Не помню, кто первой увидел его: моя подруга или я. А может, мы увидели его одновременно.
– Посмотри туда. Видишь того молодого человека, – сказала Марчелла.
– Да, вижу.
– В белом.
– Да-да, в белом.
За столиком кафе, находившегося на небольшой площади, сидела компания молодежи. Вот к ним и подходил юноша, привлекший наше внимание. Чем? Всем. Лицом – отличавшимся утонченной красотой. Жестами – очень естественными и в то же время удивительно изысканными. Прической. Его слегка вьющиеся волосы темно-каштанового цвета ниспадали ниже плеч. Одеждой. На нем были белые брюки и длинная льняная рубаха, небрежно расстегнутая на груди, что выделяло его среди молодежи, одетой в основном в джинсы и майки.
Мы замерли на тротуаре, мешая прохожим.
– Ты как хочешь, а я не уйду отсюда, – более решительная Марчелла с вызовом посмотрела на меня. – Давай подойдем поближе.
Мне, как и подруге, очень хотелось как следует рассмотреть заинтересовавшего нас красавца. Но в то же время было неловко стоять вот так, посреди площади, и пялиться на совершенно незнакомого человека. Я нашла компромиссный вариант.
– Пойдем вон в то кафе, – я указала на столики другого заведения, находившегося на той же площади.
– Давай, – согласилась Марчелла, – тем более мы со Стефанией договорились встретиться. Она с друзьями отправилась слушать какую-то бразильскую группу. Я сейчас позвоню и скажу, что мы будем ждать ее здесь.
Мы уселись так, чтобы объект нашего наблюдения был хорошо виден, заказали кофе, надели темные очки и принялись созерцать. Созерцали мы довольно долго. Наконец, я не выдержала. Переполнявшие меня эмоции требовали выхода.
– Что скажешь?
– Рафаэль. Помнишь его автопортрет в Уффици?
– Нет, – возразила я. – Мне он больше напоминает короля Людвига.
– Людвига?
– Ну баварского короля. Хорош был необыкновенно! Его даже прозвали «сказочным королем».
– Ах да… Вспомнила. Пожалуй…
– Похож, похож. Ну просто копия. Людвиг, только не Баварский, а Женевский.
Тут я представила, как все это выглядит со стороны. Ситуация показалась мне по-настоящему нелепой: сидят две немолодые тетки и глазеют на незнакомого парня.
– Скоро на пенсию, а мы все на мужиков заглядываемся, – рассмеялась я.
– Ну и что здесь смешного? Вот моя тетя в свои семьдесят лет завела себе бойфренда и наслаждается жизнью!
– Послушай, – прервала я Марчеллу, – вон там случайно не твоя дочь идет?
– Да, Стефания, – и Марчелла помахала дочери рукой.
Стефания увидела нас. Когда она шла через площадь, один из молодых людей, сидевших за столиком вместе с нашим Людвигом Женевским, встал, подошел к ней, заговорил, а потом они оба присоединились к той кампании. У Марчеллы зазвонил мобильник.
– Хорошо, хорошо, я вижу. Мы тебя подождем, – ответила Марчелла.
– Там кто-то из ее приятелей… – сказала она, обращаясь уже ко мне. – Может, узнаем от Стефании что-нибудь об этом нашем незнакомце. Интересно, он ей понравится? На ее месте, я тут же влюбилась бы. Ну, а раз нам влюбляться поздно, давай хоть коллекцию составлять.
– Какую коллекцию? – не поняла я.
– Красивых мужчин, – уточнила Марчелла, улыбнувшись. – Вернее, не красивых, а интересных. Первый экземпляр мы увидели год назад, зимой в Лейкербаде. Помнишь, нам там понравился один мужик с удивительно выразительным лицом?
– Помню. Мы еще так долго за ним наблюдали, сидя в термальных ваннах, что ты совсем осоловела, на ходу засыпала. Мне пришлось тебя чуть не на руках домой тащить.
Для меня тот наш первый экземпляр в коллекции едва не явился последним. Бдение в горячей воде оказало на меня совершенно противоположный эффект. Я всю ночь промучилась от сильнейшего сердцебиения, вызванного долгим сидением в горячей воде.
– Да ладно, не преувеличивай, – рассмеялась Марчелла. – Кстати, – я узнала, кто это был. Я ведь тебе еще тогда сказала, что мне его лицо знакомо. Потом фотографию в журнале увидела. Бывший государственный деятель, очень известный. Его некоторые называют la pecora near9. Ты наверняка о нем слышала. Он ушел из политики и начал писать книги о злоупотреблениях в Швейцарии. Много шума наделал, но и врагов себе нажил множество.
Марчелла назвала фамилию. Я вспомнила лицо этого мужчины – не красивое, но удивительно значительное – лицо человека, много передумавшего, и, как мне стало ясно даже тогда, когда я еще не знала, кто он такой, – человека, немало пережившего и перестрадавшего.
– А второй экземпляр мы заприметили в прошлом году на выставке, – продолжила Марчелла. – Он был совершенно в другом духе – латиноамериканский типаж: резкие черты лица, темные прямые волосы, энергия так и бьет через край. Помнишь?
– Конечно! Очень интересное лицо, особенно в профиль. Так и хочется сказать: чеканный.
– Вот видишь. А сегодня мы встретили очень красивого мужчину. Удивительно артистическая внешность. Так что в нашей коллекции уже три экземпляра.
