врезать хотела. Это я от злости, мам, сказал, что отцу пожалуюсь. Ничего я не пожалуюсь.
Он протянул ей шоколадку и пачку ее любимых сигарет.
- Мир, мамуль?
- В магазин сходи, я плохо себя чувствую.
- Не вопрос, мам.
Никита встал на цыпочки, поцеловал ее в щеку и пошел одеваться.
Катя машинально положила сигареты в карман, развернула шоколадку и отломила кусочек. Очень уж складно поёт Никитка. Прям агнец божий, а не ребенок. И на всякий случай она решила, что верить ему нельзя.
____
-6-
Обратно они ехали на том же самом автобусе.
Ольга листала адресную книжку в своем смартфоне и не могла решить: позвонить Алёне или не надо. Что она ей скажет? Что ей грозит опасность? Чтобы была осторожна? Какая опасность, насколько осторожна?
Агнешка спала, закутавшись в пальто. Она поставила точку на этой поездке. Алёна просто кретинка. Если бы ей кто-то квартиру завещал, она бы не отказалась. Пусть там даже сто тысяч призраков по комнатам шастают.
Покусывая ноготь, Ольга вспоминала свой первый приход в палату, где лежала Лилия Ивановна. Она сразу уловила нечто изощренное и безжалостное, услышала тонкое пение эфемерных, но прочных нитей, натянутых кем-то наощупь и управляющих событиями. Прикоснувшись к голове старой женщины, она ощутила… сопротивление. Тогда она не сообразила, что это. А это боролась железная воля. Воля, которая управляла дряхлым телом, запретив ему умирать, пока всё не закончено, к а к н а д о . Эта воля несла кому-то беду, и Ольга, как могла, попыталась умиротворить зло, надевшее личину безобидной старушки. Но она не справилась.
Воля, с которой Сумарокова встретила врага, скрывающего лицо, и даже заставила его послужить себе напоследок. Но смерть была неумолима. По какой-то причине слепой демон (Вымрак, как его там?) не даровал своей приспешнице бесконечной жизни и не остановил телесного тлена (а ведь именно за этим она ушла из лагеря геологов в тайгу). Что за причина такая?, размышляла Ольга.
Может быть, она и не сама размышляла. Иногда она просто пропускала через себя чьи-то мысли, когда не хватало своих.
А вот, чем, например, не причина? Последователям Вымрака не полагается иметь потомства, ведь это противоречит самой его сути. (Разве не так?) Лилия Сумарокова извела собственную дочь и посчитала, что этого хватит, чтобы уложиться в "контракт". Но оставалась еще внучка. Сумарокова не была монстром или серийной убийцей. Она пощадила Алёну. Но, вероятно, она предвидела, что однажды ей придется отправить на поиски внучки чужих людей.
Алёна никогда никому об этом не говорила - может, и вправду не помнила, а, может, ей казалось это чересчур нелепым и нереальным - но не бандиты, а бабушка отхватила ей два пальца ножом. Чтобы те, кого она пошлет к ней, могли ее опознать. Под шумок Лилия удрала, но милицейский сержант оказался крепким парнем. С пулей в колене, истекая кровью, в полуобмороке, он засунул в карман отсеченные маленькие пальчики, подхватил кричащего ребенка, бросился в машину и понесся через поселок, на ходу передавая по рации, чтобы связались с больницей, чтобы приготовили операционную…
Но эта оплошность Сумароковой получилась из-за спешки и суматохи, а вообще она учитывала абсолютно всё. Слишком добрая Ольга не годилась, чтобы стать орудием мести, последнего воздаяния нелюбимой внучке за крах всех замыслов. (Четыре десятка лет Лилия Сумарокова искала подходы, чтобы вернуть утраченное благоволение Вымрака, но тот не соблаговолил откликнуться на зов). От Ольги требовалось найти внучку. Кто-то другой выполнит остальное.