– Как? Я не помню.
– Ну, под конец, когда он уже здесь в гостинице последний раз писал. Помнишь, он сравнил себя со здешней достопримечательностью, с этим Отци?
– Ах да, действительно.
– По-моему, в этом сравнении он прав. У таких, как он, вместо сердца – ледышка. Так что ты, если будешь дневник публиковать, так и назови: «Записки ледяного человека». Эх, жаль, что я не красавица и на меня вот такой тип, с ледышкой вместо сердца, не запал. Мы бы с ним потягались. Я же, как сказала Шарлотта, сухарь. Значит у меня вместо сердца черствая корка. Вот и посмотрели бы, чья взяла.
В словах обычно невозмутимой и ироничной Элизабет было столько горечи, что мне стало не по себе и захотелось как-то отвлечь подругу от мыслей о сестре.
– Да что ты, Лиз, а я-то была уверена, что у вас все женщины железные, как ваша бывшая премьерша, – не слишком удачно пошутила я.
Элизабет поняла мой маневр.
– Ладно, я действительно железная, так что не волнуйся, со мной-то уже ничего не случится. Давай ложиться, а то завтра рано вставать, нам же еще до Милана ехать и ехать. А самолет ждать не будет. Так что подъем в семь часов.
На следующий день после обеда мы уже были в Милане, а оттуда разлетелись в разные стороны. Шарлотта – в Париж, Элизабет – в Лондон, а я – в Вену. У меня оставалось еще несколько дней отпуска, и я решила осуществить свою давнюю мечту побывать в этом городе.
В первый же день я отправилась в Музей истории искусств. Я хотела полюбоваться на полотна моего любимого художника – Брейгеля, который представлен в этом музее лучше, чем где-либо в мире. Поскольку в городе я совсем не ориентировалась, взяла такси. Немецкого я не знаю, но водитель радостно закивал головой, когда услышал: Мария-Терезиен-плац. Я знала, что именно там находится нужный мне музей.
В центре большой площади, в небольшом сквере, красовался величественный монумент австрийской императрицы. Марию-Терезию нередко сравнивают с другой императрицей – Екатериной II. Обе вошли в историю не только своих стран, но и в мировую историю как достойнейшие правительницы. Даже памятник Марии-Терезии напомнил мне памятник Екатерины в Петербурге.
У входа в музей я удивилась – множество детей и подростков. «Надо же, как в Вене с детства приучают любить искусство», – подумала я. Вышла в холл и первое, что я там увидела – фигуру Отци. Точно такую же, как в итальянском отеле. Только здесь она была гораздо больших размеров и лучше сделана.
Плакат на нескольких языках извещал о том, что в музее проходит выставка, посвященная ледяному человеку. Тут я все-таки насторожилась. В музее искусств – и такая выставка. Стала выяснять. Оказалось, что я попала в музей естествознания. Оба музея – искусств и естествознания – находятся на одной площади напротив друг друга. К тому же это без преувеличения два дворца-близнеца. Так и было задумано при создании ансамбля площади. Так что не мудрено было ошибиться.
Но я даже не огорчилась. Никуда не убежит от меня мой Брейгель. А тут вдруг такое совпадение. Я только что из тех мест, где этот Отци был найден. Да еще этот дневник и человек, называющий себя ледяным…
Поинтересовалась: с чего это вдруг именно в Вене такая выставка? Оказывается, между Австрией и Италией разгорелся спор: на чьей территории найдено тело? Речь идет о перевале на австро-итальянской границе, находящемся на высоте более трех тысяч метров. И до этого ни для кого не имело особого значения, где именно там проходит граница. А тут вдруг за каждый метр началось сражение. В итоге итальянцам удалось доказать, что тело лежало на их территории. Но австрийцы до сих пор не могут успокоиться, вот и устроили очередную грандиозную выставку.
С самого начала осмотра экспозиции меня не покидало странное чувство, будто речь идет о ком-то, погибшем совсем недавно. Возможно, этому способствовало обилие деталей, живописующих жизнь этого человека: возраст, облик, где жил, что ел, чем болел, чем занимался. А может быть, все дело было в стоявших в залах, будто в музее Тюссо, статуях Отци. Да и со стен на меня смотрели его фотографии. Естественно, это были реконструкции облика ледяного человека – так, по мнению ученых, он мог выглядеть. То, что реально осталось от мужчины, жившего больше пяти тысяч лет назад, очень походило на мумию.