– Маловато…
– А чего удивляться? Я, например, редко встречаю мужчин, чья внешность производит на меня сильное впечатление, – подытожила нашу беседу Марчелла.
Я вспомнила, как одно время в Москве ездила в метро и пыталась найти мужчину своей мечты. Не обязательно красивого. Просто он должен был понравиться мне. И за много лет ни одного не встретила. Бывали лица, привлекавшие мое внимание. Но присмотришься: или одет неаккуратно, или ботинки грязные, а то идет сгорбившись, ноги волочит. И вообще все мужчины в московском метро казались какими-то неумытыми и невыспавшимися.
«Может это специфика советского времени, а сейчас все по-другому? – подумала я. – Правда, сейчас ухоженные мужчины не ездят в метро, а обзавелись собственными машинами».
– Ой, посмотри, они уходят, – прервала мои размышления Марчелла.
И тут мы поняли, что это была компания музыкантов. У всех, в том числе и у нашего незнакомца, были футляры с инструментами. Стефания подошла к нашем столику и сообщила матери, что пойдет с друзьями. Бросив на прощанье: «Я тебе позвоню попозже», – развернулась и почти бегом направилась к ребятам.
– Да, вот так и строй планы. А говорила, что со мной вечер проведет, – с сожалением сказала Марчелла.
– Ну, что ты хочешь? Естественно, ей с ними интересней, чем с нами. Странно, если бы было наоборот. Слушай, а какая она красавица стала! Я ее давно не видела. Вроде, была еще совсем девчонка, а сейчас – девица на выданье. Сколько ей?
– Семнадцать недавно исполнилось.
– Самое время влюбиться. У нее кто-то есть?
– Появляются время от времени какие-то ребята, но довольно быстро исчезают. По-моему, она их отшивает. Не нравится ей никто. Но это и неплохо. У нее сейчас последний год колледжа. Учебой надо заниматься, а не любовью.
– Слушай, не веди себя как наседка. Послушать тебя, так можно подумать, что ты в этом возрасте только об учебе и думала. Поехали лучше ко мне, поужинаем. У меня и вино есть хорошее. Надо же отметить встречу с идеальным мужским экземпляром. Позвони Стефании и скажи, чтобы она ко мне заехала. От меня и домой отправитесь.
Стефания явилась около полуночи. Марчелла сразу же накинулась на нее с вопросами: где и с кем она провела вечер. Но расспрашивать особенно не пришлось. Стефании самой не терпелось поделиться впечатлениями. Все было прекрасно и так интересно! Они ходили в парк О-Вив. Слушали разные группы. А потом все вместе отправились ужинать в уютный ресторанчик, где можно было и потанцевать. И вообще она чудесно провела вечер, а завтра Вальтер пригласил ее пойти с ним на праздник.
– Подожди-подожди, – перебила ее Марчелла, – какой Вальтер? Твой знакомый? Это тот, кто к тебе на площади подошел?
– Да нет, тот Алан, мы с ним вместе в колледже учимся. А с Вальтером я только сегодня познакомилась. Он тоже за столиком с Аланом сидел. Такой высокий, красивый и одет еще во все белое…
Мы с Марчеллой так выразительно переглянулись, что Стефания осеклась и с удивлением уставилась на нас. Но поскольку мы, естественно, ничего объяснять не стали, продолжила.
– Он немец, но уже давно живет в Женеве. Учился здесь в университете, теперь работает… У нас куча общих знакомых. А еще он прекрасно играет на скрипке. Он пригласил меня завтра пойти с ним на концерт…
– Так, постой. Вы только познакомились, и он уже тебя пригласил. Что за спешка! – Протест Марчеллы прозвучал как-то неубедительно.
– Мам, но он же такой замечательный! Вот ты сама завтра увидишь. Я вас познакомлю, он всех приглашал…
– Ладно-ладно, посмотрим, поехали домой, ночь уже.
Кинув на меня несколько испуганный взгляд, Марчелла взяла все еще пытавшуюся что-то договорить Стефанию за руку и повела ее к выходу.
На следующий день, в субботу, в три часа я стояла на площади Бур-де-Фур. Марчелла пришла одна.
– А где Стефания?
– С утра уже умчалась, – недовольно буркнула подруга. – Собирается прийти на концерт в Виктория-холл со своими новыми друзьями. Так что нам тоже пора.
– Может быть, пойдем куда-то в другое место? – попыталась сопротивляться я.
Признаться, идея Марчеллы не вызвала моего энтузиазма. Я редко ходила в Виктория-холл – основной концертный зал города. Женевский камерный оркестр – а именно он играл там сегодня – я способна была воспринимать, лишь когда долго не бывала в Москве. Поездка в Москву и поход в московскую консерваторию на несколько месяцев лишал меня желания слушать музыку в Женеве. Разве что какая-то знаменитость приезжала с гастролями.
– Я тебе, конечно, сочувствую, – сказала Марчелла, выслушав мои объяснения, – но нечего отлынивать. Я же объяснила, что Стефания туда со своим новым приятелем придет. Обещала меня познакомить. Так что надо идти. Боюсь, что ты накаркала…
– Накаркала? Ты о чем? – с недоумением спросила я.
– А кто говорил, что на месте Стефании влюбилась бы в него? Сдается мне, что так оно и вышло. Уж очень она запорхала… Сегодня утром весь шкаф перетряхнула, а обычно напялит джинсы с майкой – и вперед.