Македонцами овладело уныние. Сколько рек осталось позади! Но еще ни разу не приходилось переходить их на виду такого могущественного неприятеля.
Желая рассеять страх воинов, Александр с деланым воодушевлением воскликнул:
– Наконец я вижу достойную меня опасность!
Александр выведал, что удобнее всего совершить переправу через Гидасп в ста пятидесяти стадиях выше того места, где войска стояли друг против друга. Там берег был покрыт лесом и кустарником, а река разделялась лесистым островом, уменьшающим ширину водного пространства. Но как скрыть от врагов план? Александр приказал своему другу Птолемею взять несколько сот воинов и в месте, которое хорошо просматривается, рубить деревья, перевозить их на повозках и вообще делать вид, что готовится переправа. Небольшую часть войска под командованием Кратера он оставил на месте первоначальной стоянки, против армии Пора. При этом он вынес свой пурпурный шатер на возвышенность и даже одел одного из друзей в свою одежду и приказал оказывать ему царские почести. Сам же с большей частью войска скрытно отправился на берег против лесистого острова и приказал готовить все необходимое для переправы. Кроме плотов и кожаных мешков с сеном, изготавливаемых на месте, сюда были доставлены с Инда суда, которые подарил Таксил.
Время от времени от Кратера являлись гонцы. По их рассказам, Пор не двигался с места. Видимо, он понял, что Птолемей не представляет для него опасности. Поначалу он выдвинул к месту ложной переправы часть конницы и слонов, но затем отвел ее назад. Но известно ли Пору, что переправа готовится здесь?
Как-то среди дня небо заволокло тучами и хлынул ливень. Наверное, лишь во времена Девкалиона[209] лились такие потоки воды. Ветер сбивал с ног. В его реве тонуло ржанье коней и встревоженные крики людей.
Тогда-то и умер конь Александра Буцефал. Его, ослабевшего от старости, царь всюду водил за собой. Может быть, потому, что его любил? Или из суеверного страха? В захваченном Вавилоне какой-то халдей нагадал Александру, что он выполнит назначение своей жизни, если будет жить его прославленный конь. И вот теперь Буцефала нет. Как же быть с мечтою о крайнем море? Вернуться назад?
Александр упрямо тряхнул головой. Волна светлых волос легла на лоб и глаза, затмив на мгновение свет. Откинув волосы ладонью, полководец взглянул на уже очистившееся от туч небо и сказал:
– На месте гибели Буцефала заложите город его имени. Пусть он продолжит жизнь моего коня. Приступить к переправе!
Буйство стихии не смогло разрушить нескольких плотов, связанных до начала бури. Их потащили к реке и спустили на воду. Александр первым прыгнул на бревна. За ним – его друзья и телохранители. На всех плотах было не более сотни человек. Им предстояло переправиться на лесистый остров посредине реки.
Остров оказался пустым, если не считать огромной змеи, которая напала на одного из воинов и оплела его своими чудовищными кольцами. Когда бросились ему на помощь, несчастный уже не сопротивлялся.
Переправа происходила полдня и всю ночь. Ранним утром Пору сообщили, что берег выше по течению занят вооруженными людьми. Это не испугало царя, поскольку он знал, что участок против лесистого острова был предназначен для войска Абисара. «Может быть, осознав гибельность разъединения, Абисар привел свое войско?» – думал Пор.
Солнце высушило эту надежду, как ночную росу. В его лучах засверкали медные щиты и шлемы чужеземцев. Пор понял, что предан царями и что ему предстоит одному встречать врага Индии. Глаза его вспыхнули яростным блеском.
– Моего слона! – крикнул он. – Пусть Гидасп будет для чужеземцев Вайтарапи[210]!
И тотчас же погонщики подвели царю слона. Умное животное встало на колени, чтобы господин мог подняться в башенку, укрепленную на спине. Обычно ее занимали три стрелка, чтобы разить врагов в трех направлениях. Пор занял это место один.
– Повелитель будет сражаться за троих! – воскликнул кто-то рядом.
Эти обошедшие все войско слова имели глубокий смысл. Пор будет сражаться не только за трех стрелков, но и за трех царей, один из которых переметнулся к врагу, а другой трусливо бежал.
– Мы тоже! – подхватили воины. – Каждый за троих!
Пор восседал на шее слона, опустив ноги по обе стороны. Слон под ним был как конь, такого роста был этот человек! Но вот он поднимается на башенку и берет в руки лук такой же, каким вооружены стрелки в его войске. Но Пору не нужна подставка. Он кладет стрелу и натягивает тетиву до уха. Стрела вырывается и со свистом летит в сторону врага. Кажется, ни один лучник еще не стрелял так далеко.
Выстрел из лука был сигналом к бою. Стрела указывала направление атаки. Тысячи глаз следили за ее полетом.
Едва она ушла на землю, как начали разворачиваться боевые колесницы. Ветер раздувал укрепленные на них полотнища с изображением слонов, львов, тигров, диких быков, обезьян, змей. Казалось, в одном строю с людьми был животный мир Индии.