Наконец я дошла до макета, воспроизводившего в натуральную величину момент, когда два альпиниста случайно наткнулись на тело. Дело было в сентябре 1991 года. Горы, расщелина, затянутая льдом, уже явно начинавшим подтаивать. И на этой неуютной земле вниз лицом с неестественно вывернутой рукой лежит черная мумия, наполовину накрытая льдом, будто одеялом. И два альпиниста, застывших над ней в изумлении.
Об Отци теперь многое известно. Загадкой лишь по-прежнему остается его смерть. Почему он отправился один так высоко в горы да еще осенью, когда уже нередки заморозки? Как он там погиб?
Когда я перешла к следующему стенду, я прочитала удивительные вещи. Оказалось, что умерло как минимум пять человек, так или иначе связанных с Отци. Среди них специалисты, изучавшие мумифицированное тело, а также журналист, писавший о ледяном человеке. Последний из погибших – один из альпинистов, обнаруживших Отци. Спустя тринадцать лет он вернулся к тому месту, где нашел его, и пропал. Альпиниста разыскивали почти неделю, и его труп был обнаружен под горным обвалом. После этого события газеты запестрили заголовками такого типа: «Мумия убивает людей, нарушивших ее покой».
В моих ушах, как эхо, прозвучали слова, услышанные всего несколько дней назад: «Бедняжка, он, видимо, поскользнулся и упал, а потом его занесло снегом». Сказаны они были об Олеге, авторе дневника, погибшем в том же самом месте совсем недавно. А ведь Олег тоже всерьез заинтересовался Отци. Еще одна жертва мумии?
Я не стала осматривать музей дальше. Мне захотелось на улицу, даже если там толпа, лишь бы живая, лишь бы подальше от всех этих загадочных гибелей.
Вернувшись в Москву, я первым делом позвонила своему приятелю – редактору одного популярного журнала – и рассказала ему о находке.
– Ну, что же. Это может быть интересно. Тем более, если тебе и твоим приятельницам понравилось. Если нам не подойдет, то уж в какой-нибудь женский журнал я пристрою. Ты его захвати с собой. Жена на даче всю неделю. Давай сегодня встретимся у меня.
– Нет, я не смогу.
– Да? Жаль. Я соскучился ужасно. Между прочим, две недели не виделись. Давай тогда завтра.
– Завтра тоже не смогу.
– Когда же мы увидимся?
– Да хоть сегодня, но на работе. Я сейчас подъеду.
– В чем дело? Мне отставка выходит или как? Ты там встретила итальяшку смазливого, что ли?
– Как ни странно, встретила, только не итальяшку, а русского.
– Русского?
– Ну да, того самого, я сегодня привезу тебе его дневник.
– Но он же погиб!
– Погиб. Не знаю, много ли он добрых дел в жизни сделал. Но одно после смерти уже точно совершил – помог мне по-новому на нашу ситуацию взглянуть.
– Так, понятно… Даже интересно, что же там такое в этом дневнике. Ну ладно, привози. Я надеюсь, ты все это сгоряча. Увидимся, поговорим…
Виктор повесил трубку.
Я с облегчением вздохнула. Главное сделано – я смогла не согласиться на встречу у него дома, не поддаться на обаяние голоса, обычно парализовывавшего меня. Все, дневник оставлю у вахтера, а сама даже подниматься не буду. Виктор – профессионал. Что бы между нами ни произошло, а дневником он займется. Я там предисловие написала, все объяснила, как и где я его нашла. А дальше можно будет даже к телефону не подходить. Так вернее. А уж сама-то я звонить не стану. Да, тяжело. Наверное, будет еще тяжелее, но главное сделано.
Я пошла в книжный магазин, купила три красивые открытки, написала на каждой одно слово – «Спасибо» и отправила одну в Лондон, другую в Париж. Сначала к слову «Спасибо» я хотела добавить – «за активное участие в семинаре „Женатый мужчина как возлюбленный или любовник“». Но потом раздумала. Зачем? Главное, что мне все понятно. А подруги… Ну что же, пусть думают, что я их благодарю за проведенный вместе отпуск.
А третья открытка? Кому предназначена она? А вы не догадались? Автору дневника. Мое главное «спасибо» было адресовано ему. Я долго думала, куда ее отправить. Потом написала: Ледяному Отци, адрес: Отель «Вернаго», Вернаго, Италия. И бросила открытку в почтовый ящик.