Приехал – еще одна сумасшедшая встреча. А когда уходил, впервые увидел ее плачущей. Пытался, как мог, успокоить. Долго разговаривали. Мне показалось, что под конец она вняла моим доводам и успокоилась. Но на следующий день – опять письмо. Уже что-то вроде ультиматума. Или-или.
«Все, что ты говорил вчера, звучало совершенно в унисон с тем, как я и представляла ситуацию. Мужчины умудряются остаться во многих отношениях такими детьми, что просто диву даешься.
Твои слова – это просто какой-то детский лепет. С одной стороны – взрыв эмоций: «меня трясет и мутит», «накал нервов», «голова воспалена» и прочее, а с другой – не менее беспомощные вопросы – «что я должен делать?», «завтра пойти под венец?», «неужели нельзя без жестокости?»
Дожив до седых волос, ты до сих пор не понял, что за все в жизни надо платить. А тем более за попытку быть счастливым.
Ты хочешь решить проблему так, чтобы совесть твоя осталась чиста. Не готов жить с бременем вины. Но учти, оно будет в любом случае. Или перед женой, или передо мной и собой.
Не хочешь поступиться частичкой своего душевного комфорта. Слишком ты его любишь, как все современные мужчины. Помнишь наш разговор зимой?
А я по сравнению с тобой чувствую себя просто столетней умудренной жизнью старухой. Я ведь с самого начала пыталась дать тебе понять, что это не детские игры на лужайке. Все это очень и очень серьезно. И чем больше я говорила и призывала тебя задуматься, тем больше ты отмахивался. От всех моих предупреждений.
А эта твоя беспомощная фраза: «Я люблю тебя, но и жену тоже, только иначе, чем тебя». Мне с мужем тоже очень нелегко расстаться. Когда он в Москве, мы с ним проводим много времени, у нас больше совместных занятий и интересов, чем, насколько я могла судить, у вас с женой. И спим мы в одной постели. Даже иногда еще хоть каким-то сексом занимаемся.
Еще есть сын, который обожает отца. И у меня все основания опасаться, что, узнав о моем намерении расстаться с мужем, он может отреагировать не самым лучшим образом.
Тем не менее, я готова заплатить по тому счету, который мне будет предъявлен, для того чтобы сохранить то, что нам подарила судьба. И не просто сохранить, а вновь и вновь переживать те моменты, которые ты как-то очень здорово назвал «озарениями счастья».
Свой выбор я уже сделала. А ты – нет. В этом вся разница. И я это знаю уже давно, отсюда то, что ты называешь «гранью безумия» в моем поведении. Ты вчера сказал, что я чего-то недопонимаю в твоем поведении, хотя и берусь за тебя делать выводы. Это неправда. Я прекрасно чувствую все твои настроения. И ты мог в этом не раз убедиться. Я не просто чувствую, я знаю, что ты не хочешь, не готов, не можешь, не созрел, не выстрадал… – все что угодно, но «не». Недавно я подумала, что, возможно, у тебя не достает сил принять такое решение. Тогда это трагично. Ведь в моей жизни уже есть один слабый мужчина, и мне вовсе не нужен второй такой же.
У меня не тот характер, не та нервная система, не тот возраст, и не тот прошлый опыт, чтобы позволять этой истории затянуться. Я не хочу, чтобы наши отношения разрушили меня как личность или просто отравили оставшиеся годы жизни».
22 мая
Сегодня вечером тяжелый, даже мучительный разговор. Пообещал поговорить с женой. А сам, чем больше об этом думаю, тем меньше представляю, как это сделать. Она ни за что меня не отпустит. Конечно, я ее полностью обеспечу. Ну и что? С чем она останется? Ни с чем. Одна в огромной квартире. Ни работы, ни друзей. Даже родственников толком нет. Так, какие-то дальние. Чем больше я думаю о ней, тем больше в душе поднимается раздражение. У нее же была хорошая специальность. Но как только я начал прилично зарабатывать, еще в советские времена, она тут же заявила, что ей больше не хочется работать. Тогда я как-то не придал этому значения. Ну не хочет и не хочет. Я, правда, иногда предлагал ей на какие-то курсы пойти, что-то изучать, хотя бы спортом заняться. Но ничем не смог ее заинтересовать. А потом меня вообще перестало волновать, как она время проводит. Приучился жить сам по себе. Но нечего душой кривить: ценил, как она меня обслуживала. И решил, может, так лучше: делаю что хочу. Иногда целый день проводим дома, не обменявшись и парой слов.
С Верой я живу, а с Надей просто существую. Раньше было ощущение, что нечего трепыхаться, все уже позади. Написал это и вспомнил, как меня поразило собственное лицо на фотографии тогда, когда мы на институтском вечере с Верой сфотографировались. Перечитал свою тогдашнюю запись. Точно, я так и написал – мертвое лицо.
