Через час я вернулся за Анитой, и мы отправились в Женеву. В машине по дороге домой она опять была более чем любезна, уже откровенно кокетничала и, прощаясь, взяла с меня слово, что завтра я непременно приду к ним опять на ужин.
Я согласился, меня уже по-настоящему влекла эта женщина, и на следующий день вновь звонил в дверь знакомой квартиры. Сценарий вечера с точностью повторил вчерашний: Грегори за ужином был оживлен и любезен, Анита разговаривала мало, что не мешало ей бросать на меня исподтишка довольно откровенные взгляды. После ужина Грегори заявил, что устал, а Анита попросила меня отвезти ее в Дивон. Начав играть, она опять отправила меня в бар. По дороге назад, в машине, Анита несколько раз, будто невзначай, дотронулась до моей руки. Но когда, провожая, я попытался ее обнять, то она со смехом вырвалась и, убегая, крикнула: «До завтра! Ждем вас на ужин!» На следующий день, когда мы вернулись в Женеву, Анита, зайдя в подъезд, на минуту прильнула ко мне и поцеловала. Так продолжалось несколько дней. Мне было уже ясно, что Анита страстный игрок. Я говорил себе, что с самого начала мне была отведена роль лишь ее личного водителя, с которым она каждый день отправлялась в Дивон. И давал себе слово вечером не идти на ужин. Но наступал условленный час, и я вновь звонил в дверь квартиры Херстов, убеждая себя в том, что Анита искренне увлечена не только игрой, но и мною.
Через неделю, когда мы, подъехав к их дому, уже страстно целовались в машине, я предложил завтра не идти в казино, а отправиться ко мне в отель.
– Ну что же, может быть… Посмотрим, – Анита посмотрела на меня так, что у меня сначала замерло, потом учащенно забилось сердце. – Посмотрим…
Она еще раз нежно поцеловала меня и вышла из машины. Дверь подъезда уже закрылась за Анитой, а я все сидел, пытаясь справиться с волнением. «Неужели?! Наконец-то!»
Когда я вернулся к себе в отель, меня ждала телеграмма от моего начальника. «Срочно прибыть Париж. Завтра важная встреча. Обсуждается ваш проект». Всю ночь я не спал, сочиняя ответную телеграмму в архитектурное бюро. Я пытался придумать хоть какое-то оправдание для того, чтобы задержаться еще на несколько дней в Женеве. Но утром мне позвонил коллега, с которым мы вместе готовили проект. Оказалось, что он свалился с воспалением легких и не может быть на встрече. Кроме меня некому было встречаться с заказчиком.
Оливье замолчал…
– Ты вернулся в Женеву? – Флоранс не выдержала первой.
– Нет, не получилось. Заказчику что-то не понравилось в проекте, пришлось переделывать. На работу и согласование ушло почти два месяца. Я все-таки поехал в Женеву, пошел к их дому. Табличка с именем по-прежнему красовалась на двери, но никто не отвечал на звонки. Я приходил несколько вечеров подряд…
– И вы так никогда больше не встретились? – на этот раз вопрос задала Светлана.
– Как ни странно встретились и не так давно, – усмехнулся Оливье. – Но это уже неинтересно.
– Интересно! – чуть не хором воскликнули Флоранс и Светлана.
– Женщины – очень разные, но всех их объединяет одно качество: любопытство, – с улыбкой заметил Оливье. – Мужчине было бы все равно: встретил или не встретил. Главное, что ничего не произошло между нами тогда. А остальное, разве имеет значение? Ну да ладно, слушайте
Несколько лет назад я оказался в Баден-Бадене. Просто так, не по службе. Приехал на концерт. Вы, наверное, знаете, там находится один из крупнейших концертных залов Европы. И после концерта решил сходить в казино. Оно у них там действительно замечательной красоты, старинное. Анфилада залов, украшенных с роскошью, достойной тех денег, которые там оставляют. Я прошелся по комнатам, взял бокал вина и присел в небольшом салоне для отдыха. Там банкетка вдоль стены под балдахином, уютное местечко. К тому же оттуда хорошо было слышно музыку, в соседнем зале стоял рояль, и неплохая певица исполняла итальянские романсы. Рядом со мной мирно посапывал какой-то старичок. Когда пение закончилось и народ в зале зааплодировал, он дернулся и проснулся. Он попытался встать, опираясь на палку, но сделал это как-то неудачно и снова бессильно опустился на диван. Его трость упала и откатилась в сторону. Я поднялся и подал трость… Грегори Херсту. Он не узнал меня. Да и я бы не узнал его, если бы не трость. Она была особенная, с резной ручкой из сандала. Я подождал, пока он поднимется, а потом пошел вслед за ним в соседний зал. Грегори остановился около одного из столов, за которыми играли в блэк-джек, и позвал «Анита!» За столом сидело несколько игроков. Не знаю, узнал бы я Аниту, если бы он не назвал ее по имени. Она сильно изменилась, постарела. Прошло больше двадцати лет с того времени, когда я ее встретил. Мне даже не верилось, что эта женщина поразила когда-то меня своей красотой. Анита была полностью сосредоточена на игре. Грегори пришлось несколько раз позвать ее, пока она услышала. Когда она, наконец, взглянула на него, оторвавшись от карт, я узнал ее глаза. Они были по-прежнему удивительно хороши. Анита скользнула взглядом по моему лицу, но, конечно, не узнала. А, скорее всего, она и не видела ничего. Она все еще была погружена в игру, мне была хорошо знакома эта ее углубленность в себя, а вернее, в игру, которую я вновь увидел сегодня.