Но что это? Почему изогнулась линия колесниц? Одни кони выдвинулись вперед, другие топчутся на месте, третьих сносит в сторону. Все это ливень, насланный каким-то враждебным богом! Он размыл поля, сделал скользкой землю.
Воспользовавшись промедлением, Александр со своим войском быстро двигался навстречу противнику. Легковооруженная пехота обходила колесницы противника слева, тяжелая конница – справа. Полководец решил нанести удар с флангов, где, как ему казалось, легче было подавить неприятеля. Но, сражаясь с индийскими колесницами впервые, Александр не предугадал опасного для себя маневра. Индийские стрелки спрыгнули с колесниц и, пользуясь ими как прикрытием, разили наступающих пехотинцев и всадников. Тяжелее всего пришлось всадникам. Ведь их кони также скользили по земле. Многие были сбиты с коней, так как представляли прекрасную мишень. Между тем подвижная македонская пехота успешно выполнила свою задачу. Левый фланг индийцев был сломлен.
Видя это, Пор снова натянул свой лук. Пущенная им стрела попала в гущу вражеской пехоты. Это был сигнал для слонов. Они образовали линию, промежутки которой были заняты стрелками и копейщиками. Издали индийский строй напоминал крепостную стену с гигантскими башнями. И что страшнее всего, эта стена двигалась, готовая все смять и растоптать на своем пути. Она метала копья и стрелы, ударов которых не мог выдержать ни один щит.
Первый ряд македонской фаланги был сметен, словно ураганом. Мертвые лежали на тех местах, где их застигала смерть. Раненые корчились на земле, пытаясь вытащить вошедшие в их тела стрелы. Непобедимая фаланга дрогнула. Воины второго и третьего рядов озирались по сторонам, ища куда бежать.
Слоны подходили все ближе и ближе. Хорошо обученные борьбе с пехотой, они вырывали хоботами то одного, то другого воина и передавали их погонщикам. С ревом метались слоны, подобные тучам. Кони вставали на дыбы.
Лицо Александра стало мертвенно-бледным. Никогда еще полководец не испытывал такого мучительного беспокойства. Дойти почти до цели и видеть, как бессловесные животные обращаются с его воинами, как с напроказившими детьми.
В это мгновение к толмачу подскакал всадник, судя по одежде – индиец, и стал что-то ему доказывать.
– Что ему надо? – спросил Александр.
– Он говорит, что нужно рубить хоботы у слонов.
– Спроси, как его имя.
– Он назвал себя Кукуравой.
Через несколько минут Александр бросил в бой отряд бактров. Воины были вооружены кривыми мечами. Орудуя ими как серпами, они рубили хоботы у животных, ранили им ноги.
Боль превращала слонов в разъяренных зверей. Они пятились, давя шедших сзади пехотинцев. За ранеными слонами следовали невредимые. Животные, пасшиеся некогда стадами, привыкли действовать сообща.
Только один слон словно бы не замечал всеобщего смятения. Он нес на себе Пора. Пор стрелял так, словно бы родился с луком в руках. Выпущенные им стрелы летели непрерывной линией и казались в воздухе одной сплошной стрелой. Но и сам он был мишенью для стрел и дротиков. Уже девять раз его ранили в спину и грудь. Потеряв много крови, он лишился чувств.
Многие македонцы пытались подойти к слону, чтобы взобраться на башенку и добыть главный трофей победы, но взбешенное животное не подпускало никого и близко. Его хобот опускался на головы и спины врагов, и они разлетались по сторонам, словно бы от ударов гигантской плети. Погонщик в пылу боя не сразу заметил, что Пор недвижим. И только когда упал царский лук, понял, что произошло. Да и слон, кажется, чувствовал, что главное теперь спасти раненого господина. Повернувшись, животное побежало изо всех сил.
За слоном увязалось несколько всадников. Первым из них был Александр. Рядом скакали его друзья Птолемей и Аттал. За ними Таксил и Кукурава. Они старались держаться ближе к царю, надеясь получить награду из его рук.
Но что это? Александр вдруг перелетел через голову своего коня. Птолемей спешился и бросился к повелителю. Но тот, поднявшись на ноги, отстранил его помощь.
– Нового коня! – крикнул он.
Птолемей подвел своего.
Во время этой непредвиденной остановки преследование Пора продолжал один Кукурава. Казалось бы, его мечта о получении царства Пора никогда еще не была так близка к цели, как теперь. Он уже успел спасти армию Александра от разгрома. Теперь он принесет ему голову Пора.
Догнав слона, Кукурава крикнул погонщику:
– Остановись! Куда тебя несет!
При звуке голоса – он теперь не заглушался шумом боя – к Пору вернулось сознание. Он схватил случайно сохранившуюся стрелу и, используя ее как дротик, метнул в Кукураву. Тот был пригвожден к земле, которую предал.
С тех пор поется:
Коль смерть стоит пред тобой,
царство сыну отдай,
Жену обними, врага срази
последней стрелой.
Пор вложил в удар все силы. Он покачнулся и стал падать. Слон опустился на колени, чтобы повелитель не разбился.