1 июня
Возможно, Вера и права, когда говорит, что без жестокости не обойтись. Эта мысль меня посещала, когда я читал роман Полякова «Замыслил я побег». Его герой всю жизнь боялся того же, что и я – жестокости. Бежит он от нее в буквальном смысле слова и… погибает. В итоге страдают все. Конец, конечно, несколько патетичен, но, по сути, видимо, верен. Кто-то все равно пострадает. И нужно просто взвесить, при каком раскладе пострадает меньшее число людей. Но решать это придется до разговора с женой. Есть два варианта. Первый: не говорить ничего жене и расстаться с Верой. В такой ситуации пострадаем мы с ней. Второй вариант: все сказать и уйти. Тогда будут страдать моя жена и Верин муж. Как решить, кто меньше будет страдать? Господи, чушь все это. Разве можно заранее знать, кто и как будет страдать? А бывает, что страдающая сторона еще оказывается и в выигрыше. Вон, один мой приятель рвал и метал, когда жена ушла. А недавно встретил его – сияет. Говорит, встретил женщину, которой его бывшая в подметки не годится. Что ж, допускаю. В общем, не было бы счастья, да несчастье помогло.
15 июня
С Надей еще не разговаривал, но Вера пока немного успокоилась. Сказала, что для нее главное – это мое обещание поговорить с женой. Даже предложила, чтобы я не спешил и сам выбрал подходящий момент. Сейчас лето, начинается период отпусков, с работой полегче, и мы чаще видимся. Иногда почти целый день проводим вместе. Наверное, ее муж или моя жена, узнав о наших встречах, решат, что главное в наших отношениях – это секс. Когда говорят о любовниках, в воображении людей возникают постельные сцены из эротических фильмов или что-то в этом роде. Да я и сам раньше так думал. Не мог и представить, что можно лежать в постели час, а то и больше, и просто обниматься, целоваться, разговаривать, а главное, получать от этого удовольствие. Вера мастер придумывать «позы обнимания» или «позы объятий». Она их так называет по аналогии с позициями для занятия любовью из «Камасутры». Кстати говоря, к экспериментированию с «позами любви» она относится с гораздо меньшим энтузиазмом. Но вот обниматься, прижиматься – это она обожает, и ее выдумкам нет конца. Вера как-то заявила, что надо завести автоматическую камеру, заснять позиции, в которых можно лежать, обнявшись, и издать свою «Камасутру».
Я потом ради интереса разыскал книгу о «Камасутре» и обнаружил много интересного и неожиданного для себя. Узнал, что «кама» – означает желание, чувственная страсть, наслаждение. И в индуизме бог Кама, можно сказать, отвечает за сферу чувственных наслаждений, имеющих, конечно, к любви отношение, но все же не тождественных ей. Каму – сына Брахмы – изображают в виде прекрасного юноши, сидящего на попугае. Кама близок греческому богу Эросу. Он, как и Эрос, держит в руках лук и поражает из него свою жертву, вызывая у нее любовную страсть. Но вместо тетивы у его лука пчелы. И стреляет он цветочными стрелами. Иногда Каму называют Ананга, что значит «лишенный тела». Кама попытался соблазнить Шиву, и тот, разгневанный, испепелил его своим взглядом. Но потом смилостивился и вернул его к жизни.
«Сутра» – буквально означает нить, на которую нанизывались жемчужины. Позже сутрами стали называть лаконичные фразы и тексты, составленные из подобных фраз.
Так что «Камасутру» можно перевести как тексты о чувствах, желаниях, наслаждениях. Возможен и более поэтический перевод – «Жемчужная нить чувств».
Текст «Камасутры», где описываются позиции для занятия любовью, которые в книге называются «искусствами», является лишь частью одной из 35 глав книги, не считая вступления. Очень мало достоверных сведений о «Камасутре». Известно, что написана она была в Индии человеком по имени Ватсьяяна, который, как он сам утверждал, в момент ее создания находился в Бенаресе и был целиком посвящен размышлениям о божественной сущности любви.
Описание различных позиций меньше всего занимало Ватсьяяну. Это видно даже из соотношения глав. Его больше волновал вопрос: что такое вообще любовь, каковы ее проявления, как она возникает и как проявляется.
Что в Вере удивительно – это какая-то невообразимая смесь взрослости с детскостью. Например, вчера во время прогулки по лесу она вдруг исчезла, и я обнаружил ее сидящей высоко на дереве. Какая-то страсть прятаться. Если бы она не засмеялась, я бы ее и не увидел. Я по-настоящему волновался, а ей, видите ли, было смешно смотреть, как я бегал и искал ее по лесу. Я рассердился и сказал ей, что таких шуток не понимаю, и ребячество хорошо в определенных пределах. Слово за слово, и мы чуть ли не поссорились. В первый раз. Во всяком случае, в машине всю обратную дорогу сидели молча, и черт меня дернул, прощаясь, сказать, чтобы она еще раз подумала, действительно ли ей так уж со мной хорошо и по-прежнему ли она хочет, чтобы я поговорил с женой.
25 июня
Сегодня вечером получил вот это письмо.
«Не хотела писать и не стала бы, если бы ты опять по телефону не спросил, подумала ли я? Я действительно все предыдущие недели ни о чем не думала. И не потому, что старалась. Это получилось как-то само собой. Я настолько была рада вновь обрести тебя и забыть о тяжелых предыдущих днях, что это давалось совершенно без усилий. Я просто хотела и была счастлива.
К тому же после очередной попытки бегства и его провала я до конца поняла, как тяжело мне расстаться с тобой.