Оливье задумался.
– Ну и что дальше? Вы подошли к ней? – на сей раз не выдержала Светлана.
– Нет, они с Грегори сразу ушли из казино, – Оливье взглянул на часы. – Послушайте, а на поезд вы собираетесь или нет?
– А сколько Оливье лет? – поинтересовалась Светлана, когда они, все-таки успев на поезд, разместились на своих местах.
– Думаю, лет шестьдесят, не меньше. Он меня лет на пять старше.
– Он женат? – продолжала допрос Светлана.
– Был женат, даже дважды, а сейчас вдовец.
Светлане пришла в голову совершенно гениальная идея.
– Ты все время ноешь: надоело одной жить, вот бы найти старичка какого, не развалину, бодренького! Вот он, старичок-боровичок. А ты теряешься… К тому же очень даже премилый.
– Вечно ты преувеличиваешь! Может и сказала что-то в этом духе пару раз, а ты уж сразу – ноешь все время…
– Ладно, не обижайся. Но все-таки, чем вы не пара? Я за вами наблюдала в ресторане – вы удивительно подходите друг другу. И столько лет знакомы. Даже странно, неужели он никогда не ухаживал за тобой? А ты? Не была в него влюблена?
– Как-то так выходило. Действительно, когда мы только познакомились, он явно на меня глаз положил, но у меня был другой парень. Потом, когда я была не прочь, он уже женился. Правда, первая жена была настоящей стервой. Слава богу, она быстро сбежала от него с каким-то музыкантом. Но я уже была замужем за Пабло, ты его помнишь. А когда я разошлась с Пабло, Оливье встретил свою вторую жену, художницу. Ему под стать. Они и познакомились на каких-то любительских курсах живописи. Оливье ведь неплохо рисует. Они оба были уже не очень молоды. Тогда они квартиру эту купили и обставили. Это был счастливый брак. Но прожили они вместе с художницей недолго. Ей и пятидесяти не было, заболела. Какое-то психическое расстройство. Она впала в депрессию, а потом покончила жизнь самоубийством. И с тех пор Оливье один.
– Вот видишь. Надо тебе за него взяться по-настоящему.
– Ну конечно. В шестьдесят лет! Самое время этим заниматься.
– Во-первых, тебе не шестьдесят, а только пятьдесят пять. А во-вторых, ты в прекрасной форме. Вон, какая фигура, девчонка, да и только.
– Знаю-знаю, как у вас про таких говорят. Сзади, мол, манекенщица, а спереди – пенсионерка. Или что-то вроде того… Ты мне уже говорила! – Флоранс обиженно поджала губы.
– Ничего такого я про тебя не говорила! Это я про ту мадам, что перед нами по бульвару в шортах шествовала!
– Да ладно, не оправдывайся! – Флоранс махнула рукой. – Посмотрим, что ты через десять лет запоешь.
Прошло два года. Приближалось Рождество.
– Как ты насчет Парижа? – поинтересовалась Светлана во время очередной встречи с подругой. – Поедем? А то в прошлом году не сложилось, не съездили. Так хочется!
– Не знаю, посмотрим, – ответила Флоранс без особого энтузиазма.
– Ты бы позвонила Оливье, может быть, опять у него остановимся? – не отставала Светлана.
– Если и поедем, то остановимся в гостинице, а не у Оливье.
– Почему же? Он же приглашал, – удивилась Светлана.
– Я отнюдь не уверена, что на сей раз нам найдется там место, – Флоранс продолжала говорить загадками.
– Ты думаешь? Но там же огромная квартира. Нет, тут что-то не так. Признавайся, в чем дело!
– Я тебе не говорила, но в прошлом году я все-таки ездила в Париж. Одна, – с явной неохотой начала Флоранс. – Ты знаешь, твои слова тогда в поезде не давали мне покоя… Ну, мол, что мы с Оливье подходим друг другу. Действительно, он всегда был мне симпатичен, и я ему тоже. Вот и решила: а почему бы и нет? Звоню Оливье, говорю, мол, собираюсь в Париж. Он отвечает, что будет очень рад меня видеть. Правда, не предложил у него остановиться, но тогда меня это как-то не насторожило.
Остановилась в гостинице, позвонила. Не поверишь, когда он подошел к телефону, разволновалась как девчонка… Он пригласил меня прийти. Я принарядилась, напомадилась и отправилась. Звоню в дверь, он открывает, вижу, что тоже волнуется, и вдруг заявляет: «Тебя ждет сюрприз!»
– Вот как? И что же за сюрприз? – Светлана уже по выражению лица Флоранс понимала, что ничего хорошего ждать не приходится.
– Думаю, не такой, как он планировал, – усмехнулась Флоранс. – Так вот, мы прошли в гостиную, сидим, пьем кофе, и тут хлопает дверь. Заходит женщина. Оливье ее представляет: «Флоранс, позволь познакомить тебя с Анитой. Прошу любить и жаловать». Ты знаешь, он произнес все это так, будто на ее месте, по крайней мере, принцесса крови. А уж как смотрел на нее! Прямо таял весь. Даже противно. Потом он представил меня. Сказал, что, вот, мол, старинная приятельница зашла навестить. Так что ты думаешь? Эта самая Анита вдруг буркнула нечто невразумительное вместо приветствия, развернулась и вышла из комнаты. Представляешь пассаж? Бедный Оливье не знал, куда ему деваться. Побежал за ней, но мадам все равно